Мемуары гея - Уваров Максимилиан Сергеевич

- Нет такого имени!

- Есть!

- Говорю, нету!

Уже перед сном, лежа в кровати, я все думаю про Женькину женитьбу на Эсмеральде. Не то чтоб я ревную. Просто думаю: а вдруг? Вдруг, он и правда надумает когда-нибудь снова жениться. А как же тогда я?

- Чего такой хмурый? - Женька, приятно пахнущий абрикосовым гелем, падает на кровать рядом со мной.

- Вот думаю… Жень! А ведь тебя женить могут.

- Послушай, родной! Меня никто насильно не женит. И потом, у меня уже была жена и есть ребенок. А вот ты… - я удивленно смотрю на своего Женьку.

- Же-е-ень… Давай не будем об этом. Давай просто будем вместе. А? - он целует меня в лоб и сильно прижимает к себе обеими руками, как будто боится, что я убегу к какой-нибудь Эсмеральде - Глупый! - я трусь о его щеку носом.

Вот так! Ничто, как говорится, человеческое нам не чуждо. Такие вот мы - пидоры!

От автора: не надоело? Может пора заканчивать?)

========== Пи... и вопросы дружбы ==========

Привет, привет, привет! Я, правда, вам очень рад, но сейчас реально не до гостей. Что случилось? Да, ничего особенного. Все как обычно. Мы проспали на работу, а у Женьки назначена встреча, а я постирал его мобильный в стиралке, а мой мобильный не сработал, потому что я поставил будильник на восемнадцать ноль ноль вместо восьми утра, а сейчас девять, а встреча в десять тридцать. Фу-у-у… Вроде, понятно объяснил.

- Сколько можно в ванной сидеть! - это Женька долбится в дверь.

- Уже выхожу!

- Ты офонарел? На часы посмотри, - он вытаскивает меня через приоткрытую дверь и командует. - Кофе и сигарета будут на работе.

- А это самое… ну, которое с сигаретой? - интересуюсь я у двери.

- По-большому сходишь в офисе, - орет мне Женька.

- Чё, прям при всех? - но он не слышит моих возмущений за шипящей водой.

Я все же успеваю глотнуть кофе, пока Женька гладит свою рубашку.

- Мою футболку тоже, - я швыряю в него своей футболкой, и он лихо ловит ее на лету.

Из моей чашки торчит попа Химыча, который пьет мой кофе. Я вынимаю его оттуда и со словами: «Тебе, сука, вреден кофеин», - ставлю удивленного крыса на пол и легонько даю пинка. Поняв, что кормить его сегодня никто не собирается, Хим направляется в сторону своих закромов, под шкаф. Там у него много чего заготовлено, и, если к нему вдруг припрется стайка друзей, получится неплохой банкет с маслинкой, вяленой колбаской, печеньками и сушками. Конфетку, которую Хим тоже туда припрятал, я нашел и съел.

- Футболка! - Женька кидает в меня еще теплой футболкой. Я ловлю ее лицом. - Рукожопый, - фыркает Женька и лихо завязывает галстук.

Я, как мне кажется, быстро одеваюсь, но через секунду понимаю, что футболка на мне задом наперед. Ну, в принципе, как обычно. Я вынимаю из рукавов руки и начинаю крутить горловину вокруг шеи.

- Ой-й-й! - Женька, уже при полном параде, начинает мне помогать ее крутить. В результате он явно перестарался, поэтому футболка снова оказывается надета задом наперед. - Бля-а-а… короче, по дороге перевернешь. Марш в машину.

Из подъезда я выхожу в виде забинтованной мумии: в футболке на шее, но без рук.

Ой, не люблю я водить. Вернее, не так. Я люблю ездить на нашем новеньком Сандерике, но не люблю парковаться.

Мы подъехали к офису примерно в девять двадцать. Женька вылетел из машины, как ошпаренный, и кинулся в двери офиса.

- Эй! А парковаться? - крикнул я в никуда. - Бли-и-ин… Ну как там? Ща! Так вперед, руль вправо. А… Не… влево. Ёпт! Бля. Сейчас вправо? Не! Влево. Интересно, как у меня колеса сейчас стоят?

- Паркуемся? - слышу я в приоткрытое окно.

- Борис Моисеич? Драсть! Да жопа вообще! В смысле, зад. В смысле, не могу задом въехать. Машин наставят, нормальным людям в «карман» заехать невозможно!

- Привет! Давай помогу. Смотри на меня в зеркало, а я буду руководить.

- Ага!

Мой спаситель - Моисеич - встает позади машины и крутит невидимый руль влево.

- Давай на меня!

Я даю газку, и машина плавно едет вперед.

- Я это… передачу не переключил, - кричу я Борису.

- Переключи и давай на меня задом.

Я послушно втыкаю заднюю и пытаюсь ехать, но машина глохнет. В общем, парковались мы с Моисеичем минут пять.

- Ничего! Научишься! Только не гоняй. И не пей за рулем, - эта фраза прозвучала так грустно, что я все понял. Это он сына вспомнил.

- Борис Моисеич. Вы это… может, если захотите… можно в кино сходить.

- Все нормально. А в кино сходим. Обязательно. Что любишь смотреть?

- Ужасы! Чтоб кровища! Чтоб зомбики.

- А я наше кино люблю. Смотрел «День радио»?

Не, ну говорю ж - Моисеич наш чувак! В общем, мило беседуя, мы наконец дошли до Женькиного кабинета.

- А помнишь… те… Как этот мелкий такой: «Молодцы! Вы все молодцы!» - когда…

- Борис Моисеивич, добрый день!

- Добрый, Жаргал Бамрович! Извините за опоздание. Помогал вашему родственнику машину припарковать, а потом мы заболтались.

- А сам родственник припарковаться опять не мог? - Женька бросает недобрый взгляд в мою сторону.

- А чего они машин наставили? Ой! - это мне прилетел несильный такой подзатыльник. - Ты чего оху… ох, какой нервный!

- У тебя футболка наизнанку одета! Чтоб другие тебя не побили! Так, родственник! Вот тебе документы! Отксерь все по десять экземпляров, а мы пока с Борисом Моисеевичем дела обсудим.

Ксерокс стоит у нас в коридоре, за дверью в кабинет Леночки. Я воткнул в него документы, нажал на нужную кнопку, выбрал нужную функцию. Хорошо, что он у нас умный, а то я задолбался бы, вкладывая в него по одному листу. Я привалился на него локтем, положил на руку щеку и…

Такой красивый лес. Из бамбука. Где-то в вышине птички поют. Я такой иду по лесу, почему-то в одной футболке. Я себя со стороны не вижу, просто чувствую, как нежный ветерок ласково играет с моими яйцами. Солнце почему-то пригревает только правую руку, а левая затекает. Я пытаюсь повернуться так, чтобы было комфортней идти, и…падаю носом в крышку ксерокса.

- Блин! Надо все-таки иногда спать, - объясняю я ему сложившуюся ситуацию.

Женька с Борисом уже собираются пить кофе.