2012. Точка перехода - Роман Злотников

За Шатоем дорога стала еще более разбитой. Чтобы не разбить голову или не отбить себе еще что-нибудь, Михаил был вынужден цепляться за что ни попадя обеими руками. Двигатель теперь выл на высоких оборотах, так что разговаривать стало почти невозможно. Да и о чем говорить-то? И так все понятно. Функции Регистратора ему объяснили еще при налете на базу, а сам он, в отличие от Седого и остальных, чувствовать силу или энергию был неспособен. Хотя, с другой стороны, например, после грозы или вблизи от источника электрического тока волоски на руке встают дыбом и кожу начинает покалывать. Впрочем, Седой, скорее всего, имел в виду какую-то другую энергию, поскольку если бы речь шла об электричестве, то, если судить по тому, как Седой охарактеризовал мощность потока, у них уже давно волосы должны были стать дыбом, а между пальцев проскакивать молнии.

Наконец уазик вырулил на относительно ровный участок местности, мужчина с ярко выраженными челюстными мышцами сбавил скорость и, обернувшись, негромко бросил:

– Уже близко.

Михаил почувствовал, как все сидящие в салоне подобрались, будто перед броском. Но если все то, что говорил Седой, правда, у них не было никаких шансов хоть что-то сделать с этим нечто-берсеркером. А уж у него тем более. Но Миша поймал себя на том, что тоже сел поудобнее и несколько раз слегка напряг мышцы, разминая и приводя их в боевую готовность. А также сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, провентилировав легкие. Ну, прямо как перед выходом на площадку!

Машина въехала в заросли то ли разросшегося кустарника, то ли низкорослых деревьев, и Михаил вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там впереди. И тут ему пришло в голову, что он совершенно не представляет себе, что нужно высматривать. Он развернулся к Седому.

– Слушай, а как он выглядит? Ну, этот ваш берсеркер… Как человек?

Седой пожал плечами.

– Этого не знает никто.

– Так это значит, с ним еще никто никогда не встречался?

– Встречались, – отозвался Седой, – но большинство не пережило эту встречу. А из тех, кто пережил, многие ничего не могут сообщить. Кто-то не помнит… например, как в том случае, о котором я тебе рассказывал, а кто-то просто не способен сформулировать внятный информационный посыл. Скажем, потому, что находится в полной разрегуляции сущности. Ну а те, кто мог, дают совершенно разные описания. Так что берсеркер может выглядеть как угодно: как сгусток света, туча, скала или вообще ничего, что можно увидеть вашими глазами.

Михаил кивнул, но тут ему в голову пришел еще один вопрос.

– Седой, – несколько ошеломленно начал он, удивляясь, что до сего момента умудрился пропустить этот вопрос мимо сознания, – а зачем вы к нему едете-то? Может, лучше ну его на хрен… если он такой опасный?

Сосед усмехнулся.

– На Земле – да что там планета! – во всей вашей Солнечной системе нет места, где можно было бы хоть частично укрыться от воздействия берсеркера. Так что лишняя тысяча километров – это такая мелочь, что на нее можно не обращать внимания. А вот если это все-таки не берсеркер, и если нам удастся… отщипнуть хотя бы немножко энергии… – и Седой замолчал.

А Михаил почувствовал, как внутри сжался ледяной комок. Это как их должно было припечь, чтобы они сунулись, фигурально выражаясь, головой в пасть дикого льва всего лишь из-за тысячных долей шанса на успех. И следующая фраза Седого только укрепила его в этом ощущении.

– Да даже если это и берсеркер, возможно, нам удастся вступить с ним в контакт и убедить его нам помочь… – Он сделал паузу и закончил совсем уж тихо: – Хуже все равно уже не будет…

10

– Да ты что, серьезно? – Черный подозрительно уставился на Михаила. Тот важно кивнул, улыбаясь во все тридцать два зуба, и этаким залихватским жестом бросил в рот горсть орешков, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

– То есть вот так, прямо в сюртуке, парике и со шпагой?!

– Ага! – снова кивнул Миша. – Кино натуральное. Восемнадцатый век, блин!

Черный недоуменно почесал подбородок.

– Странно…

– Во-во, они тоже ошалели. Даже головами завертели по сторонам. Но тот мужик с челюстями, который у них за главного, достал какой-то кристалл и, посмотрев в него, что-то им рыкнул. И тут они все уставились прямо на этого типа.

– А он что?

– Да ничего.

– Совсем ничего?

– Ну, сначала совсем. Стоит себе у обрыва и обозревает окрестности. Руки на груди сложил, пола сюртука шпагой задрана. Гардемарин, блин!.. А они встали полукругом и смотрят на него. Тот, который с кристаллом, время от времени вопрос какой-то задает, а этот, в сюртуке, – ноль эмоций! – Михаил даже светился от удовольствия, рассказывая о своих приключениях. Похоже, Седой и его соратники все это время настолько его подавляли, что вызывание в памяти воспоминания того, как они сами попали впросак, доставляло Мишке несказанное удовольствие. А что? Нормальная человеческая реакция, если разобраться.

– И что потом?

– А потом он так ме-э-эдленно повернулся к ним и… – тут Миша сделал драматическую паузу, – рассмеялся! Ты прикинь? Они ему всякое фа-фа-ля-ля, понты гонят, а он им просто заржал в лицо.

– А они?

– А чего они? – Миша эдак небрежно-покровительственно развел руками. – Утерлись! Сами же мне все уши по дороге прожужжали, насколько этот тип крут и как он может чуть не всю Вселенную на уши поставить одной левой. Так что куда им там было дергаться.

– То есть они просто так постояли и ушли?

– Ну да. Тип-то поржал, да и снова отвернулся. Ну, они там еще потоптались малеха и двинулись обратно… ну, в сторону уазика. Набились в него и укатили прочь. А чего им еще оставалось делать?

– И что, Седой тебе на обратном пути ничего не рассказывал?

– Не-а. Я начал было его пытать, но он только буркнул, типа, отстань, не до тебя сейчас, ну я и заткнулся. – Михаил снова бросил в рот горсть орешков. – Так до аэродрома и добрались. Без приключений. Хотя уже здесь, когда мы обратно в Королев ехали, он про тебя заговорил.

– Что? – Черный подобрался. Он давно мечтал лично встретиться с Седым, пообщаться с ним, установить, так сказать, непосредственный контакт. Но все как-то не складывалось. Тем более что, как он понял из беглого анализа встреч Миши с Седым, все они получались только когда сам Седой этого хотел. А если нет, то Мишке не помогало даже то, что они соседи. Ну никак не получалось пересечься. Зато, если Седому было нужно, Михаил сразу же оказывался тут как тут. Просто по волшебству.

– Ты как, не согласен принять их требования?

Черный минуту помолчал. Он очень долго думал, не совершил ли ошибку, отказавшись в первый раз. Но с другой стороны, вполне возможно, он тогда бы и не узнал ничего из того, что знал теперь. Ведь и тогда про Седого Михаил вспомнил только после того, как он, Черный, отказался принять их предложение. Так что если бы принял, вполне себе могло случиться, что ему никто ничего бы не стал рассказывать. Съездили бы, забрали артефакт и – адью!.. А что? Никакого обмана. Они ему помогли? Ну да. А что артефакт пришлось бы отдать – так он сам на все подписался. И никому не надо открывать своего инкогнито. Вот только как теперь-то быть?

– Знаешь, для того чтобы принять окончательное решение, мне нужно самому обсудить это с Седым.

Миша кивнул.

– Ну да, он так и сказал. И велел передать тебе, что готов встретиться. – И Михаил сообщил время и место встречи. – И еще он насчет твоей тетради говорил. Сказал, что, мол, скоро она изменится. Помнишь, он уже говорил, что в тетради содержится информация о достаточно могущественном артефакте. Так вот, поскольку тетрадь с ним связана – она уже и не совсем тетрадь. А как бы конец ниточки, поводок, ведущий к артефакту. То есть нечто находящееся с ним в связке. И этот артефакт на нее воздействует. Так что, когда ему настанет время проявиться в этом мире, тетрадь тоже изменится. – Он замолчал.

Черный некоторое время переваривал услышанное, но потом решил пока отодвинуть все это в сторону. Сейчас он слишком взволнован, чтобы думать на эту тему. Все равно толку не будет.

– Слушай, а что там с яйцеголовыми? Седой не говорил?

Миша помрачнел.

– Говорил. Они уже на орбите. Вернее даже часть уже высадилась. Передовой отряд. Готовят свое появление. Но основные силы пока на орбите. Там огромные корабли. Некоторые больше, чем сама Земля.

Черный невольно задрал голову вверх. В темнеющем небе не было никаких кораблей.

– А их и не видно, – пояснил Миша. – Седой мне объяснял, но я не слишком понял. Что-то типа искривленного пространства.

– А гравитация? – не поверил Черный. – Если недалеко от Земли ошиваются такие огромные дуры, у нас тут приливы должны быть – пол-Земли бы уже смыло!

– Седой говорит, что искривление пространства все компенсирует. На самом деле есть и другие способы, и у Клэреот в том числе. Так что даже когда эти корабли проявятся, никаких приливов не будет. Но пока все компенсируется искривленным пространством. Он говорил, что это довольно простая вещь, и наши ученые находятся практически на пороге открытия этого эффекта.