Похищение Европы - Александр Белов

Лукин постоял, дожидаясь ответа. Но, видимо, Всевышний был в это время чем-то занят. Федор не сомневался, что Бог его слышит. Но в диалог вступает редко. Поэтому придется решать проблему с топливом самостоятельно.

— Хорошо, — пробормотал он. — Сгодится и сосна. Правда, сосновых дров потребуется больше — они горят быстрее.

Начищенный медный казан сиял в лучах утреннего солнца. Федор взял десяток кирпичей и поставил их наподобие мегалитов Стоунхенджа — вертикально, образовав замкнутый с пробелами круг.

Теперь в центре этого круга надо было развести огонь и сверху водрузить казан. Раскалить его добела и залить растительное масло. Потом — обжарить нарубленные лук и морковь, куски баранины, залить все это водой, довести до кипения, а там уж можно засыпать рис.

Технологию приготовления плова Федор знал досконально. В этом деле он был специалист. Единственное, что вызывало опасение — это отсутствие березовых чурок. Лукин не был до конца уверен, что на сосновых можно приготовить настоящий плов.

Из особняка вышел Ватсон — в легких голубых джинсах и белой льняной рубашке навыпуск. Летний наряд довершали стильные рыжие мокасины, надетые на босу ногу. Доктор остановился на крыльце и закурил. Взглянул на поднимающееся солнце и решил перебраться в прохладу. Он сошел с крыльца и остановился в тени, отбрасываемой особняком, невдалеке от Федора, мечущегося вокруг казана.

— Как наш плов? — спросил он.

— Нет березовых чурок, — пожаловался Лукин. — Не знаю, что и делать.

— Это, конечно, проблема, — Ватсон сочувственно покачал головой. — А другие не годятся?

— Настоящий плов, — веско сказал Федор, — готовится только на березовых дровах.

— Ну да, — согласился Вонсовский. — То-то я смотрю, узбеки закупают у нас березу целыми составами.

Он демонстративно отвернулся, но малого зерна сомнения, зароненного в мятущуюся душу Федора, оказалось достаточно. Лукин почесал в затылке и глубоко задумался: растет ли береза в Узбекистане?

Коварный Ватсон не обращал (или делал вид, что не обращает) на него никакого внимания. Он пускал ароматный дым тугими сизыми колечками и потом протыкал их тонкой струйкой.

— Может, — неуверенно сказал Федор, — и сосна подойдет? За неимением гербовой пишут на простой, так ведь?

— Конечно! — подтвердил Ватсон. — И наоборот. Помню, был я как-то в Ташкенте… — Он мечтательно зажмурился. — Красивый город. Вокруг — сплошь березовые рощи. Знаешь, высокие такие корабельные березы.

Федор нахмурился.

— Ты что, смеешься, лепила?! — дрожащим от обиды голосом воскликнул он.

Ватсон беззаботно пожал плечами.

— Сам виноват. Забиваешь себе голову всякой ерундой. Береза, сосна… Какая разница? Взялся готовить плов — готовь хоть на коровьих лепешках! Кстати, думаю, узбеки именно так и делают.

— Но я-то не узбек!

Ватсон наконец соизволил обернуться.

— Правильно, — сказал он, — ты — псих из другого измерения. Живешь в выдуманном мире, виртуальном. А сон разума порождает чудовищ.

— То есть? — не понял Федор.

Ватсон отбросил в сторону окурок, вышел из тени и встал рядом с Федором. Теперь его бритая голова сияла на солнце ничуть не хуже начищенного медного казана;

— Зачем ты выдумал эту историю про демона? К чему? Знаешь, как ты напугал несчастную Лайзу? У нее ночью был нервный припадок. Ну ладно, мы-то люди привычные. Давно тебя знаем, все твои чудачества уже известны. Но посторонним-то невдомек, что ты — не от мира сего. Они-то принимают тебя за нормального человека. Ты же нас чуть под монастырь не подвел! Зачем ты набросился на Князя?

Федор, пристыженный, молчал. Он скорбно потупил взор и чертил носком ботинка в пыли перед собой дугу.

— А что, мэм сильно напугалась? — не поднимая глаз, спросил Лукин.

— Сильно, — Ватсон, увидев столь искреннее раскаяние, немного смягчился. — Обещай, что больше не будешь.

— Буду! — неожиданно сказал Федор. — Потому что я был прав. Призрак купца Митрофанова следит за своим бывшим домом. — Лукин понизил голос до свистящего шепота. — Он где-то здесь. Где-то рядом.

Ватсоном вдруг овладело нестерпимое желание надеть Федору на голову этот блестящий медный казан, но он каким-то невероятным усилием сдержался. Доктор решил сменить тактику. Теперь он взывал к голосу разума.

— Федор, — сказал Ватсон. — Мы с тобой взрослые люди и прекрасно понимаем, что призраков не бывает.

— Ну как же не бывает, когда я его видел? — взмолился Лукин. — Вот этими самыми глазами?! — Для убедительности он растопырил средний и указательный пальцы и ткнул себе в глаза.

Упрямство Федора переходило всякие границы. Ватсон не выдержал и взорвался.

— Кого ты видел? — заорал он. — Купца Митрофанова? Откуда ты можешь знать, как он выглядит, дубина ты стоеросовая! Тебе что, покойная прабабушка прислала по почте открытку с его изображением? — Ватсон несколько раз с шумом втянул воздух в себя и выдохнул. Он взял себя в руки и добавил уже тише: — Скажу Саше, пусть отправит тебя обратно в Красносибирск. Толку от тебя никакого, одна нервотрепка. Плов, и то нормально приготовить не можешь!

Он ожидал от Федора какой угодно реакции, но только не той, которая последовала.

— А вот это ты зря, — совершенно спокойно сказал Федор. — Толк от меня есть, и я это докажу. И как выглядит Митрофанов, я прекрасно знаю. Пойдем со мной! — Он взял Ватсона под локоть и повел к воротам.

— Куда? — удивился Ватсон.

— Пойдем, пойдем, здесь недалеко. А когда вернемся, я приготовлю плов, даже если мне потребуется спалить твою кровать!

Они вышли за ворота. Вместо того чтобы направиться в сторону шоссе, Лукин свернул на неприметную тропинку, вьющуюся по косогору. Тропинка вела в город.

— Так куда мы все-таки идем? — спросил Ватсон.

— Куда-куда? — проворчал Федор. — На улицу Тараса Шевченко!

Занавески на окне были задернуты, но даже того света, что с трудом пробивался сквозь плотную ткань, было достаточно, чтобы вывести Лайзу из себя. Она не могла уснуть: ворочалась с боку на бок, откидывала покрывало, затем снова накрывалась с головой, ложилась поперек кровати и по диагонали, но так и не нашла удобную позу.

«Вот если бы рядом был Саша…» — подумала Лайза, а через секунду с удивлением обнаружила, что вовсе этого не хочет.

Голова была тяжелой — наверное, это от жары. Скорее всего. Лайза налила воды в стакан, сделала несколько глотков и вдруг с отвращением почувствовала, что не может ее проглотить. Вода была теплой, с отвратительным болотным запахом. Лайза выплюнула воду обратно в стакан и поставила его на тумбочку.

«Все дело в этой неудобной кровати, — решила она. — Мне надо выспаться и хорошенько отдохнуть, тогда все пройдет. Я просто устала. А как тут отдохнешь, если матрас набит неизвестно чем?»

С самого утра ее преследовала тянущая боль в пояснице — не такая сильная, но зато постоянная.

«Ну чего я дергаюсь? Почему я постоянно дергаюсь?»

Можно было списать все на волнения прошедших суток, но только… это было бы неправдой. Если разобраться, она не так уж сильно и волновалась. Все доходило до нее будто через мягкую пуховую подушку.

«Я совсем отупела от этой жары», — подумала Лайза.

Мысли были короткими и какими-то незаконченными. Ни одну из них не хотелось додумывать до конца. Но самое обидное было то, что Лайза никак не могла понять, что с нею происходит: то ли она нервничает, то ли, наоборот, слишком спокойна?

— Господи, да что же это творится? — сказала она.

Впечатление было такое, словно у нее вот-вот начнутся месячные, но… и это было неправдой. Они закончились всего неделю назад. Хотя… Эту мазню и месячными назвать было нельзя. Обычно менструация у Лайзы длилась пять-шесть дней, и первые два были очень болезненными. Гинеколог объяснил, что причина — в ее длинном цикле. Целых тридцать пять дней. Чем длиннее цикл, тем продолжительнее сами месячные. Палка о двух концах. Природу не обманешь.

У одной ее подруги по колледжу, Айрис, цикл составлял всего три недели, а месячные длились два-три дня. Лайза поначалу ей завидовала, пока не подсчитала, что на два ее цикла у подруги приходится три. Так что завидовать было нечему, и девушки сообща пришли к выводу, что мужчины всегда умели хорошо устроиться, и, наверное, все-таки лучше всю жизнь бриться, чем каждый месяц мучиться. Это если не принимать в расчет роды, — говорят, тоже процедура не из приятных.

Две предыдущих менструации протекали у Лайзы по сценарию Айрис — быстро, безболезненно и очень скудно. Она даже удивлялась, как мало крови оставалось на тампоне. Последняя закончилась неделю назад, но почему у нее было такое чувство, что она вот-вот повторится?

«Неудобная кровать, — рассуждала Лайза. — Да еще эта протухшая вода. Да еще эта дурацкая Камчатка. Да…» Список грозил оказаться бесконечным.