Оборванные струны - Надежда Зорина

— Нет, — смутившись и оттого излишне бодро, даже как-то весело, сказал Андрей — шишка запульсировала, уличая его во лжи. — Ничего. Ни нового, ни старого. Но будем надеяться. Сейчас самое важное — побыстрее прояснить этих артистов погорелого театра, узнать, какое отношение к этой чертовой драме на охоте имел наш Венька. Ну а там, глядишь, и… В общем, работаем. — Андрей хлопнул Дениса по плечу и отошел к окну звонить Бородину.

Больше всех повезло Ольге. Она сразу же дозвонилась, договорилась о встрече и упорхнула из офиса. Бородин упорно не желал отзываться. Его рабочий номер стабильно молчал, а мобильный выдавал одну и ту же мало обнадеживающую фразу, что, мол, вызов зафиксирован, абонент перезвонит позже, из чего следовало, что растяпа Илья опять где-то посеял мобильник — с ним такое происходило довольно часто: засунет по рассеянности в ящик стола или бросит на стул и завалит бумагами — звони тогда хоть до скончания века, результата не добьешься.

— А как у тебя дела? — Андрей подошел к Денису, решив взять тайм-аут. Тот сопел, натужно пыхтел, словно не за компьютером работал, а перетаскивал бревна, и что-то невразумительное ворчал себе под нос. — Готов портрет героя?

— Не совсем. — Денис виновато покачал головой. — Как доходит до какого-то этапа, ничего не получается.

— Но ведь в прошлый раз получилось.

— Да забыл я, как это делается! — Он в отчаянии стукнул кулаком по колену. — Не помню! Тогда тоже сначала не получалось, а потом я на что-то нажал… На что? Хоть убей, не могу вспомнить!

Андрей вдруг почувствовал жуткую усталость, отошел от Дениса к окну, закурил. Посмотрел на часы — почти двенадцать. Утро, которое обещало стать насыщенным полезной деятельностью, заканчивалось, не принеся никакого результата. Если и у Ольги с этим отцом — чтецом по губам ничего не получится, то хоть вешайся…

Зазвонил телефон у него в кармане. Бородин наконец-то соизволил откликнуться.

— Привет, Андрюха, — поздоровался он с ним каким-то замогильным голосом.

— Привет, привет! — затараторил Андрей, радуясь, что хоть что-то сдвинулось с мертвой точки. — Я тебе тут обзвонился. Нужно срочно встретиться. Я мог бы к тебе в контору подъехать, — он бросил вопросительный взгляд на Дениса — тот радостно ему зажестикулировал: все о’кей, вспомнил, как эта чертова кукла работает, можете договариваться, — скажем, через полчасика. У меня…

— Нет, Андрюха, — все тем же замогильным голосом перебил его Илья. — Через полчаса встретиться в конторе никак не получится.

— Почему не получится? — растерялся Никитин от такого категоричного отказа. — Ты где сейчас? Я мог бы…

— В больнице.

— В больнице? Почему… Что ты там делаешь?

— Ну, в данный момент лежу на кровати, отхожу после капельницы.

— Черт! — заорал Андрей. — Сволочь! — Ему почему-то сразу представилось, что Илья пострадал от той же руки, что и он, только повезло ему меньше. — Ты был вчера у Веньки, да? Зачем ты туда полез?

— Никуда я не полез, — слабым голосом проговорил Илья. — Сволочь — это, надеюсь, не ко мне? А что с Венькой — есть какие-нибудь новости?

— Почему ты в больнице, черт побери? Что случилось, Илья?

— Да ничего не случилось. Ты ушел вчера, а через час меня скрутило. В общем, увезли на «скорой» с гипертоническим кризом.

— Как это произошло? Тебя кто-то напугал? Тебе угрожали?…

— О чем ты, Андрюха? — Бородин через силу рассмеялся. — Кто меня мог напугать? Я же тебе говорил: давление. Ну и вот. Работа у меня нервная, сам я старый, толстый, неспортивный мент, ведущий нездоровый образ жизни… Мне здесь все это популярно объяснили. Ну и, как следствие, криз, черти бы его драли.

— Ну ладно, — немного успокоился Андрей. — Не буду тебя утомлять.

— Кстати, — несколько бодрее проговорил Илья, — ты не мог бы забросить рублей сто на мой телефон? А то у меня деньги кончаются. В этой чертовой больнице, да еще и без связи…

— Конечно заброшу! — Андрей, узнал, в какой больнице лежит Бородин, пообещал приехать навестить и, успокоившись окончательно: не он и не Венька виноваты в болезни Ильи, — попрощался. Подошел к Денису, который слышал их разговор только с одного голоса, не все понял, но по виду Никитина заключил, что случилась новая беда, пересказал ему последние события, взял в руки распечатку и долго задумчиво смотрел на нее.

— Странно, — проговорил он наконец, — очень странно.

— Что — странно? — всполошился Денис. — Я что-то не так сделал? Не тот ракурс выбрал?

Мне казалось, тут он как раз лучше всего виден… Лицо наиболее четко…

— Я помню этот кадр, тысячу раз, наверное, просмотрел весь чертов ролик. Он здесь перед самым выстрелом, она уже направила на него пистолет. Так вот: в человека стреляют, а он улыбается. Странно.

— Н-да, — Денис взял распечатку в руки, — действительно странно. Может, он ничего не понял? Решил, что это просто шутка?

— Может быть, может быть. Хотя… Когда на человека направляют пистолет, в любом случае становится не очень смешно. По себе знаю. — Он снова взял в руки распечатку, с минуту смотрел, затем в раздражении отбросил — листок спланировал на пол. Андрей нагнулся было поднять, но, вдруг окончательно рассердившись, махнул рукой. — Черт с ним! Все равно теперь выяснить ничего не удастся.

— Не удастся, — эхом откликнулся Денис. — Без Вениамина и Бородина… А если попробовать? Как-то ведь Вениамин это делал. Может, осталась в компьютере какая-нибудь подходящая программка?

— Может, и осталась. — Андрей с сомнением посмотрел на Дениса. — Да только программы мало, нужно еще приложение.

— Какое приложение? Поищем! — воодушевился Денис, открыл «Поиск программ» и начал что-то шустро набирать.

— Не найдешь, не старайся. Приложение — это мозги.

Денис надулся, но поиск не прекратил. Минут пятнадцать он безуспешно работал, потом довольно долго сидел уставившись в пустой экран — наверное, переваривал неудачу, и наконец выдал новую мысль, которую Андрей сначала воспринял как издевательство:

— Нужно вырезать фото собаки!

— Да ты что?! — взвился Никитин. — Какой еще собаки?

— Той, что лает. — Денис гордо посмотрел на ошарашенного начальника. — Кто нам мешал, тот станет помогать, — процитировал он не очень точно «Кавказскую пленницу». — Собачка-то наверняка породистая, с родословной. Можно походить по собачьим клубам, может, кто ее узнает.

— Ходить по клубам с фотографией собаки? Как ты себе это представляешь? Да и кто ее сможет узнать? Она похожа на всех спаниелей этой масти. Смешно!

— И совсем не смешно. Собаку, может, и не узнают, а вот хозяина… — Денис нырнул под стол, поднял распечатку и положил перед Никитиным.

— Вообще-то… — Андрей задумчиво разгладил фотографию, — рациональное зерно здесь есть. Если только хозяин он, а не она. — Он достал из папки фотографию Зиминой и положил рядом. — Но попробовать стоит. Чем черт не шутит… Ладно, дерзай! Надеюсь, теперь ты не забудешь, как вырезать кадр?

— Не забуду! Я больше никогда не забуду! В прошлый раз я ведь просто тупо тыкал во что ни придется, пока не получилось. А теперь… Я даже записал на всякий случай. — Денис смущенно протянул ему какую-то бумажку, исписанную мелким, неразборчивым почерком. — Вот!

— Ну, тогда работай.

Денис действительно быстро справился с поставленной задачей. Прихватил с собой все четыре распечатки: собаки, Ксении Зиминой (в двух образах — из фильма и бородинскую, из паспортного стола), неизвестного мужчины — и поехал на поиски удачи. Андрей остался в офисе один. Сварил кофе, покурил, позвонил Насте. От утреннего энтузиазма не осталось и следа. Никаких ценных идей не возникало, любые действия казались бессмысленными: у Ольги, конечно, ничего не получится, у Дениса тоже, Вениамина им не удастся найти, а может, и искать не стоит: не пропадал он, а попросту всех их предал.

Он бесцельно бродил по опустевшему офису, останавливаясь то у окна, то у своего рабочего стола, то у компьютера, неосознанно брал в руки какой-нибудь предмет, крутил его и отбрасывал в сторону. В очередной раз закуривая, обнаружил, что газ в зажигалке иссяк, ужасно почему-то по этому поводу расстроился, но вспомнил, что в кармане куртки есть запасная. Побрел к шкафу, в который они вешали одежду, снял джинсовку с плечиков и вдруг почувствовал, что ужасно замерз, что его прямо-таки трясет от холода. Закутался в куртку, как в одеяло, опустился в компьютерное кресло, съежившись, сунул руки в карманы.

В правом он нащупал сложенный вчетверо лист бумаги, потеребил, пытаясь угадать, что это может быть. Вспомнил, что это, очевидно, еще одна распечатка, вытащил, развернул: ну так и есть. Муж Ксении Зиминой, с которым она развелась полгода назад. Постное лицо зануды. Хотелось бы знать, кто он такой, чем занимается? Наверняка у него такая же занудная профессия, какой-нибудь старший бухгалтер в плановом отделе… Правда, там в основном работают женщины. Ну, все равно. Немудрено, что Ксения с ним развелась, удивительно, как вообще решилась выйти за него замуж. Хотя, если учесть, какой она сама раньше была… Интересно, а сейчас она какая: такая, как в фильме, или как на паспортной фотографии? Жаль, что нельзя с ней встретиться напрямую, это многое бы могло упростить… Да нет, ничего бы это не упростило. Не станет же она добровольно рассказывать ему, частному детективу, о том, как и почему совершила убийство и имеет ли к нему отношение Вениамин Балаклав. Добровольно не станет, ну не руки же ей выкручивать, чтобы добиться откровенности. Прижать ее фильмом? Объяснить, что у него на руках неопровержимое доказательство ее вины? Очень рискованно. Пока они не узнают степень причастности ко всему этому Вениамина, нельзя идти на такой шаг. Неизвестно, как это может на нем отразиться.