Ненавижу игрушки - Прялухин Александр

– Как же я рада тебя видеть! Столько месяцев прошло и ни одной весточки, ни одного сообщения! Ну разве так можно, а?

– Ты и сама все понимаешь, – отвечает он и Полина кивает – “понимаю”.

В доме тепло – в печи с треском горят поленья, на плите что-то шкворчит, источая изумительный аромат. Мебели немного: стол, несколько стульев, видавший виды диван и односпальная кровать в углу. Я вижу, что наверх ведет лестница – видимо там, под крышей, есть еще одна комната.

Полина начинает хлопотать в кухонном уголке, выкладывая на стол все то немногое, что могут предложить двум беглецам отшельники, живущие в горах. На ходу она пытается расспрашивать о жизни в монастыре, но Андрей больше отшучивается, не желая обсуждать дела до возвращения остальных.

Они приходят через час: совсем еще молодой паренек, Метецио, которого все называют просто Мет, и мужчина в летах, с седыми волосами – Киар. Похоже, именно Киар здесь главный.

– Вероника уже знает, что я менсо, – сообщает Андрей всем, когда они садятся за стол.

Полина чуть приоткрывает рот от удивления, Мет застывает с ложкой, не донесенной до рта, а Киар, солидно крякнув, откидывается на стуле.

– И они все – тоже менсо, – он обводит взглядом своих друзей. Мы жили в разных городах Расцветающей, когда началась интервенция. Этот дом был конспиративной базой, все пробирались сюда, как могли. Потом мы стали налаживать связи с людьми, с теми, кто остался за пределами оккупированной территории и был готов что-то делать для освобождения от эйнеров.

– Может, все пароли ей расскажешь? – ворчит Киар, – Явки?

– Сейчас наши интересы и интересы людей совпадают, – спокойно отвечает Андрей, – Мы уже не враги, судьба распорядилась иначе. Теперь нам надо сотрудничать. Да и нет больше никаких явок и паролей, Киар. Ни здесь, на Расцветающей, ни на нашей Земле, ни на их.

Он кивает в мою сторону.

– А Вероника – она не из тех, кто пойдет на сделку с эйнерами, я могу поручиться за нее, как за самого себя.

С благодарностью бросаю на него взгляд, но на остальных смотреть не решаюсь. Никогда не думала, что буду сидеть в окружении четверых менсо, о которых раньше имела лишь приблизительное представление. Они и правда ничем от нас не отличаются – те же манеры в общении, такая же мимика, смех, кашель… И все же холодок недоверия, пожалуй, даже страха, сквозит между нами.

– Ладно, – соглашается Киар, – Чего сейчас препираться… Давайте лучше ужинать, а ты между делом рассказывай, что там да как. В монастыре и вообще.

Рассказ затягивается надолго. Мы уже расправились с едой, напились горячего чаю с пирогом, который умудрилась испечь за полчаса Полина, а Андрей все говорил и говорил.

К тому времени, когда он закончил, Киар несколько раз успел встать, сесть, снова подняться и пройтись по комнате, налить себе еще заварки в кружку, но так и не разбавить ее кипятком.

– Ну и наследили вы, ребятки…

– Иначе не уйти.

– Это я понимаю. Ну что ж, думать придется! – громогласно объявляет он и впервые за вечер позволяет себе улыбнуться, – Информации много, так сразу все не обмозгуешь. Ты, Вероника, иди с Полиной наверх отдыхать, а мы уж тут разместимся, мужской компанией.

– Нет! – возглас выскакивает из меня раньше, чем я успеваю подумать.

Киар удивленно оглядывается.

– Можно я… с Андреем ночевать останусь, – чувствую, как краснеют щеки, но мне и правда не хочется расставаться с единственным человеком из этой компании, которого я знаю.

Полина пожимает плечами.

– А мне что? Идите наверх. Я тут и с Метом на диванчике расположусь. Не впервой!

Андрей смотрит на Киара и тот, озадаченно хмыкнув, соглашается.

В комнате под крышей мебели еще меньше, чем внизу. Стол, стул, тумбочка, да полутороспальная кровать, прижатая к дымоходу.

– Извини, я, наверное, веду себя ужасно бесцеремонно.

– Совсем немного, – он смотрит на меня как-то странно, с улыбкой, но в то же время серьезно, – Они всего лишь подумают, что мы спим вместе.

– Дурак, – позволяю себе пихнуть его руками в грудь, но удар получается такой слабый, что Андрею понятно – злобы во мне нет.

* * *

Осень в горах заканчивается быстро. Еще неделя-другая и повалил пушистыми хлопьями снег. Дверь в дом заносит каждый день, приходится расчищать дорогу с лопатой в руках. Но мне эту работу не доверяют: Андрей сказал, что чинить мою правую руку, если я ее сломаю, ему здесь будет еще сложнее, чем в поселении отца Кирилла.

В подвале дома есть небольшая мастерская, где он в минуты, свободные от изучения прерывателя, занимается и восстановлением моего пальца. Органика охотно наращивается на новых металлических косточках, но ее тоже нужно программировать, чтобы вместо пальца не отрастить что-то другое. Андрей копается в электронных справочниках, чтобы найти нужную информацию, но все равно сомневается в себе и почти каждый день подключает компьютер к чипу в руке, проверяет – правильно ли идет процесс восстановления.

Мы потихоньку готовимся к заброске в город. Нужно учесть миллион разных нюансов: выбрать правильный район агломерации, чтобы исключить нежелательные встречи, придумать убедительные легенды, дабы не вызвать подозрений у хозяина, к которому попадем, спрятать в городе оружие, да мало ли еще что…

Киар с Метецио продолжают ходить на охоту. Иногда они пропадают так долго, что я начинаю беспокоиться, но Полина с Андреем меня успокаивают: это нормально, скоро вернутся.

После одной из таких длительных вылазок Киар долго о чем-то разговаривает с Андреем в подвале. Я жду, когда они закончат, чтобы Андрей остался один. Спускаюсь к нему, останавливаюсь в дверях.

– Все в порядке?

Он оглядывается, пожалуй, слишком резко, будто не хотел, чтобы его тревожили. На столе, под яркой лампой, у него, как обычно, разложены какие-то железки и он копается в них своими инструментами. Встает ко мне так, чтобы загородить собой стол.

– Все нормально, Вер. Ты иди пока, помоги Полине. Мне тут надо… Кое с чем закончить.

– С чем? – предчувствуя нехорошее я