Человек из Скотланд-Ярда - Фрэнсис Фрем

Мистер Пинкертон внимательно слушал. Когда он увидел, что инспектор положил трубку, его охватило отчаяние; засосало под ложечкой.

— Инспектора Булла нет, — хмуро сказал ливерпульский инспектор. Затем, увидев отчаяние в глазах мистера Пинкертона, добавил:

— Но вы садитесь. Он позвонит сюда.

Мистер Пинкертон сел на краешек стула и стал ждать, не обращая внимания на устремленные на него любопытные взгляды. В семь часов он все еще ждал, глядя на телефонный аппарат с патетически-тревожным выражением лица.

Инспектор Акинс стал собираться домой. Он был добрым человеком и решил, что такая неправдоподобная история, какую рассказал мистер Пинкертон, очень возможна и правдива.

— Вот что вам скажу, — начал он, надевая шляпу, когда на смену ему пришел ночной дежурный. — Пойдемте со мной. Вам надо что-то поесть. Когда инспектор Булл вернется, Граймс соединится с моим домом, и вы оттуда с ним поговорите.

Когда инспектору Граймсу объяснили ситуацию, он согласился с тем, что инспектор Пинкертон мало что выиграет, если откажется от такого предложения и обещал соединиться по телефону с инспектором Акинсом, как только Булл позвонит.

Через час, под влиянием хорошего куска мяса, пирога с почками, очень хорошего сыра чеддер и целой пинты пива, приготовленного миссис Акинс, мистер Пинкертон наконец ожил. Под впечатлением от рассказа инспектора Акинса о ливерпульских преступлениях и преступниках он согрелся и расслабился. Маленькие Акинсы, моргая сквозь кольца дыма, пускаемого трубкой инспектора, слушали с благоговением. К одиннадцати часам, когда наконец позвонил инспектор Булл, мистер Пинкертон перещеголял в рассказах своего хозяина. Инспектор Акинс пришел к выводу, что либо Булл — величайший криминалист после Шерлока Холмса, либо мистер Пинкертон величайший лжец со времен Ананиаса.

Тем временем мисс Сарра Портер, все еще со своим чемоданом, приближалась к концу своего путешествия.

ГЛАВА 12

Инспектор Булл остановил свою машину перед домом мистера Артурингтона, поднялся по ступенькам и позвонил.

Дверь ему открыл Маулдерс.

— Добрый вечер, сэр. Мистер Артурингтон ожидает вас в библиотеке.

В доме ничто не напоминало о том, что меньше чем неделю тому назад здесь произошло убийство. Было тепло, много света, и все говорило о том, что люди здесь счастливы.

Мистер Артурингтон читал газету, сидя в удобном кресле. Увидев Булла, он встал.

— Добрый вечер. Садитесь и позвольте предложить вам что-нибудь выпить. Виски или бренди с содовой? Или стакан шерри?

Инспектор Булл предпочел бы сразу приступить к делу, но все же сказал:

— Шерри, пожалуйста.

Мистер Артурингтон сделал знак дворецкому.

— По моему, шерри — самый лучший аперитив по сравнению со всеми этими коктейлями, изобретенными Америкой, — сказал он.

Инспектор Булл взял стакан и огляделся кругом. Комната была освещена мягким светом ламп, окна задернуты красивыми шторами, в камине горел огонь. Как непохожа она была на ту холодную, мрачную и неуютную библиотеку, в которую он вошел в тот раз. Он невольно взглянул на конец стола, как бы ожидая увидеть Симона Крейки, прямого и застывшего, с остановившимся взглядом, вытянутыми вперед руками со сжатыми пальцами.

Мистер Артурингтон перехватил его взгляд.

— Должен вам признаться, инспектор, я чувствую то же самое. Бывает, я поворачиваюсь, ожидая увидеть его там, на конце стола. Это урок самоконтроля.

Инспектор Булл медленно потягивал вино — оно действительно было превосходным.

— Я немного удивлен, видя вас здесь, мистер Артурингтон. На вашем месте многие избегали бы этой комнаты — хотя бы некоторое время.

— Я тоже предпочел бы не входить сюда. Но я вижу, что так же стараются делать и слуги. Я не могу допустить, чтобы у них комната пользовалась дурной репутацией. Кроме того, завтра возвращается моя дочь со своими друзьями, и я хочу, чтобы в доме все было нормально. И вообще я склонен считать это случайностью. Правда, очень печальной, но случайностью.

— Вы уверены, сэр?

Мистер Артурингтон нервно рассмеялся.

— Вы правы. Я все еще взволнован этой ужасной историей. Если бы я знал, кто этот человек, — мне было бы легче.

— Мы опознали его как Симона Крейки, ростовщика с Теобальд-Роуд.

Было очевидно, что имя это ни о чем не сказало мистеру Артурингтону. Но через некоторое время он вспомнил:

— Это не тот ли еврей?..

— Он не был евреем. Он шотландец.

— Поразительно! О его брате я прочел сегодня в газете?

— Да, и тоже убит, сэр. В связи с этим я и пришел к вам. У меня с собой документы, о которых хотелось бы знать ваше мнение.

Инспектор Булл развернул письмо Симона Крейки к Тагерту Лейтону и протянул его Артурингтону.

— Обратите внимание на подпись.

Затем он развернул заявление, снимающее с Дианы Баррет долг Симону Крейки в размере 5000 фунтов, и положил с письмом рядом на стол. Мистер Артурингтон взглянул на них.

— У меня нет очков… А, они там, в ящике, будьте добры…

Через большое увеличительное стекло он молча, в течение нескольких минут, изучал документы.

— Вы подозреваете тут подделку, инспектор?

Инспектор неопределенно пожал плечами.

Мистер Артурингтон опять склонился над бумагами.

— Нет сомнения, эти бумаги писала одна рука. Посмотрите на письмо и на заявление. Они просто как клеймо. Необычный почерк. Не очень мягкий человек, я бы сказал. Очень проницательный, жадный, интриган… — Он улыбнулся, видя удивление на лице Булла: — Я практикуюсь. Моя дочь и ее друзья собираются устроить мне экзамен как графологу. Завтра вечером.

— Вы собираетесь предсказывать судьбы по почерку?

— Не судьбы, а характеры и скрытые возможности.

— Если вы действительно делаете это, то, может быть, вы сможете что-нибудь сказать и об этом кусочке?

Инспектор Булл вынул из конверта другое письмо и положил его на стол. Мистер Артурингтон взглянул на него сначала мельком, а потом через увеличительное стекло.

— Интересно, интересно… Дайте подумать… Это написано мужчиной средних лет. Он старался скрыть, что он образованный человек. Он гораздо более проницателен, чем тот, другой, — мистер Артурингтон указал на почерк Симона. — Но он в другом духе. Он совершенно беспощаден и ни перед чем не остановится. Даже перед убийством, если ему это понадобится для достижения цели. Ну как?

Инспектор Булл задумчиво жевал ус.

— Ну, сэр, или вы не правы, или я. Предполагается, что это писала женщина.

— Женщина?! О нет, инспектор, никакой женщины здесь и близко нет.

— Вот ее подпись, — сказал Булл с сомнением. Он показал полицейскую карточку, которую мисс Портер подписала ему в то утро, когда он был у нее. Он наблюдал за мистером Артурингтоном, когда тот склонился над подписью.

— Нет. Они написаны не одним лицом, — сказал он почти сразу же. — Это подделка, он старался изменить свой почерк, подделываясь под нее. В этом я ручаюсь своей репутацией, инспектор.

Инспектор Булл смотрел на обе бумаги, совершенно озадаченный.

— Вы знаете, — продолжал Артурингтон, — почерки можно узнавать, как лица. Если я опять когда-либо увижу эти почерки, я вспомню, что уже видел их раньше, так же, как узнаю лица, виденные однажды. Так же, как я узнаю вас, даже если вы переоденетесь в платье уборщицы. Я не могу спутать эти две руки, имитирующие одна другую.

Инспектор Булл осторожно, держа листки за уголок, сложил их и спрятал в конверт.

— Вы уверены в другом? — спросил он.

— Совершенно. Ни тени сомнения. Это одна рука.

В дверь постучали.

— Войдите.

— Простите, сэр, — сказал дворецкий, — мисс Джоан спрашивает по телефону, придете ли вы к Барретам обедать?

— О Боже! Скажите, что сейчас приду. Надеюсь, что я не перевернул чью-либо «тележку с яблоками», инспектор?

— Кто знает, сэр, — ответил Булл спокойно.

Инспектор Булл был уверен, что мисс Портер — это одна из тех слегка ненормальных женщин, которые любят привлекать к себе внимание. Они признаются в якобы совершенных преступлениях, очень часто дают вымышленные показания, но не более. Его основной интерес к ней был вызван примечательными обстоятельствами с кошками и тем, что сама она была странной персоной — с гранитным лицом, бархатным голосом, острыми, блестящими и все время меняющимися глазами. Выводы мистера Артурингтона по «ее» письму заставили инспектора задуматься. Он совершенно не мог понять, что же принудило образованного и проницательного мужчину написать это мистифицирующее письмо в Скотланд-Ярд, имитируя почерк мисс Портер (конечно, если мистер Артурингтон не ошибался). Впрочем, вскоре он отбросил эти мысли как бесполезные, не имеющие отношения к делу Крейки, и, поскольку расследование по-прежнему стопорилось на мертвой точке, решил, что самое лучшее, что он может сейчас сделать, — это отправиться в Скотланд-Ярд и посмотреть, не поступили ли туда какие-нибудь новые сведения.