Всё возможно, детка - Бен Элтон

Нет, все-таки классно работать на старой доброй Би-би-си. Когда Мудозвон предложит мне работу, я смогу небрежно отказаться. Еще не хватало, чтобы я у этого урода кусок хлеба клянчил.

Дорогая Пенни.

Ты только представь себе! Сегодня Сэм почти что был на приеме у премьер-министра. Когда он мне рассказал, я ушам своим не поверила. Вот это действительно круто. Я просто горжусь им. Вообрази только: я, оказывается, замужем за человеком, у которого есть дела с самыми высокопоставленными людьми в нашей стране, и судя по тому, как он мне описал, дела эти он ведет на редкость успешно. Единственное, что меня во всей этой истории немного огорчает, - это тот факт, что если у нас так и не будет детей, то мне даже некому будет в старости рассказывать, как их папа однажды чуть было не встретился с премьер-министром. Нет, все, нужно брать себя в руки и гнать прочь такие мысли.

Дорогой я.

Сегодня - очередная хорошая новость. Мне дали добро на то, чтобы я «организовал» сдачу анализа спермы на дому! Да-да, оказывается, сперматозоиды, если держать их в тепле, выживают вне пределов человеческого организма (неважно, чьего) в течение примерно часа. Если за это время я сумею доставить искомую субстанцию в клинику, то для анализа не имеет никакого значения, где именно я соскреб эту субстанцию с кулачка в баночку. Отличная новость.

После работы я заехал к доктору Куперу и взял у него специальную простерилизованную баночку (не в чайной же чашке везти анализ в лабораторию). Проще, конечно, было бы приобрести точно такую же в аптеке, но я просто не представляю, как можно попросить какую-нибудь шестнадцатилетнюю девчонку-продавщицу продать баночку для спермы. Доктор Купер решил воспользоваться предоставившейся ему возможностью обеспечить меня полным набором советов и консультаций. Он поинтересовался, в курсе ли я, каким именно образом следует получать нужный для анализа материал. На это я заметил, что еще не впал в маразм и вполне в состоянии вспомнить, как это делается, хотя, возможно, некоторые важные детали в моем организме успели слегка заржаветь (как-никак, а прошло уже три или даже четыре дня с тех пор, как я в последний раз играл соло на однострунной бас-гитаре). Чтобы окончательно успокоить доктора, я заверил его, что все пройдет (или, правильнее сказать, выйдет) должным образом.

Должен признаться, вариант «домашней мастурбации» пришелся мне как нельзя по душе. Во-первых, я вроде бы совсем успокоился, а во-вторых, мне это просто по-своему интересно. Как-никак, пожалуй, впервые за всю жизнь я займусь рукоблудием на абсолютно законных основаниях. Нет, это действительно невероятно, особенно если вспомнить, сколько раз за последние лет двадцать пять я делал это втихаря от других, сколько раз мне приходилось врать и выкручиваться (я имею в виду - в детстве), когда кто-нибудь почти застукивал меня на месте преступления. И вот теперь - надо же было такому случиться - «овладеть собой» мне не только позволено, но даже предписано, и не кем-нибудь, а Национальной службой здравоохранения. Вот уж ирония судьбы в чистом виде. Я даже подумал, не позвонить ли маме, чтобы посвятить ее в столь забавную ситуацию, но боюсь, она в такой прикол не въедет.

Дорогая моя Пенни, подружка по переписке!

Сэм просто возгордился выданной ему баночкой и носится с ней как с писаной торбой. После долгой суеты он водрузил ее на каминную полку в гостиной. Ни дать, ни взять - приз, выигранный в дартс где-нибудь в ближайшем пабе. Надеюсь, у него хватит ума не заняться добыванием материала для анализа прямо здесь. По-моему, ванная больше подходит для этой цели. Я, кстати, строго-настрого велела ему представлять себе не кого-нибудь, а только меня, когда он будет заниматься этим делом. Вообще, если отбросить шутки в сторону, должна признаться, что мне все это совершенно не нравится.

Сегодня я удочерила маленькую гориллу. Ее зовут Гертруда. Объявление о том, что можно стать ее приемными родителями, я вычитала в газете, которую купила в Кэмдене. Нет, конечно, никто не приведет Гертруду к вам на дом, но за 90 фунтов вам пришлют ее фотографию и сер тификат об удочерении. Таких, как Гертруда (то есть этот вид обезьян), на всей планете осталось всего 650 экземпляров. Господи, что же мы делаем с этим миром?Это просто ужасно.

Когда я рассказала обо всем Сэму, он посмотрел на меня этаким понимающим и сочувственным взглядом, отчего я, конечно, взбесилась, потому что мой поступок был продиктован только моей гражданской позицией и высоким уровнем экологического сознания. И ничем иным! Впрочем, надо сказать, что Гертруда на фотографии получилась просто очаровашкой: такая маленькая, такая беззащитная, такая прелесть, лапочка. По-моему, потраченные 90 фунтов того стоят.

Дорогой идиот.

Сегодня на работе все обернулось немного не так, как я того ожидал. «Немного не так» на самом деле означает, что я оказался в полном дерьме. Осознавать это особенно тяжело, учитывая то состояние эйфории, в котором я находился после своего триумфа на Даунинг-стрит.

Сижу я, значит, на работе и пытаюсь вникнуть в суть заявки на игровое шоу, присланной, естественно, Эйденом Фьюметом от одного из его «гениальных» комиков. Чушь, конечно, редкостная; Более того, чушь абсолютная и потому еще более гнетущая. Если не ошибаюсь, суть игры состоит в том, что участники должны угадать своего партнера, нюхая носки других игроков и рассматривая их выставленные в дыры в специальной стенке голые задницы. По мнению автора, особую пикантность должно привносить участие гомосексуальных и лесбийских пар. Более того, как утверждается в заявке, это свидетельствует о важности, альтернативности и продвинутой привлекательности столь блестящей идеи.

В общем, я уже было занес привычным движением штампик с надписью: «Интересно, но скорее подходит Пятому каналу», чтобы раз и навсегда поставить для себя крест на этом идиотском предложении, как вдруг зазвонил телефон. Старательно делая вид, что ее ничто не смущает, Дафна сообщила, что со мной хочет поговорить некто, назвавшийся Мудозвоном. «Отлично», - мелькнуло у меня в голове. Мудозвон всегда относился ко мне несколько покровительственно и чуть свысока, и я как никогда обрадовался возможности сообщить ему, что больше не позиционирую себя как участника рынка рабочей силы, занимающегося активным поиском. С какой радостью я пошлю его искать себе хороших редакторов где- нибудь в другом месте! «Вот-так то, старина Мудозвон, - скажу я ему, - упустил ты редкий кадр для своего канала. Знаешь, что мне предложили на родимой Би-би-си? Я теперь с подачи, кстати, не кого-нибудь, а главного редактора-координатора канала, назначен эксклюзивным продюсером программ с участием премьер-министра. Сам понимаешь, от добра добра не ищут, и с Би-би-си мне уходить нет никакого резона».

К сожалению, шанса выдать старому приятелю победную тираду мне не представилось.

– Здорово, Сэм, - послышался в трубке знакомый голос Мудозвона. - Извини, что не ответил вовремя. Был бы очень рад пообедать с тобой, старина, но, к сожалению, все ближайшие выходные я занят - еду кататься на лыжах. Но что-то мне подсказывает, что приглашение было адресовано не мне. Оно начинается с обращения «Дорогой Найджел».

О боже.

О боже, боже ты мой.

Меня бросило в жар, потом я покрылся холодным потом, а в следующую секунду озноб и жар навалились на меня одновременно.

Я перепутал конверты!

Нет, это уже не комедия! Это просто фарс. Такое можно было прочитать только в каком-нибудь самом идиотском сценарии! Так нет же, меня угораздило вляпаться в это наяву.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы разобраться во всех перипетиях этого нехитрого сюжета. Если я умудрился отослать приглашение на обед Мудозвону Томкинсу, значит, послание, в котором я распространяюсь о желании покинуть болото, именуемое Би-би-си, неизбежно попало в руки…

На телефоне замигала лампочка. Дафна сообщила еще об одном звонке. По ее почтительному и серьезному тону я сразу понял, что дамоклов меч уже навис над моей головой. В данной ситуации действовать надо предельно осторожно, чтобы не порвать тот самый спасительный и в то же время ненадежный волосок.

– Сэм, главный редактор-координатор на второй линии.

С Мудозвоном я особо не церемонился:

– Извини, Мудила, больше говорить не могу, я в полном дерьме!

Я нажал кнопку на аппарате, и меня тотчас же окатило ледяной волной. В голосе Найджела было столько холода, словно доносился он не из трубки, а из задницы пингвина.

– Сэм, мне тут передали письмо, в котором вы называете меня мудозвоном.

– Это была ошибка.

– Разумеется, - согласился Найджел, - это была весьма серьезная ошибка, приятель.

Он сообщил мне, что был польщен, когда я обратился к нему за советом насчет того, не уйти ли мне со службы на Би-би-си. Его немало заинтриговало мое желание узнать его мнение, стоит ли мне, как я выразился в своем письме, «попробовать пуститься в самостоятельное плавание, то есть другим курсом». Затем меня поблагодарили за откровенность и за непредвзятый анализ ситуации, сложившейся в нашей компании. Более того, начальник пообещал внимательно обмозговать все мои соображения и сделать из них самые правильные выводы.