Студенты. Книга 1 - Анатолий Аргунов

— Ну и сволочь же ты, — потирая разбитую руку, проговорил Савва.

Парень молча вытирал кровь платком.

— Вякнешь кому — убью! Понял?

Тот закивал головой.

— Ну вот и квиты, — удовлетворённо выговорил Савва.

Он развернулся, кинул на свою кровать анатомический атлас Тонкова и вышёл из комнаты…

Глава 8. Нечаянные радости

Неожиданно Савве Николаевичу вспомнился другой эпизод из юности, когда он в первый раз попал на студенческую вечеринку. В институтском клубе был объявлен осенний бал-маскарад. Каждый студент должен был прийти в карнавальном костюме или маске. Без этого на бал не пропускали.

Савва нового придумывать не стал. Он надел чёрную с погонами рубашку, доставшуюся в наследство от брата Лёхи, повязал на шею косынку, а на голову натянул соломенную шляпу, которую выпросил у коменданта, и благополучно прошёл на бал.

В клубе оказалось достаточно просторно. Там было несколько больших холлов, много комнат и большой танцевальный зал. В одном из холлов Савва увидел своих однокурсников и подошёл к ним.

Колька Николаев, парень из его группы, был в маске летучей мыши. Здесь же были брат и сестра из Грузии. С ними Савва познакомился ещё на вступительных экзаменах, а потом оказалось, что они тоже поступили в институт и даже сошлись в одной группе. Брат и сестра были одеты в национальную грузинскую одежду: чёрные халаты до пят, расшитые серебром и золотом, широкие обшлага с галунами и, конечно, в известные всему миру грузинские головные уборы — у брата чёрная папаха из овечьей шерсти, а у сестры ажурный, расшитый золотыми нитками платок.

— Вах! Смотри какой кубинец! — вскричал большой и толстый брат, показывая на Савву.

— Ва! Ты посмотри, какой джигит! — ударив по плечу грузина, сымпровизировал Савва.

Все дружно рассмеялись.

Сестра опустила глаза и не вмешивалась в разговор мужчин, всем своим видом давая понять, что она горянка и чтит традиции своего народа.

— Гиви, — обратился Савва к грузину, — зачем ты одел этот костюм? Это всё равно что я пришёл бы в лаптях и косоворотке.

— А другого нэчего нэт, — рассмеялся Гиви. — Пропустили и ладно, а сейчас сниму и буду как всэ. А бэз кинжала это нэ наш костюм.

И он стал торопливо сдёргивать с плеч свой халат. Но сестра упорно делала вид, что не замечает этого. Гиви что-то отрывисто сказал ей по-грузински, она вспыхнула и тоже коротко ответила по-грузински.

— Нэ хочет. Хочэт быт настоящэй грузынской красавицэй. Тебэ нравится моя сестра? — вдруг безо всякого перехода спросил Гиви у Саввы.

— Отвэчай. — Он положил руку Савве на плечо. — Вижу и так, что нравится. Но жениться ты на нэй нэ сможэшь. Она помолвлена с дэсяти лет с одним знатным грузином, которому тогда было сэмнадцат лэт. Как окончит институт, они пожэнятся. Таков закон гор. Кто его нарушит — ждёт кара.

— Какая?

— Убьют. Если ты будэшь виноват — я убью тэбя. Нэпрэмэнно кинжалом. Таков закон гор.

— А смотреть на твою сестру можно? — пошутил Савва.

— Нэт, если она не захочэт.

— А как узнать, хочет она или нет? — снова попытался сострить Савва.

— Ты должэн сам почувствовать это, — глубокомысленно ответил Гиви.

— Слушай, Гиви, не вешай лапшу на уши, — встрял в разговор Колька Николаев и предложил. — Давайте пройдем по залам, поищем наших.

— И то верно, — согласился Савва.

— Нэт, мы здэсь постоим. Пусть к нам сами подходят, — возразил Гиви.

— Ну и стойте как истуканы на острове Пасхи, — сострил Колька, беря Савву под руку. — Ну их, пошли.

— Пошли, — согласился Савва, и они бодро зашагали по залам.

Народу было много. В основном старшекурсники. С их первого курса были представлены лишь мелкие, хотя и достаточно яркие вкрапления, вроде Гиви с сестрой, а также одевшегося в национальную одежду латыша Эдика Гамулиса. В одном из залов за роялем они узнали своего однокурсника Юлиана Урманского, импровизирующего на темы из последних хитов Муслима Магомаева и Эдиты Пьехи. Веселье и непринуждённое поведение окружающих как-то сами собой захватывали всё существо Саввы. Он стал забывать пережитые неприятности с разбором его личного дела, потихоньку затихала и тоска по дому, по Нике, которая почему-то не писала. Всё куда-то отдалилось и осталось позади.

Сначала Савва завороженно смотрел вокруг, а потом с головой окунулся в шум и суету студенческого веселья. Хорошая всё же пришла кому-то мысль организовать бал-маскарад. Иногда при всём желании трудно было узнать даже хорошо знакомых людей. А тех, кого видишь не так часто, и вообще признать трудно. Это придавало дополнительную интригу веселью.

Начались танцы. Савва несколько раз станцевал медленное и любимое им танго, приглашая первых встретившихся девушек. Но тут появился некий молодой длинноногий парень и, взяв микрофон, сообщил:

— Объявляется конкурс на лучшее исполнение рок-н-ролла. Желающие принять участие подходят ко мне, получают номера, и через несколько минут начнется конкурс.

Савва решил принять участие. В школе он неплохо танцевал, и хотя рок-н-ролл официально не был разрешён, всё же ребята умудрялись на вечеринках танцевать этот ритмичный и очень динамичный танец. Савва стал искать глазами, кого бы выбрать себе в пару. Взгляд его упал на спортивного телосложения девушку в чёрной, как у него, блузке и таких же чёрных, обтягивающих стройную фигуру брюках. Видимо, девушка пыталась изобразить своей одеждой какую-то амазонку, тем более что и внешность ей подыгрывала. Продолговатое узкое лицо с яркими губами и огромными чёрными глазами; такие же чёрные, как цвет воронова крыла, длинные волосы. Он подошёл к ней и без предисловия спросил:

— Может, потанцуем?

Девушка обвела быстрым взглядом фигуру Саввы и так же непринуждённо ответила:

— Давай попробуем!

Они получили номер, и вскоре начались конкурсные танцы. Всего набралось пятнадцать пар желающих. Разведя всех по разным углам, устроитель объявил:

— Танцуем три тура. В каждом участвуют по пять пар. Зрители выбирают из каждого тура одну наиболее понравившуюся пару. Среди трёх оставшихся пар разыгрывается первое место и определяются остальные победители — второе и третье места. Выбор лучшего в туре определяю по силе ваших аплодисментов! Всем всё понятно?

И под возгласы «Понятно!» началось это представление.

Савве с незнакомкой достался второй тур. Они посмотрели, как танцуют первые пять пар, и каждый сделал для себя выводы, как нужно танцевать, чтобы понравиться. Наконец очередь дошла до них. Савва вместе со своей спутницей встал в центре зала. Они не сговариваясь, поклонились публике и при первых же звуках рок-н-ролла обрушили на неё каскад головокружительных па. Напарница Савве досталась не только спортивная, но и очень пластичная и чрезвычайно музыкальная. И если Савва в танце брал своей резвостью и напором, то его партнерша — точностью и чёткими движениями тела в такт музыке. Под дикие овации они вышли в призёры по итогам своего тура. Немного отдышавшись, Савва и его девушка почти не обращали внимания на подготовку к заключительному этапу. И вот финал. Как они танцевали! Самозабвенно и раскрепощенно. Ноги летали то вверх, то вниз. После окончания танца они чуть не упали от усталости. Когда организатор и судья конкурса объявил их победителями, зал ещё раз взорвался аплодисментами, криками и одобрительным свистом.

Отойдя в уголок и сев на диванчик, чтобы передохнуть и привести себя в порядок, Савва и девушка наконец-то решили познакомиться.

— Как тебя зовут? — немного успокоившись, спросил Савва свою партнершу.

— Ирина. А тебя?

— Савва.

— Как? — видимо, не поняла девушка.

— Савва, — повторил он.

— Какое необычное имя!

— Да нет, у нас это имя передаётся из рода в род.

— Всё равно, — тряхнув волосами, не согласилась Ирина. — Имя это не славянское. Что-то древнеиудейское или раннее христианское. Возможно, от Савра. Кажется, он был учеником и последователем Христа, а потом принял христианское имя Павел. Есть такое изречение в религиозной литературе — от Савра к Павлу. Обозначает как бы смену не только имени, но и веры.

— Откуда ты всё это знаешь? — искренне удивился Савва.

Он, собственно, никогда не задумывался над происхождением своего имени. Но туманно помнил из своего очень раннего детства молитвы бабушки по линии отца, Домны Макарьевны. Ему было где-то около трёх лет, когда её не стало. Но что-то запомнилось, отразилось в его детской душе из тех ранних лет. Говорили, что Домна Макарьевна очень любила младшего внука и, несмотря на тяжёлую болезнь, нянчилась с ним, не спуская с рук, что-то постоянно ему шептала на ушко и рассказывала, рассказывала обо всём, что видел малыш. О собачке, о петушке, о курочке, о пролетавших птичках, о цветочках на деревьях, о траве, о тумане и даже о падающих дождинках. Малыш рос любознательный и очень трогательно относился ко всему, что происходило вокруг. Говорили ещё, что бабушка читала ему перед сном молитвы на древнеславянском и греческом языках, которые прекрасно знала. Откуда в такой глуши N-ской области появились люди вроде Домны Макарьевны, знающие постулаты религии и умеющие читать древние книги, оставалось большой тайной. Савва сначала неоднократно пытался выяснить это у родственников, но те лишь отнекивались: «не знаем» или «кто его знает». На этом попытки Саввы узнать свое прошлое закончились.