Всё возможно, детка - Бен Элтон

Поведал он мне просто потрясающую новость. Оказывается, в канцелярии премьер-министра дали добро на съемку их шефа в передаче Би-би-си «Расти большой!». «Расти большой!» Это наша детская передача, выходящая в эфир каждую субботу в первой половине дня. Помимо сугубо развлекательных и музыкальных фрагментов, в нее включаются своего рода интервью, во время которых детишки могут доставать своими вопросами какую-нибудь знаменитость. На сей раз, не удосужившись известить меня (просто возмутительно!), наши пиарщики выдали не просто интересную; а даже - не могу не признать - блестящую идею. (Здесь я должен отступить от темы и кое-что прокомментировать. Тот факт, что в головах наших пиарщиков появилась блестящая мысль, сам по себе может считаться сенсацией и «гвоздем» любого новостного выпуска. Кроме того, сей факт свидетельствует, что в нашей замшелой конторе действительно происходят заметные изменения. Раньше вся служба Би-би-си по связям с прессой и общественностью помещалась в одном-единственном кабинете, где стоял один- единственный стол, за которым восседала одна- единсгвенная, но зато дородная и преисполненная безмерного энтузиазма дама. Никому в общем-то не было до нее никакого дела. В настоящее же время эта служба превратилась в огромную, абсолютно независимую от нас фирму под названием «Би-би-си Коммьюникейшенз», сокращенно «Биб-Ком». И услуги этой фирмы я должен оплачивать! Это просто невероятно. Ума не при ложу, в чем здесь подстава. Если я хочу, чтобы те передачи Би-би-си, к которым я имею отношение, были упомянуты в рекламных публикациях Би-би-си, я должен заплатить деньги Би-би-си фирме под названием «Би-би-си Коммьюникейшенз». С моей точки зрения, это какая-то запутанная ахинея. Джордж, впрочем, считает, что таким образом мы «расчищаем лес от сухостоя». К чему он клонит - понятия не имею. Если уж сравнивать все это дело с лесом, то, по-моему, кто-то просто хорошо наживается на «щепках», летящих при его рубке.)

Ну так вот: на сей раз кому-то в «Би-би-си Коммьюникейшенз» пришло в голову предложить премьер-министру сняться в программе «Расти большой!». Ответы на вопросы «детишек» помогли бы созданию положительного образа самого премьера в глазах не только целевой аудитории этой передачи. Разговор с подрастающим поколением, полным еще не запятнанного энтузиазма, мог бы заметно отличаться от той бессмысленной и циничной белиберды, которую обычно несут приглашенные на телевидение взрослые гости. К моему даже не удивлению, а изумлению, из канцелярии премьера пришел ответ, сообщавший, что их босс рассматривает предложение нашей корпорации в положительном ключе.

Для Найджела (редактора-координатора) сложности начались, когда выяснилось, что Даунинг-стрит (сменившая в последнее время образ неповоротливой бюрократической телеги на имидж более эффективного управленческого механизма) настаивает на встрече по поводу содержания программы прямо сегодня! Никакой другой день их не устраивает по той простой причине, что рабочий график премьер-министра по самое Рождество уже расписан и под завязку забит встречами на высшем уровне и правительственными кризисами. Найджел, как он сказал, конечно, попытался срочно вылететь из Барселоны в Лондон, но, как я понял из его сбивчивых объяснений, не то футбольный матч, не то забастовка французских авиадиспетчеров, не то еще что-то непреодолимое помешало ему покинуть Европейский континент. Результатом всей этой сложной комбинации оказалось то, что на Даунинг-стрит пришлось идти не кому-нибудь, а мне собственной персоной! Оставшееся до обеда время я провел, занимаясь двумя делами: во-первых, позвонил маме, Люси и всем знакомым, чтобы сообщить о сенсационной новости, а во-вторых, приложил неимоверные усилия, пытаясь отгладить галстук. Нет, конечно, со стороны может показаться, будто нет ничего проще: пройтись утюгом по галстуку, находясь буквально в самом сердце одного из крупнейших в мире комплекса телестудий. «Тоже мне, проблема!» - подумает несведущий человек. Вызвать кого-нибудь из костюмерной или на худой конец сходить туда самому и попросить кого-то из девочек привести твой галстук в божеский вид. Всей работы-то на две минуты. Легко сказать! К несчастью, так называемых костюмерных, реквизиторских, бутафорских и тому подобных подразделений у нас больше не существует как таковых. Теперь мы имеем дело с независимой компанией под названием «Биб-Рекв», если не хуже, и чтобы воспользоваться их услугами, мне, например, необходимо провести с их конторой деловые переговоры. Эту тяжкую обязанность на сей раз взяла на себя Дафна, моя замечательная секретарша (что бы я без нее делал!); с кем-то о чем-то поторговавшись по телефону, она через некоторое время положила мне на стол проект контракта, где в графе «Общая сумма» значилось выделенное жирным шрифтом: 45 фунтов стерлингов. Мне эта сумма показалась, скажем так, несколько завышенной, поскольку речь шла всего лишь об утюжке одного галстука. На это Дафна заметила, что с точки зрения «Биб- Рекв» эта сумма едва покроет себестоимость услуги плюс накладные расходы. Деваться было некуда, и я дал Дафне добро на дальнейшее ведение переговоров с партнерами, исходя из заявленной ими цены. В конце концов, не каждый день меня направляют в резиденцию премьер-министра Вскоре выяснилось, что я, оказывается, решил слишком легко отделаться от столь серьезного мероприятия. Для того чтобы финансовый отдел (то есть независимая фирма «Биб-Кэш») осуществил данный денежный перевод от имени нашей редакции, мне следовало доказать, что деньги будут потрачены наиболее эффективным способом. Сделать это можно было так: провести тендер на данную работу. Если бы не Дафна, я бы в жизни не понял, какого же хрена от меня требуется. Проведя очередные переговоры по телефону, моя секретарша сообщила, что от меня требуется служебная записка с прилагающимися документами, в которой я удостоверил бы тот факт, что мною проведены переговоры по крайней мере с двумя сторонними реквизиторскими фирмами на предмет того, не погладят ли они мой галстук за сумму, меньшую, чем заломила «Биб-Рекв». Только после представления трех или более предварительных счетов я бы мог рассчитывать, что необходимая мне услуга будет оплачена «Биб-Кэш» или кем там еще. Кроме того, как нас любезно уведомили финансовые менеджеры, непременным условием при подаче подобной заявки является указание той конкретной передачи, с бюджета которой будет списана стоимость утюжки моего галстука. По всему выходило, что в роли плательщика должна была выступать программа «Расти большой!», но в таком случае их линейный продюсер должен был также подписать заявку. Все бы ничего, но выяснилось, что «Расти большой!» снимается не нашей корпорацией, а (да что вы говорите! Кто бы мог.подумать!) независимой компанией под названием «Чус Грув Продакшенз». Между прочим, это вовсе не означает, что «Чус Грув» дейст вительно практически делает передачу «Расти большой!» где-то на стороне и самостоятельно. Ни в коем случае! Все это делается на Би-би-си, силами Би-би-си, на принадлежащей Би-би-си студии, персоналом Би-би-си и за деньги все той же Би-би-си. Единственная разница состоит в том, что при этом какой-то парень из Сохо с конским хвостом на затылке получает по тридцать кусков на съемку каждого эпизода программы и может в финальных его титрах показать свой логотип. Это, значит, именно ему - счастливчику, облагодетельствованному «агрессивной и диверсифицированной рыночной политикой» Би-би-си,  Дафна должна была бы падать в ноги, чтобы выпросить из его бюджета средства на утюжку моего галстука.

В конце концов Дафна сэкономила мне кучу нервов, а компании - денег, засунув галстук под толстую пачку старых номеров «Софита» за более чем скромное вознаграждение в виде одной из двух «восхитительных хрустящих палочек песочного печенья, покрытого толстым слоем молочного шоколада». Короче, мы просто разделили пополам валявшийся в ящике моего стола «Кит-Кэт».

В итоге (возвращаюсь все же к главному событию дня), преодолев все эти препоны, я точно в назначенное время оказался перед заветными дверями. Все происходило будто во сне: вот я иду по Даунинг-стрит, причем с портфелем, как те самые министры, которых показывают в новостях. 

Вот мне приветливо козыряет стоящий у дверей полицейский, и вот я наконец переступаю заветный порог.

Надеюсь, что не выдам государственную тайну, если скажу, что там внутри все оказалось довольно обшарпанным и даже, не побоюсь этого слова, запущенным, по крайней мере, в той части здания, где я побывал. Это просто потрясающе. Вестибюль напомнил мне интерьер дышащей на ладан или уже даже выставленной на торги гостиницы средней руки. С другой стороны, никто не сможет упрекнуть пятнадцать последних кабинетов министров в расточительном использовании денег налогоплательщиков на ремонт и украшение резиденции главы правительства. Готов поклясться, что ремонта тут не было по меньшей мере со времен Чемберлена. Коротая время в ожидании тех, кто должен был мною заняться, я заметил подозрительного вида полиэтиленовый пакет, лежавший на сильно потертом ковре у самого плинтуса. Обратив на него внимание очень приветливого пожилого швейцара, я выразил надежду, что в пакете находится не бомба, а какой-либо другой предмет; на это швейцар безмятежно заметил, что рассчитывает на то же самое, но, по его мнению, пакет лежит там не просто так, а потому что его кто-то принес и положил, поэтому не следует проявлять любопытство в отношении вещей незнакомого человека.