Красный сад - Элис Хоффман

Бен поблагодарил миссис и мистера Джейкоб и собрался уходить. Тут один из сыновей Джейкобов, Кален, тот, который начитанный, услышал, что незнакомец, беседовавший с родителями, учился в Йеле. Кален вызвался проводить Бена до дома миссис Карсон. По дороге Кален сказал Бену, что в Угорьной реке живет русалка, и предложил за два доллара показать точное место, где ее можно найти. Кален был человеком, который твердо знал, чего хочет, и в числе прочего он очень хотел навсегда распрощаться с Блэкуэллом и сторожкой при церкви. Он не разделял философских взглядов своего отца на деньги и необходимость искупления. Возможно, Йель станет частью и его биографии.

— Дай-ка угадаю, — ответил Бен, вспомнив свой разговор в баре с Джошуа Келли. — Ты имеешь в виду жену рыбака?

— Да, сэр.

— Знаешь, я не верю в такие вещи, и к тому же у меня нет двух долларов. Но ты все равно молодец. — Бен Левий похлопал мальчика по спине и пошел дальше.

У Бена не оставалось свободного времени, чтобы заниматься пустяками. После обеда Рут повела его знакомиться с Лилиан Гейл, дальней родственницей Партриджей, прямых потомков основателей города. Мисс Гейл, самая старая жительница Блэкуэлла, жила на холме в окружении животных, которых спасла. У нее был енот, который, сидя на стуле, пил чай из чашки, а еще у нее были две гончих, которые заблудились в лесу и однажды вышли к ее дому, ручная ворона и рысь, которая по виду ничем не отличалась от огромной серо-коричневой домашней кошки, пока Бен не протянул руку, чтобы ее погладить, и она не оскалила зубы.

В сарае Лилиан Гейл держала цыплят и двух коз. Мальчишки рассказали ей, что видели в лесу потерявшегося осла. Она намеревалась отправиться на его поиски после того, как распрощается со своими гостями. Мисс Гейл сама голодала, но продолжала кормить своих питомцев. Обычно ее дневной рацион состоял из двух чашек толокна и чайника чая. Бен записывал с такой скоростью, что руку свело судорогой. Его собеседница оказалась на редкость разговорчивой, к тому же она была возбуждена. Накануне вечером она на длинном кожаном поводке повела к реке рысь по имени Амос. Таким образом, рысь могла охотиться, но не имела возможности убежать. Бен заметил, что у рыси недоставало одного глаза. Вряд ли она выживет на свободе, в дикой природе. Мисс Гейл утверждала, что Амос вполне в состоянии охотиться на кроликов и ловит их себе на ужин. После того как Амос наестся, мисс Гейл собирает кости и хрящи и готовит из них ужин для собак.

— Вы можете рассказать рецепт? — прервал ее Бен.

Его собственная мать не была выдающейся кулинаркой. Ее фирменными блюдами были картофельные оладьи и картофельный хлеб, к которому добавлялось жаркое, если ей удавалось перехватить у мясника кусок мяса со скидкой. Бен не мог себе представить, чтобы она питалась толокном или, проявив недюжинную изобретательность, приготовила ужин из костей и хрящей.

— Рецепт? — Две старухи переглянулись и рассмеялись. — Заливаешь водой, варишь, добавляешь воды и подаешь. Я же не про заварной пирог говорю вам, мистер. Давайте назовем мой рецепт — «бери все, что попалось, и вари подольше». Собакам такое кушанье нравится, да и я ем с удовольствием.

— Понятно. — Бену стало интересно, что представляет собой чай, который он пил, — цвет у напитка был бледно-желтый. Видимо, он был заварен из того, «что попалось», и это беспокоило Бена — он в детстве страдал аллергией. Позже он спросил у Рут, что они пили, и она ответила — ромашку, но за столом пришлось вежливо сделать глоток и отставить чашку.

— Короче, я решила отвести своего Амоса к реке, — продолжала Лилиан Гейл. — Я думала, что из него получится отличный рыбак, а сезон рабалки уже начался. Да угри есть всегда — надо только знать места. Мы вышли на берег, я присела, а поводок ослабила, чтобы Амос мог свободно двигаться. Он вошел в воду и замер, неподвижный, как статуя. Ждал. Так любой рыбак себя ведет, я думаю, и Амос инстинктивно это знает. Наверное, я задремала. Следующее, что я помню: чей-то крик, и Амос как взвоет! Он выскакивает из воды, бежит ко мне, весь мокрый, а в голове — рана.

И правда, у рыси над единственным зрячим глазом виднелся порез.

— Это сделала та самая женщина, — закончила рассказ Лилиан Гейл.

— Жена рыбака? — догадался Бен Левий.

Лилиан Гейл кивнула и добавила:

— Что-то с ней нечисто. Вот все, что я могу сказать.

— Но она всегда дает еду для бедных, — напомнила подруге Рут.

— Она может давать сколько угодно, хоть до посинения, это ничего не меняет. У моего Амоса рана на лбу, и я знаю, кто это сделал. И знаю почему. — Мисс Гейл наклонилась вперед. — В ней рыбьего больше, чем человеческого.

Уходя, Бен отдал Лиллиан остатки своих денег — 10 долларов, отложенных на обратную дорогу.

— Это для вашего зверинца, — сказал он. — Не хочется, чтобы они голодали.

Мисс Гейл взяла его руку в свои и поцеловала.

— Мне дела нет до того, верите вы в Иисуса Христа или нет, — заявила она. Конечно, весь город понимал, что Бен никакой не христианин — с такой фамилией, как Левий, и с такой родиной, как Нью-Йорк. — Вы — прекрасный человек.

— Ты сделал доброе дело, — сказала Рут Карсон, когда они по извилистой дороге возвращались домой. Рут указала на кусты малины вдоль обочины. Они остановились, чтобы собрать ягод на пирог.

— Это называется мицва, — объяснил Бен. — Человек обязан помогать тем, кто рядом. — Он понятия не имел, как теперь вернется в Нью-Йорк. Впрочем, он не спешил возвращаться. — Добро, сделанное тобой, вернется к тебе в том или ином виде.

— Например, в виде пирога с малиной на ужин.

— Что-то в этом роде, — улыбнулся Бен.

— Я думаю, ты захочешь с ней поговорить.

Бен посмотрел на Рут, не вполне ее понимая.

— Я имею в виду жену рыбака, — уточнила Рут Карсон.

— Даже не знаю. У меня в списке есть еще несколько фамилий. Человек, который смотрит за яблоневым садом, вы рассказывали о нем. Сестры Партридж. Потом нужно побывать еще в трех городах, добраться до Хэдли и поговорить там с пастором. А уж потом сесть на поезд в Амхерсте и вернуться в Нью-Йорк. Если, конечно, наберу денег на билет.

— Ты сказал, что тебя интересуют персонажи, — ответила Рут Карсон. — Так вот, эта женщина — настоящая загадка. Никто не знает, откуда она взялась, почему живет со стариком, Горацием Келли. Если ты разузнаешь это, ты, может, выиграешь свое пари.

Бен рассказал Рут и о других собирателях фольклора, и о встрече, намеченной с ними в отеле «Плаза», и даже о половине романа, лежавшей в рюкзаке. Здесь, в Массачусетсе, он говорил так много, как никогда в Нью-Йорке. В тот вечер он чуть не рассказал Рут о брате. Но так как он никогда не мог преодолеть барьер этой истории и не знал, что его ожидает по ту сторону барьера, если он все-таки его преодолеет, то попридержал язык за зубами и приналег на пирог с малиной. Его блокнот пополнился еще одним рецептом, причем таким, который под силу повторить ему самому, если он вдруг наткнется в лесу на дикую малину.

Ранним воскресным утром он спустился к реке с коробочкой, в которую Рут уложила ему обед на случай, если его странствия затянутся до ночи. Был уже конец августа, река текла медленно, вода помутнела и позеленела. Заметив хижину на берегу, Бен остановился, чтобы описать ее. Почва была болотистая, поэтому он снял ботинки и носки, засунул их в рюкзак и закатал брюки. Бен никогда не ходил по земле босиком, и это доставило ему огромное удовольствие. Его ноги мгновенно стали черными от грязи. Над коптильней спиралью поднимался дым, но кругом было тихо. Он заглянул в окно хижины — там стояли кровать, дровяная печь, грубо сколоченный стол и стулья. На крючке висела какая-то одежда, а на полу лежал плетеный коврик.

Отметив все эти детали, Бен пошел вдоль реки дальше. Он дошел до места, которое очень напоминало ту излучину, возле которой был ранен питомец мисс Гейл, Амос. Бен положил рюкзак на землю. Поскольку он был один, то снял рубашку и брюки и аккуратно свернул их. Он стал пробираться вниз, к реке, сквозь заросли папоротника. Он никогда раньше не плавал, но вошел в воду, чтобы ощутить реку кожей. Вода оказалась такой холодной, что от неожиданности он даже вскрикнул. Он порадовался тому, что никто из нью-йоркских приятелей его не видит — стоящего в воде, в нижнем белье, с белой кожей и грязными ногами, дрожащего от холода. Он зашел чуть поглубже. Пели какие-то птицы, но, разумеется, Бен Левий понятия не имел, что это луговые жаворонки. Не знал он и того, что тучи вьющихся в воздухе насекомых — это мошкара, а крошечные, похожие на мышей существа, снующие по берегу, — это карликовые землеройки, такие легкие, что могут передвигаться по воде.

Он услышал женский смех, обернулся и увидел жену рыбака: она сидела на корточках в своем черном пальто, в тяжелых, заляпанных грязью ботинках, длинные волосы забраны вверх. Бен уже по колено зашел в воду, почти голый, отчего имел еще более глупый вид.