Катынь. Современная история вопроса - Владислав Швед

В исследовании анализируется переписка администрации Польского Генерал-губернаторства, Немецкого Красного Креста и Польского Красного Креста. Из этой переписки ясно, что польская сторона еще в 1943 году в достаточно полной мере была посвящена во все «тонкости» немецкой эксгумации.

Да, и сейчас польские исследователи знают о них не понаслышке, так как в 1990-х годах вышеназванная переписка была опубликована в Польше. Однако о результатах работы с этими документами поляки предпочитают молчать. Видимо, это не случайно, так как они наносят серьезный удар по объективности результатов катынской немецко-польской эксгумации.

Но перейдем к анализу не только немецко-польской переписки, но некоторых документов из немецких «Amtliches Material…». Прежде всего, обратим внимание на показания свидетелей, которыми козыряли нацисты в 1943 г., а теперь козыряют некоторые катыноведы. Отметим, что протоколы допросов русских местных очевидцев, свидетельствующих о том, что в катынском лесу поляков расстреливали сотрудники НКВД, в 1943 году оформлялись только на немецком языке. Под ними стоят русские подписи, подкрепленные подписями немецких чиновников. Не вызывает сомнений, что люди, не владевшие немецким языком, не понимали, под чем они подписывались. Любой суд опротестует такие показания. Не случайно свидетели впоследствии отказывались от этих показаний.

Помимо этого недоумение вызывают различия в составе свидетелей, допрошенных немцами. Несложный анализ позволяет выявить в составе допрошенных, указанном в немецких «Amtliches Material…» и указанном в протоколах допросов свидетелей и акте приведения их к присяге (ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 114. Д. 36. ЛЛ.40—41,48—49, 51—54, 67—68).

Особый интерес представляет комплект немецких документов, которые складывался в процессе работы на катынских захоронениях. Прежде всего, это ежедневно составляемые лейтенантом Фоссом краткие статистические справки, направляемые в руководящую инстанцию. Вызывает удивление поистине конвейерная точность ежедневных списков эксгумированных и идентифицированных (примерно 98– 101 человек), что уже само по себе вызывает сомнение. Создается впечатление, что немцы следовали заранее заданному графику, который не предполагал доскональное и объективное проведение эксгумации и идентификации.

Это впечатление подкрепляет «Судебно-медицинский отзыв на германский официальный материал о массовых убийствах в Катыни («Amtliches Material zum Massenmord von Katyn»)», польских судмедэкспертов Я.Ольбрыхта и С.Сенгалевича (http://www.spa.msu.ru/images/File/Publ/Trud– 6.pdf). Анализируя немецкий отчет доктора Герхарда Бутца, руководившего катынской эксгумацией в 1943 году, Ольбрыхт и Сенгалевич высказали сомнения в том, что 5 судебных медика (четыре немецких и один польский) не могли осуществить тот объем эксгумационных работ, который зафиксировал Бутц.

Они писали, что даже в научном институте, хорошо оснащенном, когда труп без одежды и представляет собой тело человека, уже опознанного, с распиленным черепом… (так в тексте отзыва. В.Ш.), опытный медик проводит осмотр трупа за 30—60 минут. Помимо этого польские судмедэсперты в своем отзыве отметили массу других ошибок, натяжек и нелепостей, которые допустил Бутц во время проведения эксгумации (полный текст Отзыва содержится в приложение).

Известно, что в Козьих горах были крайне неблагоприятные условия для эксгумации. Трупы в могилах были спрессованы в слипшуюся массу, в некоторых захоронениях присутствовала вода. В то же время, согласно протоколам Бутца, в ходе эксгумации осматривались все карманы одежды жертв, обувь, на месте исследовалась информация из найденных бумаг, ордена, эмблемы, эполеты, пуговицы от мундиров и т. д. Доктор Бутц утверждал, что в подавляющем большинстве случаев якобы делалось вскрытие черепа и проводилось полное вскрытие трупа. Помимо этого взвешивались и измерялись отдельные органы трупов, проводились их исследования под микроскопом.

Вывод Ольбрыхта и Сенгалевича следующий: за 67 дней эксгумации (работая без выходных) 5 судебных медиков не могли исследовать 4143 обнаруженных в катынских захоронениях трупа в том объеме, который описывал Бутц (количественные данные по Ольбрыхту и Сенгалевичу). Примечание. Реально эксгумация длилась менее 67 дней, так как были и дни отдыха и перерывы в работе.

Добавим, что, как выше отмечалось, реально 5 медиков команды Бутца ежедневно должны были эксгумировать и идентифицировать до 100 трупов. Трудно даже представить, сколько времени требовалось бы им, работая в полевых условиях, для объективной эксгумации и идентификации трупов, а также проведения лабораторных исследований. Ясно одно, что работать в таком темпе Бутц и его помощники могли, только фальсифицируя результаты эксгумации и идентификации.

Можно с уверенностью утверждать, что содержащиеся в отчете Бутца таблицы, диаграммы, результаты сложных лабораторных исследований, не более чем антураж, задача которого придать внешнюю наукообразность результатам эксгумации 1943 г.

Но вернемся к Фоссу. В ежедневных списках эксгумированных и идентифицированных, составляемых лейтенантом, регулярно пропускались номера. Тем самым автоматически возрастало количество эксгумированных. Всего было пропущено 124 номера, следовательно, если в окончательном списке Фосса фигурировал 4131 труп (с учетом одного дублирующего и трех литерных номеров. Данные Сахарова), то фактически их было 4011.

Подтвердим это примером. Берем официальный эксгумационный список из «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn». В нем за номером 5 сразу следует 7, за 9 – 11, за 11 – 13, за 14 – 17, за 23 – 25, за 28 – 31 и т. д. В первой сотне списка пропущено 27 номеров, во второй – 23. Итого 50 на 200 первых номеров списка. В целом же 124 трупа, считающихся эксгумированными, в официальном эксгумационном списке отсутствуют.

Следует также учесть, что до сих не установлено, вошли ли в официальный эксгумированный список выше упомянутые первые 300 эксгумированных трупов польских военнопленных. Также отмечалось, что с 29 марта по 7 апреля включительно, изъятые из могил трупы в эксгумационном списке не фиксировались. Также неизвестно, сколько трупов было эксгумировано 17, 18, 19 апреля 1943 г., так как, несмотря на то, что в эти дни работы в могилах велись, но в ежедневных дневниковых записях утверждается, что эксгумация не проводилась. Какова судьба извлеченных в эти дни останков так и не установлено.

Соответственно возникает вопрос, сколько же реальных трупов немцы эксгумировали в 1943 г? Создается впечатление, что немецкие эксперты предпочитали «работать» только с «удобными» трупами.

Нередко вместо трупов учитывались документы, бумаги или предметы (погоны, фуражки). Следует заметить, что точное число таких «замен» установить не удалось. Ориентировочно их число составляет 59. Не вызывает сомнения, что этот метод увеличения численности эксгумированных, а также «идентификации» несуществующих трупов, немецкими экспертами применялся достаточно широко.

Так, лейтенант Фосс писал, что «в одной из могил найдены документы. Не известно, к каким трупам эти бумаги принадлежат; тем не менее, они могли бы принадлежать трупам до сих пор не идентифицированным». Такие находки были не единичными, о чем свидетельствуют дополнительные списки Фосса. Так, 30 апреля 1943 года он писал: «в могилах обнаруживаются лишь документы и документы, но не трупы… Нужно полагать, что эти документы принадлежат до сих пор не идентифицированным трупам».

В отчетах за 6, 10, 14, 18, 20, 22, 24, 26 и 31 мая 1943 года, имеются, соответственно, следующие записи: «В одной из могил найдены документы. Не известно, к каким трупам они принадлежат»; «Два заключительных трупа представлены лишь найденными документами»; «Заключительные шесть трупов представлены лишь pp. найденными документами»; «Заключительные непронумерованные трупы представлены лишь найденными документами», «6 трупов снова могут быть представлены только документами»; «Дополнительно идентифицировано 24 следующих, до сих пор неизвестных трупа. 3 заключительных трупа представлены найденными бумагами»; «Нижеследующие 24 имени принадлежат трупам, до сих пор являвшихся не идентифицированными. 3 непронумерованных трупа представлены лишь pp. Документами, найденными в одной из могил»; «Следующие 25 трупов до сих пор считались не идентифицируемыми. Непронумерованные имена представлены изъятыми из могил бумагами»; «Идентифицировались дополнительно: 20 трупов… 2 трупа представлены личным знаком и письмом. Сами трупы не были найдены».