Генерал-предатель - Дэн Абнетт

Ландерсон зажег фонарик. Внезапное яркое свечение ударило по глазам Гаунта.

— Они отозвали их, — объявил Ландерсон, говоря впервые более чем за восемь часов.

— Ты уверен? — спросил Макколл. Гаунт пришел в смятение от того, что увидел, каким бледным и обеспокоенным выглядел его мужественный старший разведчик.

— Уверен настолько, насколько вообще могу, — ответил Ландерсон. — Будучи призванными, проволочные волки быстро истекают энергией. Теперь они исчезли.

— Исчезли?

— Вернулись, чтобы восстановить энергию.

— Куда вернулись? — спросил Макколл.

— Думаю, в варп, — ответил Ландерсон. — Как ни странно, у меня никогда не было возможности спросить.

Он поднялся на ноги, его голова уперлась в низкий потолок. — Идем, — сказал он. — У нас есть окно сравнительной безопасности между сейчас и рассветом. Давайте не тратить его. — Он повел их назад, вниз по железным перекладинам в затопленный туннель, и они снова прошли по холодной воде. Тонкие, ломкие крысиные кости плавали, образуя хрупкую оболочку. Тысячи и тысячи крыс, превращенные в плавучий костяной мусор. Луч фонарика превращал кости в пульсирующую белую корку.

Они дошли до ступеней и выбрались из холодного потока. Ступени были скользкими и ненадежными. Влажная гниль цеплялась к стенам.

По мере того, как они поднимались, ступени становились суше и гниль убывала. Они вышли через черный ход на узкую боковую улицу. Все еще была ночь, и хилые звезды мерцали на узком клочке неба, видимом между нависающими над ними крышами. На западе было отвратительное красное свечение от печей.

Ландерсон поманил их рукой к перекрестку между двумя тихими улицами. Впереди на перекрестке они могли видеть, как горит огонь в бочке, отбрасывая свет и тени на мостовую. У огня стояли два экскувитора, греющие руки.

Троица скользнула налево, и побежала сквозь темноту примыкающей улицы. Затем направо, вверх по небольшому холму, где булыжник был старым и истертым, и затем снова налево в тихий двор, где декоративные растения разрослись без ухода и покрыли каменную кладку. Они перебежали через двор в направлении, которое показал Ландерсон, и пошли по наклонному переулку между мебельной фабрикой и более несуществующим винокуренным заводом. В конце переулка были железные ворота, покрытые мхом и сорняками. Ландерсон загнал их в укрытие.

Мимо прогрохотал патруль. Не экскувиторы, военный отряд. Сжавшись позади растений, Гаунт увидел перемалывающие траки легкого танка, шагающие ноги врага. Прожектор вспыхнул в их направлении, разбивая свой свет об решетку железных ворот.

Затем он исчез, и патруль тоже прошел мимо.

— Идем, — прошептал Ландерсон.

Они прошли по окраинам коммерции и углубились в город. На одной из главных улиц мимо быстро прошла процессия с факелами, наполняя ночь грохотом барабанов и цимбал. Смесь из экскувиторов и солдат образовали авангард. Многие из них несли высоко поднятые штандарты и мерзкие знамена на длинных шестах. Основную часть процессии составляли закованные в кандалы гражданские, бредущие в линию, поющие и хлопающие.

Это были новообращенные. Гаунта опечалило увидеть, что их так много. Каждый день все больше и больше членов из запуганного населения выбирали для обращения в ужасную веру врага. Некоторые, возможно, смотрели на это так, что это их единственный шанс на выживание. Другие расценивали это, как путь к лучшей жизни, с большими свободами и разрешениями. Но главным образом, мрачно подумал Гаунт, они обращаются потому, что Хаос поглотил их сбитые с толку души.

Ординалы вели процессию к храму. Ландерсон рассказал Гаунту, что «ординалы» – это обобщенное обозначение для старших управляющих сил врага. Некоторые были жрецами, другие учеными, бюрократами, финансистами, торговцами. Они носили искусно сделанные цветные одежды и головные уборы, а их пальцы, все в кольцах, держали богато украшенные посохи и церемониальные жезлы. Некоторые были женщинами, некоторые мужчинами, других нельзя было опознать, и у многих проявлялись ужасающие мутации. Гаунт не мог сказать – да и не хотел – что обозначали вариации в одежде и украшениях. Они все были врагами. Но, тем не менее, они интриговали его. За свою карьеру, он встречался лицом к лицу с воинами и фанатиками Губительных Сил со множеством личин, но это был первый раз, когда он, как следует, рассмотрел сановников и руководителей, которые упорядочивали их культуру и общество. Это были демоны, которые следовали за тлеющими следами битвы и устанавливали господство и контроль на территориях, захваченных их военными силами.

Как только процессия прошла, троица поспешила по мостовой туда, где когда-то стояли здания городского администратума. Здесь, разрушенные стены и куски штукатурки покрывали грубо намалеванные каракули, которые обозначали бессмысленные слова и странные узоры. На одной большой площади, освещаемой яркими кострами, сотни рабов работали под внимательным присмотром отрядов экскувиторов. Рабы, некоторые на самодельных лестницах, рисовали узоры на стенах.

— Просители, — прошептал Ландерсон. — Или преступники, пытающиеся искупить мелкие нарушения. Они трудятся днями и ночами, пока либо не упадут от истощения, либо не воспроизведут символ, который решат истинным.

— Истинным? — эхом отозвался Макколл.

— Враг не учит своим символам и знакам никого, за исключением обращенных. Говорят, что они верят, что те, кого коснулся Хаос, будут знать знаки подсознательно. Поэтому просители делают случайные знаки, рисуя все, что придет им в голову. Если они сделают знак или символ, который ординалы опознают, их заберут для очищения и обращения. — Среди банд экскувиторов шныряли три ординала, рассматривающие безумные граффити. Один из них сидел на механической лошадке, причудливой машине, чье тело возвышалось над маленькими колесами на четырех тонких ножках. Ординал катался вокруг на своем высоком насесте, выкрикивая приказы.

Он выглядел, как ребенок с детской игрушкой, о которой мечтал в ночном кошмаре. Хотя, ничего детского не было в сдвоенном стаббере, смонтированном на месте головы лошадки.

Обходя площадь, они рванули из укрытия, через пустую улицу в крытый проход на противоположной стороне. Это был узкий проход из рокрита, который вонял мочой. В дальнем конце, позади ряда переполненных мусорных баков, был люк.

Ландерсон бросил взгляд на Гаунта. — Давайте помолимся, что они не нашли и это место тоже, — сказал он.

— Давай, — сказал Гаунт, и обернулся к Макколлу. По кивку своего командира, Макколл