Отпусти добро: Как избавиться от комплекса «хорошего человека« и обрести свое истинно. Практический профайлинг: Искусство прогнозировать мотивы тех, кто рядом с вами - Юлия Чалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 7
Смысл жизни – в служении другим
Как-то раз от одного пастора я услышала такую шуточную метафору ада и рая. Рай – это то место, где у всех людей вилки вместо кистей рук, и поэтому им легко накормить себя и других. У жителей ада тоже вилки вместо кистей, но их руки не гнутся в локтях и запястьях, так что накормить они могут только других. Но поскольку дело происходит в аду, они не хотят помогать другим и кормить их, поэтому все голодают. Можно сказать, что, пытаясь выбраться из своего личного ада, хороший человек начинает кормить других, но его так никто и не кормит, а собственные руки не гнутся, поэтому сам он голодает.
Хороший человек верит в заблуждение, что смысл человеческой жизни – в служении другим. Это ложь, потому что люди, как и прочие живые организмы, не нуждаются в смысле, оправдывающем их существование.
Ложь о смысле жизни
Множество книг было написано за последние годы о поиске смысла жизни – но ни одна наука или философия не говорит о ее необходимости. Приведу примеры позиции нескольких философий. В Библии сказано: «Что есть человек, чтобы Ты думал о нем? И сын человеческий – чтобы Ты заботился о нем? И все же Ты сделал его чуть меньше Бога и одарил его славой и величием»[5]. Совершенно очевидно, что люди не нуждаются в смысле жизни, чтобы иметь ценность для Бога. Этот священный текст подразумевает, что человек ценен без всякого смысла – просто потому, что существует.
Буддизм призывает нас отказаться от привязанности к вещам, людям, местам и идеям, чтобы причаститься сущности Будды – сущности, исполненной умиротворения и полностью живой – глубоко человечной. Следовательно, нам не стоит цепляться за свои самоидентификации ради какой-либо цели, идеала или идеи и отрешение от них позволит пробудить в себе нечто более глубокое и искреннее. То есть мы можем перейти на более глубокий и истинный уровень бытия при условии отказа от поиска смысла. Вот всего лишь два примера, но религия в целом не призывает нас к поиску смысла жизни – равно как и наука не ставит перед собой задачи определить цель существования человечества.
Однако мы продолжаем бесконечные поиски смысла. Почему? Потому что верим, что обретенный смысл наконец убедит нас в том, что мы представляем ценность – что мы достойны бытия. Нам кажется, что мы можем измерить собственную ценность тем, исполнена наша жизнь смысла или нет. Чем величественней и благородней нам видится этот смысл, тем более ценными мы себе кажемся, но все это, конечно, иллюзия. Необходимость иметь смысл жизни отрицает реальную необходимость иметь Себя. Такая позиция предполагает, что какие-то наши действия – искренние или не очень – способны увеличить нашу ценность, тогда как на самом деле мы уже представляем ценность просто по факту своего бытия. Однако парадокс в том, что мы можем в поисках смысла случайно наткнуться на собственное
«Я» – и осознать, что никакой смысл нам никогда не был нужен, мы нуждались только в обретении себя.
Но для хорошего человека наличие смысла жизни, особенно если он звучит благородно, представляет собой причину существования. Самоидентификация доказывает его существование, а смысл жизни доказывает существование по важной причине – очень достойной причине. Пребывать на этой планете с миссией помощи другим – это предельно достойно с точки зрения наших ограниченных и поляризованных представлений о хорошем и плохом. Противоположность этой миссии, безусловно, заключается в жизни только ради себя – то есть в эгоизме. Следующая глава будет полностью посвящена эгоизму, поэтому сейчас остановимся на том, что отсутствие достойной жизненной миссии пугает хорошего человека, потому что тогда ему нечем обосновать свою ценность.
Хороший человек должен, прежде всего, быть достойным, потому что от этого зависит любовь других, а люди любят достойных, восхищаются ими – а недостойных не любят, на них смотрят сверху вниз и осуждают. В конечном итоге хороший человек приходит к выводу, что, ЕСЛИ он сможет вызвать в других любовь, ТОГДА он может быть уверен, что является действительно достойным человеком. И как ему, с его-то жаждой принятия, чувствовать себя хотя бы в безопасности, будучи человеком без достойной жизненной миссии?
Ложь о служении другим
В религиозной и социальной литературе много написано о том, что нужно быть добрыми к другим, помогать менее успешным и т. д. Кроме того, начиная с ранних лет родители, учителя и другие призывают нас заботиться о других, делиться с ними, быть добрыми, не драться и не обижать никого. В общем, хорошему человеку есть на что опереться в своей самоидентификации.
Хороший человек задается целью служить другим по большей части бессознательно, не задумываясь о том, насколько искренне его сострадание к другим, есть ли у него силы на воплощение такой миссии и, вообще, способны ли те, кому он помогает, принять его помощь. Все, что ему нужно знать, – это то, что у него есть достойный смысл в жизни. Он даже не прислушивается к своим собственным желаниям, которые изначально считает эгоистичными, поэтому обычно не знает, делает ли он то, что на самом деле хочет… Он просто делает это, потому что это поддерживает его роль хорошего человека, которая обосновывает его существование.
Служение другим как смысл жизни противоречит самой главной человеческой возможности – праву выбора.
У других людей эта возможность есть: они могут выбрать, принимать им помощь или нет. Вы можете протянуть кому-то руку, но если он откажется протянуть вам свою, вы не сможете взяться за руки. Вы можете давать людям деньги, но если они выберут не брать их или спустить на какую-нибудь ерунду, это будет их выбор и их право. Вы можете читать им лекции, которые будут в одно ухо входить и в другое выходить, можете предоставлять им жилье в надежде, что они смогут наладить свою жизнь, – и наблюдать, как они пользуются вашим имуществом на вашей территории, продолжая вести свою прежнюю ужасную жизнь. Вы можете проделать кучу работы совершенно безрезультатно.
Только сам человек может себе помочь, и хотя я консультировала людей более тридцати лет, я не помогла никому из
