Тест для убийцы - Уилл Лэвендер

— Ты не вернешься?

— Черта с два. У меня от него мурашки по коже. Я решился в тот момент, когда доблестный «детектив» толкал речь. Пусть другие морочатся. Мне хватит и «неуда». В конце концов, Полли — это всего лишь игра, массовое надувательство.

Всего лишь игра, сказал он. Да, конечно. Разве всех не предупредили с самого начала? В первый же день Уильямс признал, что это логическая головоломка, разработанная ради того, чтобы научить их мыслить рационально. Что изменилось? Выдуманный полицейский, вымышленная история? Еще один рассказ о пропавшей девушке? Возможно, в жизни оказалось слишком много обмана, и теперь обычная реальность пугала их. Мэри подумала о Квинне из «Стеклянного города». Тайна стала его жизнью, превратилась в нечто не менее осязаемое, чем красный блокнот, который он держал на коленях и куда вносил безумные записи. Непрерывно, запутанно, эти записи появлялись в блокноте, пока не превратились в повесть о его одержимости и падении.

— Брайан, — прошептала Мэри. Он не отреагировал, и она повторила громче.

— Да, я все еще здесь.

— Я думаю, что Уильямс и есть… — Мэри закрыла глаза, пытаясь подыскать нужное слово.

— Я знаю, о чем ты, — сказал Брайан.

19

В воскресенье Мэри появилась в доме профессора рано. Ночь выдалась теплая, и она пошла пешком через Большой луг, что напротив библиотеки Ормана, и срезала в сторону Прайд-стрит. Оставалось пройти всего один квартал. Много раз, прогуливаясь по территории университета, Мэри проходила мимо его дома. Непритязательное жилище, ничего особенного, только темный кирпич и посыпанный гравием подъезд с припаркованным пикапом. Пес на заднем дворе, с лаем бегающий вдоль бельевой веревки. Все выглядело заурядным, даже старомодным — Мэри ожидала увидеть нечто совсем другое.

Дэннис позвонил и попросил встретиться с ним на месте. Он сказал, что переговорил с Уильямсом и что на вечеринке будут сюрпризы. Мэри решила, что это станет дополнительным поощрением, своего рода помощью остальным учащимся группы. Как рассказал Дэннис, профессор беспокоился, что никто не придет, и потому решил устроить захватывающий вечер, посвященный Полли.

О да, Мэри боролась с желанием. Сопротивлялась изо всех сил. Она думала о Брайане Хаусе, о том, каким обезумевшим он казался по телефону, и о том, как он произнес слово «опасно». Шагая в тот вечер через луг, Мэри не сомневалась, что Брайан прав, а она — нет. Мэри походила на девчонку из ужастика, которая открывала дверь заброшенного дома. Точь-в-точь как та девчонка. Тем не менее она шла на вечеринку, утопая каблуками во влажной траве, а над ее головой шумела и опадала листва.

Дэннис встретил Мэри у двери и взял ее куртку. Один этот жест подсказал ей, что Дэннис уже успел переговорить с Уильямсом. Как еще можно было объяснить его непринужденность в доме профессора? Факт налицо. Дэннис отнес одежду в глубь дома, в какую-то темную спальню. Вокруг несколько человек болтали, потягивая пиво из пластиковых стаканов. Нескольких Мэри узнала по учебе, другие были ей незнакомы. С одной из девушек из ее группы разговаривал Трой и, заметив Мэри, кивнул. В ответ она махнула рукой. На кухне, прислонившись к бару и потягивая вино, стояла женщина постарше. Жена Уильямса, догадалась Мэри. С пронзительным визгом по комнате пробежал маленький мальчик лет пяти, шапка волос соломенного цвета подпрыгивала на его голове, будто шлем.

Снаружи, во внутреннем дворике, Мэри заметила Уильямса. Он с кем-то беседовал и курил. Оба смеялись, задрав голову, как ни в чем не бывало.

— Дэлла Уильямс, — сказал кто-то позади Мэри.

Обернувшись, она увидела перед собой женщину из кухни. Густая розовато-лиловая помада, блузка с глубоким вырезом — она была красива. Слишком красива для Уильямса. Дэлла выглядела младше профессора лет на десять-пятнадцать, что объясняло возраст мальчика. Темные локоны волос изящно ниспадали на плечи. Мэри обратила внимание на ее бокал, края которого были в помаде, как будто женщина вращала его перед каждым глотком.

Мэри представилась.

— А это Джейкоб, — сказала Дэлла, когда, ринувшись через всю гостиную, к ним прибежал мальчик. Женщина улыбнулась так, словно хотела сказать: «Ну что тут поделаешь?»

Повисло неловкое молчание. Посмотрев на пол, Мэри заметила, что совсем недавно здесь пылесосили.

— Значит, у вас в этом семестре Леонард ведет? — спросила Дэлла.

— Да, — ответила Мэри. — Логику.

— А-а. Про девушку.

— Точно. Про девушку.

Казалось, говорить стало больше не о чем, и когда Мэри намеревалась уйти, совсем рядом, обняв жену, возник Уильямс. Он был в гавайской рубашке и широких брюках. От него пахнуло аэрозолем от насекомых и пивом.

— Спасибо, что пришли, — вежливо поблагодарил Уильямс, и Мэри попыталась разглядеть за этими словами нечто большее. Неужели профессор думал, что она откажется? Возможно, он узнал о ее дискуссии с Брайаном. Но откуда? И вновь Уильямс окинул Мэри долгим пристальным взглядом.

И тут возник Дэннис и, взяв Мэри за руку, увел из комнаты. Он нацедил ей пива из бочонка, и Мэри, приняв стакан, впервые за несколько месяцев пригубила алкоголь. Ночь дышала свежестью, таинственностью, а небо было высоким и звездным. На поводке метался пес. Мэри стояла рядом с Дэннисом, обдуваемая легким ветерком.

— Как тебе жилось все это время? — спросил он, и Мэри рассказала. Умаялась с учебой. По большей части долбалась со «Стеклянным городом» Пола Остера. Дэннис пробудил в ней желание довериться, и подожди он еще несколько минут, Мэри, безусловно, рассказала бы о Брайане и детективе Турмане.

Но тут профессор позвал всех в дом, и они столпились вокруг него в гостиной. Уильямс сидел на крутящемся стуле, держа на коленях сынишку. Малыш катал игрушечный грузовик по отцовской коленке. Дэлла осталась на кухне. Кругом царила мирная домашняя атмосфера. Мэри вдруг обрадовалась, что пришла.

— Произошло одно событие, — сказал Уильямс. Событие. Это слово прозвучало как-то по-особому, подчеркнуто, выразительно. — Но сначала позвольте кое-что у вас выяснить.

Мальчик столкнул грузовик на пол и сымитировал звук аварии, затем надул щечки и воспроизвел взрыв.

— Я кого-нибудь из вас… встревожил?

— Напугал. — Это сказал Трой. Он рассмеялся и напел мелодию из «Сумеречной зоны».

— Что ж, — продолжил профессор, — на меня уже пожаловались. Я вызвал некоторое беспокойство у них. — Он ткнул большим пальцем в сторону «Карнеги», где принимались все важные решения в Винчестере.

— Они тебя боятся, — заметил Трой. У него был мрачный взгляд, и даже когда Трой пил, он не сводил глаз с Уильямса. Теперь Мэри заметила, что их явно что-то связывает — нечто давнее и скрытое.

— Возможно, — вздохнул профессор. — Тем не менее я хочу знать прямо сейчас. Кто из вас испугался моих лекций? Прошел слух, будто я провожу… эксперименты. Именно так и выразились во вчерашнем письме. Посоветовали мне — как же там было? — соблюдать осторожность. Писал сам ректор Орман. На фирменном бланке Винчестера и с прочими причиндалами. Я почувствовал легкий аромат лошадиного навоза, исходивший из конверта. — Уильямс едва слышно захихикал. — Орман написал: «Будьте осторожны. Ваши эксперименты вызывают некоторую озабоченность». Не знаю, кто из вас озабочен моей историей о Полли. Но если это так, мы можем прекратить и взяться за учебники.

— Нет, нет! — заворчали все, опасаясь другого варианта Курса логики и мышления 204, о котором уже слышали. Его вел доктор Уэстон, заставлявший студентов учить наизусть отрывки из Платона и каждую неделю писать контрольные.

— А как насчет Полли? — поинтересовался Уильямс.

— В смысле? — отреагировал Дэннис.

— Ну, она не кажется вам достаточно… ложной?

Мэри отвернулась. Она почувствовала, что все смотрят на нее. Конечно же, профессор снова заговорил о фотографии Саммер, и Мэри вдруг стало стыдно. К счастью, как не раз случалось на лекциях, ситуацию разрядил Дэннис.

— Иногда, — признал он, — она казалась реальной.

— Но чаще всего вам ведь удавалось отделить вымысел от всего остального? — поинтересовался Уильямс.

Нет, хотела сказать Мэри. Только не тогда, когда приходит поддельный детектив и рассказывает о пропавшей девушке. Только не тогда, когда герои вашей истории появляются в обычной жизни. Все напоминало пьесу внутри пьесы, как в «Гамлете», но фокус состоял в том, чтобы определить, какая драма правдивее.

— Хорошо, — сказал Уильямс, когда никто не возразил. — Будем продолжать в том же духе.

Теперь его сын оказался на ногах и катал свой грузовичок по толстому ворсу ковра. Дэлла Уильямс мыла посуду на кухне. Мэри ощутила рядом присутствие Дэнниса, почувствовала его запах.