Финалом Злодейки может быть только смерть - Gwon Gyeoeul
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Этого не может быть.
Иклис отказывался принимать реальность, сжимая кольцо в руке. Его госпожа сейчас просто сердится. Она вернется, когда её гнев утихнет. И снова расцветет в красивой улыбке…
— …Иклис.
Это было тогда.
Кто-то назвал его имя, которое он надеялся услышать из уст госпожи. Цветная юбка мягко шуршала при её ходьбе.
Однако вместо радости Иклис ощутил отчаяние. Потому что персона перед ним была не той, кого он так сильно хотел увидеть.
— Ты заболел, Иклис?
Услышав нежный голос, он медленно поднял прислоненную к решетке голову.
Лампы осветили светло-розовые волосы. Голубые глаза с тревогой смотрели на него сверху вниз. При виде неё Иклиса внезапно охватил невообразимый гнев, он поднялся с пола и схватил её за шею, протянув руки через решетку камеры.
— Кха!
Девушка, которой перекрыли кислород, с широко раскрытыми глазами задергалась. Иклис бесстрастно наблюдал за агонией удивленного миниатюрного тела.
— Ты сказала, что если я приведу тебя к герцогу живой, всё будет хорошо.
— И-ик… лис!
— Я не стал раскрывать то, что могу использовать ауру, потому что ты сказала, что моя госпожа расстроится из-за этого, и мне пришлось продать своих земляков.
— Кх, хыа…
— Я сделал так, как ты мне сказала, Ивонна.
Если бы взглядом можно было убивать людей, она бы была разорвана в клочья тысячу раз. Он с убийственным взором продолжил сжимать её шею.
— Но моя госпожа больше никогда на меня не посмотрит. Она считает меня мертвым.
— Икли…с. кх…
— Почему?
Белое лицо Ивонны покраснело, словно вот-вот взорвется. Её ясные глаза налились кровью. Даже когда она была на пороге смерти, Иклис не ослабил хватку.
— А? Что случилось с Пенелопой?
— Кхыа…
— Ответь мне.
Когда её глаза начали закатываться, а она сама — падать назад, Ивонна отчаянно захлопала по рукам Иклиса, безмолвно моля отпустить её, чтобы она смогла ответить.
Со злостью глядя на неё, он нехотя убрал руки с её горла.
— Пха! Ха, ха…
Ивонна дико закашлялась. Спустя длительное время, наконец откашлявшись, она коснулась следов от пальцев на своей шее и с широко раскрытыми глазами спросила:
— В чем, в чем проблема?
— В чем проблема?
Иклис в бешенстве уставился на неё.
— Если бы я сообщил, что умею использовать ауру, то сразу стал бы рыцарем. Тогда я бы не предавал своих соотечественников и был официально посвящен в рыцари благодаря…
— А что потом? — прервала его Ивонна посередине. — Даже если ты получишь рыцарское звание, ты все равно не сможешь остаться рядом с благородной леди.
Хотя буквально минуту назад Иклис чуть не задушил её, Ивонна смотрела на него с очень грустным лицом.
— Да, было бы здорово, если бы раб из вражеской страны стал рыцарем. Но без богатств ты ничем не отличаешься от простолюдина, Иклис. А дочь герцога находится на гораздо более высоком уровне.
— …
— …чем бедняки. Ты прекрасно знаешь, как обстоят дела с такими людьми, как мы.
— Почему ты относишь нас к одной категории? — поинтересовался он, чувствуя себя оплеванным. Ивонна только печально взирала на него, ничего не отвечая.
Пусть это было неприятно, у Иклиса не было другого выбора, кроме как признать это. Они оба барахтались на дне и отчаянно пытались выбраться наверх.
Однажды ему приснился сон. Он официально выучился владению меча и доказал свои способности, а затем гордо стоял рядом со своей хозяйкой как рыцарь, а не раб.
Это был прекрасный и наивный сон.
Когда это началось? Он был вынужден постепенно осознавать, что как бы ни работал, как бы ни старался, он все равно останется рабом даже с наставником и другими привилегиями, которые у него были.
Ему нужно было чьё-то признание, чтобы подняться выше по социальной лестнице. В этом его поддержала Ивонна.
Рабы позаботились о ней, получившей ранение в результате нападения монстра на ферму.
Это была их первая встреча. Иклис с первого взгляда понял, что она настоящая дочь герцога и попытался избавиться от нее ради Пенелопы.
Однако Ивонна посочувствовала его несбыточной мечте, даже когда его руки были головы свернуть ей шею.
— Благородная леди сейчас… просто в замешательстве, — успокаивала она его растерянное сердце сиплым, возможно, из-за боли в горле, голосом. — Должно быть, её удивило и огорчило мое появление в такое неподходящее время…
— ….
— То, что они были казнены, печально, но это к лучшему, Иклис. Они действительно пытались сбежать.
— ….
— Благородная леди скоро поймет твои чувства. Ведь никто в этом доме не заботится о ней так же сильно, как ты.
Она с ангельским лицом утешала и давала надежду человеку, душившему её.
Ивонна хотела семью, а Иклис хотел Пенелопу. Сделка была заключена мгновенно.
Она сможет проникнуть в герцогство через него, а он сможет привязать к себе Пенелопу. Нет, так планировалось.
Иклис часто задавался вопросом, правильный ли это путь. И кажется, она заметила его колебания.
— Подумай об этом, Иклис. Если бы ты этого не сделал, что случилось бы с твоей хозяйкой?
Ивонна говорила мелодично, будто пела колыбельную. Иклис погрузился в свои мысли, внимая её словам.
Тот день, когда Пенелопа вернулась из Императорского дворца одна и без экипажа, стал спусковым крючком, побудившим его к действиям. Он не мог оставить рыдающую девушку, закрывавшую лицо руками, загибаться в презрении семейства герцога и обитателей особняка.
Иклису привиделась фигура Пенелопы, жалобно плачущей от невыносимых страданий:
— Помоги мне. Убей меня. Нет, спаси меня. Убей…
Он должен спасти её. Он должен вытащить её отсюда, чтобы она могла жить…
Перед глазами Иклиса стояло это ужасное видение с его хозяйкой, не позволившее ему заметить, как Ивонна достала какой-то предмет.
— …Ди Ассум.
И прошептала заклинание.
Глава 160
— Только ты можешь спасти благородную леди, Иклис.
Ивонна подняла перед Иклисом древнюю реликвию. Из осколка, который она держала, просачивался голубой свет. Иклис зачарованно уставился на него. В его серых глазах отражались голубые блики.
— Но благородная леди ненавидит тебя. Для неё ты не более чем жалкий червь. Всего лишь раб из захваченной страны, — шептала Ивонна, промывая ему мозги. — Так что не доверяй ей слишком сильно. Благородная леди холодна и жестока, если ты будешь действовать ей на нервы, она может отправить тебя обратно на невольничий рынок или убить.
— ….
— Ты же знаешь о слухах, ходящих о дочери герцога, так ведь, Иклис? То, что она сделала с тобой сегодня, доказывает это.
— ….
— Я единственная, кому можно доверять. Мы единственные люди в
