Последняя крестьянка - Валентина Гусева

«Все началось с собаки, — начала мама. Санька притащил в свою будку какого-то больного, бродячего пса. Вот и стал он его выхаживать. Отец Саньки не одобрил эту его затею и раза два отвозил пса куда-то на своей машине. А пес видно привязался к Саньке и через какое-то время снова появлялся в его будке. Кормили собаку они вдвоем с дядькой Василием — знаешь его. Уж очень Василий парня жалел. Отца-то Саньки беда в семье сломала. Пить стал, когда понял, что сын инвалидом растет. Вот когда отец запьет, Санька-то у Василия в гараже и ошивается. Собаку Санька видно привязывал к дереву, но ты же знаешь, какие руки у парня — отвязывалась собака-то и бегала с веревкой по двору без присмотра. И вот, говорят, как-то ребятня решила поиграть с ней. Бегали за собакой и наступали на веревку — интересно, видите-ли это им было. А собака-то с характером была. Огрызалась, огрызалась да и набросилась на Витьку из крайнего дома. Уронила она его, да и давай по земле катать, одежду на нем рвать. Витька орал здорово. Но, слава Богу, не искусала. Люди отогнать успели.

А дальше случилось вот что. Вскоре собаку-то у Санькиной будки всю избитую нашли, полуживую, одним словом. Сдохла собака. Саньке-то и подумалось, что это Витькиных рук дело. Якобы грозился Саньке, что убьет собаку. Ну и решил он Витьке отомстить. Нашел он парнишку среди ребятни, да и давай лупить. Хоть и инвалид, а откуда и силы взялись. Остервенел, говорят, смотреть на него страшно было. Морду Витьке расквасил, ногами пинал — еле оттащили. Не понял парень, что не Витька, а вроде бы его отец собаку-то покалечил. Ну, а дальше — родители рассорились, полицией друг другу грозить стали. Но чтобы так все закончилось, никто и подумать не мог. Нашли вскоре Саньку в будке без сознания. По голове его ударили. Свезли парня в больницу, там он, не приходя в сознание и умер. Жалели все Саньку. И родителей его жалели. Неплохие люди были, за что им это… На похоронах Сани весь двор собрался. Только поплакать не успели. Вынесли гроб, а тут такая гроза началась. Гром гремит, молния, за молнией. Страх-то какой! И дождь пошел. Да такой! Люди и разбежались… Гроб быстрей в машину, да и на кладбище. И я поехала. Так под дождем и хоронили. Покажу я тебе, сынок, где могилка-то его».

Мать замолчала. Слезы обиды, боли и раскаяния душили Димку.

На следующий день мать привела Димку к Санькиной могиле. Венки после похорон еще не убрали. Димка наклонился и осторожно положил на край могилы свои цветы. «Ты иди, мама, я еще побуду». Мать ушла. Был конец июня. Тихо на кладбище, чуть шелестели листочки стоящей рядом березки, как будто шептал кто-то. Стоял теплый июньский день. Светило солнце… А Димка стоял и плакал…

Февраль 2020 г.

Последняя крестьянка

Н

а следующий день после похорон матери Катя провожала свою старшую сестру с мужем, живущих уже давно в далекой Вологде, и сына, который приехал на похороны бабушки из районного центра, что в 30 км от деревни. Теперь она оставалась в деревне одна. Прощаясь у уже работавшей «Шкоды», сестра крепко обняла Катю и, заплакав, не стала читать ей нотации, как всегда при прощании, а только прошептала на ухо: «Не пей, погибнешь, уезжай к сыну» — и села в машину. И вот уже машина вологжан скрылась за поворотом. Катя повернулась к сыну. Стоя у мотоцикла и поспешно докуривая сигарету, он взглядывал на окаменевшее лицо матери. «Может, мне уехать завтра, мама, — сказал он». «Уезжай сегодня, Леша, так мне будет легче, да и на работу тебе надо». Она обняла сына. Черный платок сбился с ее головы, и сын гладил ее рано поседевшие волосы. «Переезжай к нам совсем, ты же теперь одна осталась. А внучка-то как будет рада». «Пока поживу дома», — сказала мать. Слезы сдерживала.

И вот мотоцикл вырулил на дорогу и быстро стал удаляться, спускаясь с горки к лесу. Мать повернулась к дому, но поняла, что не может сейчас сидеть дома. И раньше тяжело ей было провожать родственников, но тогда их оставалось трое, она да отец с матерью. Два года назад умер отец. Жизнь сразу круто изменилась. Пришлось отказаться от пасеки, продать лошадку. Оставили корову, но затем по настоянию Катерины продали и ее. Остались куры, собака Черныш да кошка с котятами. После смерти отца и, лишившись коровы, мать резко сдала, но все еще была главной по хозяйству и умерла совсем неожиданно, как говорят, в одночасье. Катя, придя с колодца, нашла ее уткнувшейся в ткацкий станок, так и не успевшей доткать половичок, обещанный кому-то из дальней деревни. И вот теперь Катя осталась одна, одна во всей деревне. В деревне, когда-то большой сохранились только четыре дома — их жилой да еще три брошенных, наводящих тоску черными дырами окон и полу-рухнувшими крышами. Правда, на другом конце деревни стоял еще один крепкий дом, в нем еще год назад жил дядя Миша, бывший механизатор и его жена — учительница. Но колхоз развалился, школу в соседней деревне закрыли, дядя Миша умер, и Елена Ивановна навсегда уехала к дочери. Напротив Катиного дома умирал дом дяди Яши, будучи когда-то еще до рождения Кати очень многолюдным. Мать рассказывала, что в семье дяди Яши было пять сыновей, с войны из пятерых вернулся только старший. Он вернулся без ноги, по праздникам сильно напивался, буянил и, размахивая костылем, пугал всех, кричал и плакал — почему он не с братьями. «Мы боялись его» — говорила мама. Катя не любила этот дом напротив. Утром он закрывал встающее солнце, и зубчатая тень его решетчатой крыши щупальцами тянулась к Катиному дому. Вечером же в черной тишине оконных проемов Кате чудилось что-то притаившееся, какая-то таинственная неведомая жизнь, что-то шуршало, постукивало, попискивало, поэтому она не любила проходить мимо, а также сидеть у окна и смотреть на дом дяди Яши.

Проводив сестру и сына, Катя не пошла в дом. Дошла до дороги, которая пересекала деревню поперек. Это было самое высокое место стоящей на взгорке деревни. Катя посмотрела на пустую дорогу, на свой дом, на жалкие остатки обезлюдевшей деревни и, оглянувшись по сторонам, сейчас со всей ужасающей ясностью вдруг поняла, что она осталась одна, она — последний житель деревни и вокруг никого нет и