Хаос (ЛП) - Шоу Джейми

Джоэль, Майк, я, Шон, Адам.

The Last Ones to Know.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Перед тем как покинуть сцену, мы с ребятами играем последнюю любимую публикой песню, сопровождаемую оглушительным ревом криков и аплодисментами. Я почти чувствую себя плохо из-за похмелья после концерта, с которым мы оставляем этих людей, зная, что каждый из них будет проходить через ломку в течение следующих нескольких дней.

Но сейчас, когда мы идем прямо в гущу толпы, там царит хаос. Шон говорит мне держаться поближе, однако в этом хаосе меня бросает в вихрь поклонников, фотографий и автографов — больше поклонников, фотографий и автографов, чем у меня когда-либо было. На одних фотографиях я и группа. На других я с девушками, или я c парнями. И чаще всего эти парни предлагают мне выпить или отвезти домой.

— После мерча, — умудряется перекричать шум Шон, пока мы с Майком фотографируемся с фаном, — идем в автобус.

Наша группа разделена толпой, а Шон и Адам проглочены ее зубами.

Я качаю головой и кричу ему в ответ:

— Ни за что! Мне обещали тридцать долбаных напитков в баре!

Какой-то случайный парень одобрительно кричит, и я смеюсь. Лучший способ заставить фанатов полюбить тебя — любить их в ответ, и я уже это делаю. Приходите к ним, и они придут к вам.

— Джоэль! — кричит Адам, прижимая к себе Роуэн. — Кит говорит, что мы потом пойдем в бар!

Джоэль поднимает взгляд от девушки, которая тщетно пытается сунуть ему свой номер, поднимая большой палец вверх. У него уходит еще две с половиной секунды на то, чтобы увернуться от нее, как какой-то опытный ниндзя, а затем парень оказывается рядом со мной, его светлый ирокез добавляет еще несколько дюймов к уже имеющимся шести футам и двум дюймам.

— У тебя все в порядке?

Я лучезарно улыбаюсь ему.

— У меня все отлично.

— Она профессионал, — говорит Майк с другой стороны от меня, и я так же улыбаюсь ему.

Джоэль крепко обнимает меня за плечи, чтобы провести сквозь толпу, а Майк помогает раздвинуть море, чтобы подвести меня к киоску с товарами.

Он находится рядом с баром и буквально кишит девушками, которые покупают футболки с дизайном Ди и спрашивают, где и когда они могут купить платье как у меня. Здесь цыпочки со светлыми, розовыми, каштановыми и голубыми волосами, но когда я наконец снова вижу Шона, у девушки, висящей на нем, темно-рыжие волосы. И после шоу она явно в лучшей форме, чем я. На мне, по крайней мере, пять слоев высохшего пота, и с растекшейся тушью я, вероятно, выгляжу так, как будто как будто пою в Twisted Sisters, а не The Last Ones to Know. А рыжая стоит там, выглядя так, будто блеск для губ ей только что нанес визажист Ким Кардашьян.

Пока мы с группой общаемся с фанатами у киоска с товарами, она ждет. Когда начинает играть музыка, и мы направляемся к бару, она следует за нами. Мы садимся, она тоже садится.

— Я могу купить тебе выпить? — спрашивает меня один из парней фанатов, и я перестаю хмуриться на дурацкое идеальное лицо девушки достаточно долго, чтобы ответить ему.

Мне бы стоило праздновать прямо сейчас. Должна быть счастлива и взволнована, а не мечтать о том, как буду таскать за волосы какую-то случайную цыпочку. Я натянуто улыбаюсь парню и говорю, что выпью ром с колой, и он покупает напиток для меня, рассказывая, какой я была потрясающей, как сексуально выгляжу и как талантлива.

Я слушаю все это, потягивая напиток, который он покупает мне, и напиток, который покупает мне другой парень, и следующий, а может быть еще один парень или два, но я честно теряю счет. Я общаюсь с поклонниками, девушками и парнями и стараюсь уделять часть своего внимания всем, кто этого хочет, а это и вполовину не так много людей, как те, кто соревнуется за внимание Адама и Шона.

Через час после окончания шоу — музыка стучит в моих барабанных перепонках, алкоголь разжижает кровь, и Шон смотрит мне в глаза, сидя у бара. Большинство поклонников ушли или вернулись на танцпол, но рыжеволосая девушка все еще висит на нем. Она практически взбирается на него, как на шведскую стенку, приближая свое чертово лицо к нему, и я внезапно вскакиваю на ноги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Потанцуй со мной, — приказываю я, хватая его за руки и не оставляя места для споров.

Другие парни смотрят, как я тащу Шона на танцпол, а Роуэн и Лэти стоят рядом, ухмыляясь, как герои мультфильмов, будто их рты готовы растянуться по сторонам в любой момент.

Я представляю, как девчонка с дурацкими волосами мечет мне в затылок взгляды, словно отравленные кинжалы, но слишком занята тем, что тащу Шона в толпу, чтобы наслаждаться этим. Из-за выпитого люди на танцполе расплываются перед глазами, наполненная лазерами комната кренится, и мои губы немеют, но ноги меня не подводят. Когда Шон сжимает мою руку, этого достаточно, чтобы я протрезвела… отчасти.

Посреди комнаты разворачиваюсь и обнимаю Шона за шею. Он высокий, но и я тоже, так что мне не нужно сильно вытягивать шею, чтобы поймать взгляд его ярко-зеленых глаз. Они прикованы ко мне, но он не двигается. Шон словно статуя, и я в отчаянии. Делаю шаг к нему, прижимаясь своими мягкими изгибами к каждой его твердой плоскости, удерживая взгляд и преодолевая каждый сантиметр между нами. Шон выглядит так, будто понятия не имеет, что я творю — мы оба этого не понимаем. Я запускаю пальцы в его волосы, и когда он все еще не делает ни малейшего движения, чтобы обнять меня, тихонько умоляю его:

— Пожалуйста.

Голова Шона — единственное, что поворачивается, руки висят по бокам, а тело застыло на месте. Он наклоняет подбородок к моему уху, щетина касается моей щеки, когда он говорит:

— Пожалуйста, что?

Пожалуйста, прикоснись ко мне. Пожалуйста, обними меня. Пожалуйста, захоти меня.

— Представь, что я кто-то другой.

Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, но я продолжаю обнимать его, умоляя глазами: «Пожалуйста, просто позволь мне притвориться». Сегодня я не хочу быть той девушкой, которую он оставил в школе. Не хочу быть его приятелем из группы. Эти последние несколько недель с ним были пыткой, и прямо сейчас я просто хочу быть горячей девушкой в сексуальном платье. Хочу быть той девушкой, с которой он был в баре. Одной из тысячи.

Когда Шон качает головой, у меня замирает сердце. Слово «Нет» слетает с его губ, и я поворачиваюсь, чтобы уйти. Но тут Шон хватает меня за талию и тянет назад. Я спиной прижимаюсь к его груди, задница прижата к переду его джинсов, и Шон пальцами скользит вверх по моим рукам, поднимая их вверх, пока обе мои руки не обвиваются вокруг его шеи. Прижимаясь к нему всем телом, я не смею отпустить его, и Шон умелыми пальцами скользит вниз по моим бокам и сжимает мои бедра.

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и он не уклоняется от моего взгляда. Вместо этого Шон притягивает меня еще сильнее, насколько это возможно, и качает бедрами из стороны в сторону в унисон со мной. Я отворачиваюсь и закрываю глаза, погружая пальцы в его мягкие, растрепанные волосы и трусь об него. Мое платье тонкое и от меня не ускользает выпуклость в его джинсах, а значит, что бы я ни делала, я делаю правильно.

Там, где Шон проводит руками по моему телу, за ними тянется огненный след. Он поджигает мои бока, руки, бедра. Одна из английских булавок на платье расстегивается, а затем рука Шона смело проникает внутрь, лаская мой пылающий живот, прежде чем прижать меня ещё крепче к себе, качая бедрами вместе с моими в такт музыке на танцполе. Я жажду, чтобы он двигал этой рукой вверх или вниз, или, черт возьми, хоть куда-нибудь. Я просто хочу почувствовать его. Хочу чувствовать его так, как чувствовала шесть лет назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кэл сказал, что я должна ненавидеть его, должна заставить его встать на колени. Но как я могу ненавидеть его, когда он заставляет меня чувствовать себя так? Когда его пальцы подожгли мой мир. Когда его глаза заставляют мое сердце переворачиваться в груди. Когда его голос взывает к чему-то во мне, о существовании чего никто не знает.