Возвращение Солнышка - Александр Воробьёв

- Ну и какого черта мы залезли на эту гору? С кем ты тут собрался воевать? - набросился Крут на парня, увидев в его руках оружие.

- С ними, - лаконично ответил Санька, движением головы указывая себе за спину и передергивая затвор.

Крут взглянул в том направлении. Тотчас, словно по команде, из-за гребня соседнего пригорка метрах в двухстах от них вынырнули собаки. Три... семь... десять... пятнадцать... Вроде все.

- И чего было так спешить, - ворчал Крут, с немыслимой скоростью сбрасывая рюкзак и изготавливаясь к стрельбе. - Сто раз бы успели убежать... - последние его слова потонули в грохоте коротких очередей.

Откровенно говоря, Крут, конечно же, лукавил; просто не хотел сознаваться, что Санька поступил совершенно правильно. Стая собак появилась с подветренной стороны; безусловно, они давно учуяли путников и мчались сюда с единственной целью - пообедать. Убежать от голодных псов, да еще с рюкзаками - идея, что называется, из области фантастики. Встреча с одичавшими собаками, многие из которых были носителями разнообразных и порой немыслимых мутаций, всегда заканчивалась схваткой не на жизнь, а на смерть, в которой не бывало ничьей. Если бы они, а не люди, первыми заняли вершину холма, ситуация была бы куда хуже. Тогда пришлось бы вступать в ближний бой, будучи прижатыми к воде... перспектива безрадостная, учитывая, что стая попалась немаленькая.

Эти мысли мелькали в голове Крута, пока он методично снимал одного зверя за другим. В этом деле главное - без паники; засуетишься, поспешишь, выпустишь патроны в молоко, - потом пеняй на себя, когда будут рвать на кусочки. Вот прошли два трассера, и пустой рожок в доли секунды был заменен на новый. Передергивать затвор не пришлось, поскольку последний, третий трассер из опустевшего магазина остался в патроннике. Шесть или семь животных, мертвых и умирающих, устлали соседний холм, но неумолимая кавалькада выживших уже преодолела распадок и, не сбавляя темпа, с мрачной решимостью взбиралась по пологому склону - навстречу пулям, навстречу смерти, чтобы принести смерть самим. И только тут Крут сообразил, что Санька не стреляет.

Скосив глаз, он обнаружил рядом своего напарника, со скрещенными на груди руками созерцающего эту битву с неподдельным интересом туриста. Санька вел себя не как участник баталии, а словно зритель во время просмотра занимательного фильма. Его автомат аккуратно лежал на рюкзаке.

- Ты что, мать твою... - заорал Крут диким голосом, перекрывая даже грохот своего автомата.

Санька недоуменно посмотрел на багрового от ярости Крута и, пожав плечами, достал нож. Затем он с обиженным видом - дескать, прервали на самом интересном месте, медленно пошел навстречу псам. Когда у Крута закончился второй рожок, Санька встал между ним и шестью уцелевшими собаками, которым оставалось до путников метров двадцать.

- Уйди... - взревел Крут, выхватывая пистолет.

Санька недовольно дернул плечом и внезапно прыгнул прямо навстречу страшным оскалам разъяренных тварей. Передние две собаки тоже синхронно бросились на него, однако, так и не найдя цели, приземлились и покатились по твердой земле с редкими кустиками пыльного тысячелистника безжизненными кусками мяса и шерсти; из распластанных шей пульсирующими фонтанами била кровь.

Крут вскинул оружие, но стрелять не решился. Он видел со стороны сплошной клубок с мелькающими в воздухе лапами, хвостами, клыками, но не видел в нем Саньку. Через секунду от живого клубка отвалилось и неподвижно застыло на земле одно бездыханное тело, еще через полсекунды - второе... Только теперь Крут смог рассмотреть, если можно было так сказать, своего товарища, узнав его в серо-зеленом облаке, вокруг которого, бессильно клацая зубами в воздухе, метались два последних пса.

Через мгновение один из них свалился с пронзенной грудью, а неожиданно оставшийся в одиночестве зверь, обуянный страхом за свою шкуру, запоздало бросился наутек. Санька наконец-то материализовался из небытия - в позе дискобола, протянув руку к удирающему псу, словно умоляя его вернуться. Не желая упустить удобный момент, Крут выстрелил не целясь; в то же мгновение лапы собаки словно подломились, и она безмолвно ткнулась носом в куртинку травы.

- И ты думаешь, что попал? - раздался ироничный голос Саньки.

Крут посмотрел на юношу - тот даже не запыхался. Дыхание было учащенным, но ровным; взгляд, как всегда, спокойным. Однако, что самое невероятное, - на одежде не было ни единой прорехи, и алый бисер крови на рукавах, совершенно очевидно, принадлежал не Саньке...

- А ты, значит, думаешь, что не попал?.. - язвительно ответил Крут, подходя к трупу и демонстративно тыкая его носком обуви в бок - дескать, вот результат, полюбуйся.

Санька тоже подошел, наклонился, выдернул из загривка собаки свой нож и, вытерев его о короткую жесткую шерсть, убрал в ножны.

- Нет, - бросил он через плечо, возвращаясь к своим вещам.

Крут еще попинал тело в поисках пулевого отверстия; не нашел и, догнав Саньку, спросил:

- А ты какого лешего не стрелял? Захотел собачек покормить?

- Патроны берег, - вернул Санька Круту его неуклюжую отговорку, которую сталкер выдумал, когда они расправились с бирбалом. - И потом, ты же сам говорил - оружие в Зоне нужно для того, чтобы отбиваться от людей, а не от зверей.

Крут с досадой плюнул; этому мальцу палец в рот не клади...

- ...А если серьезно, я не очень-то стреляю, не чета тебе... Не то, что бы не умею - не люблю. Мне проще ножом.

- И ты справился бы с полутора десятками собак одним ножом? - усомнился Крут, набивая пустые магазины патронами.

- Да хоть с двумя десятками, - хохотнул Санька. - Это ж разве собаки? Название одно. Вот когда на тебя, безоружного и беззащитного, выпускают трех-четырех натасканных ротвейлеров, которых даже калечить нельзя...

Крут резким движением вогнал в рожок последнюю обойму, вставил его в автомат и пораженно поглядел на Саньку, качая головой:

- Ну, ты просто... маньяк какой-то...

 ---  

- ...поймите же, Витенька, миленький мой - это опасная, безумная, бредовая идея. Вы, извините меня за откровенность, совершенно не созданы для Зоны. Я понимаю ваши чувства, понимаю ваше благородное стремление последовать за Санькой, явиться, словно рыцарь на белом коне... Это фикция, Витенька, авантюра; с таким же успехом можно попытаться переползти оживленное шоссе.

- Но ведь Саньке, даже будучи ребенком, удалось не только выжить в Зоне, но и выйти из нее, - аспирант профессора был бледен, но непреклонен. - Нет, решено; я должен идти туда, должен предупредить о предательстве, и единственное, о чем я прошу - командируйте меня официально. Это позволит мне попасть в Зону наиболее быстро.

- Что же с вами делать... Вольному - воля; так тому и быть. Я командирую вас на эту треклятую девятнадцатую заставу, благо, что там есть наши сотрудники и будет, кому за вами приглядеть. Но учтите, я был и остаюсь против этой затеи. Помните, что вы ничем не сможете помочь Саньке; вероятнее всего, вы там даже и не встретитесь...

- Ну, вот он... Пустырь, - остановившись и зорко вглядываясь вперед, тяжело обронил Крут. Последнее слово он после некоторой паузы словно выплюнул, поморщившись.

Впереди, насколько хватало глаз, простирались заброшенные поля. Единственным их украшением служили полуразвалившиеся редкие сельскохозяйственные постройки, да еще там и сям ржавела брошенная впопыхах техника. Раньше это место наверняка славилось как одно из лучших сельскохозяйственных угодий - даже сейчас, по прошествии стольких лет, пашни имели вполне приличный вид. Без дремучих лесов чертополоха, без густого подроста леса, - казалось, только вспаши и засей, и пожнешь знатный урожай...

Мало ли пустырей было в Зоне? Почему этот удостоился такой чести - быть настолько единственным и неповторимым, что ему даже названия не дали, будто не желая лишний раз именовать в воспоминаниях жуткое место? Что такого страшного таила в себе эта весьма заурядная с виду пустошь? Эти вопросы роились в голове Саньки, и Крут не замедлил ответить на невысказанные мысли спутника. Словно рассуждая вслух, он негромко проговорил:

- Этот Пустырь - своеобразное "родовое гнездо" вамбатов. Здесь на них впервые наткнулись уже Бог знает сколько лет назад... Здесь и сейчас пройти непросто. Обойти Пустырь можно, да только вот времени у нас на это, как ты знаешь, нет.

Про вамбатов Санька знал не понаслышке... Так назвали мутировавших одними из первых в Зоне летучих мышей, пошедших по пути наиболее легкого способа получения пищи - вампиризма, самой мерзкой и агрессивной форме паразитизма. За прошедшие десятилетия способность к этому развилась у них до необычайных пределов. Десяток лет назад, например, самые крупные вамбаты, размером с кошку, на лету ловко вспарывали жертве незащищенный участок кожи острым костным выростом на сгибе крыла, впрыскивая при этом парализующий или успокаивающий токсин. Потом они возвращались к обездвиженной добыче и досыта напивались вытекающей из глубокого пореза кровью, или выгрызали рану до кости. Если человек (или зверь) брел не один, особых хлопот вамбаты не доставляли. Они никогда не охотились стаями, и достаточно было просто отогнать надоедливого вампира от раненого, чтобы обеспечить возможность жертве прийти в себя и убраться из "охотничьих угодий" мутанта. Однако здесь, на родине вамбатов, сталкерам то и дело приходилось встречаться с все более изощренными новшествами в эволюции кровопийц.