Леди Шир - Ива Михаэль

И, конечно же, Эдуард пообещал Марте найти Леди Шир, где бы она ни была. И до самого утра обещание это не казалось ему безрассудным. Но утром, при свете дня, Эдуард уже понимал, что был опрометчив, пообещав дочери разыскать Леди Шир. «Она ведь не заблудившийся щенок, которого можно искать, гуляя по улицам и спрашивая у соседей, или купить другого похожего, – думал Эдуард. – Шир взрослая женщина, она могла выйти замуж и уехать за тридевять земель».

Но одно только обещание найти Шир, уже сделало Марту счастливой. Она дождалась, когда отец выйдет из комнаты, разжала кулак и ещё раз посмотрела на брошку. Марта нашла брошку, которую когда-то подарила ей Шир. Брошка запуталась в одном из школьных платьев и выпала, когда Карин их перекладывала из чемодана в шкаф. Марта слышала, как что-то ударилось о пол, но решила что это камень. Потом в темноте, когда Марта ступила босыми ногами на пол, брошка вонзилась ей в ногу. Марта не почувствовала боли, она сразу догадалась, что это её брошка, и первое что сделала – поднесла брошку к губам и прошептала:

– Брошка, сделай так, чтобы Шир нашлась.

Всё утро следующего дня Эдуард терзался мыслью о Леди Шир и, как бы он не пытался отвлечься работой, имя Леди Шир, как колокол, звенело в его голове. И постепенно обещание, данное дочери, казалось всё менее невыполнимым: ведь Марта не просила привести к ней Леди Шир… Возможно, весточки о том, что Шир жива и здорова будет достаточно. После полудня Эдуард нашёл себя идущим по дороге в монастырь, он решил поговорить с настоятельницей, уж кто как не она должна знать, куда и почему исчезла Леди Шир.

Настоятельница встретила гостя приветственной, но сдержанной улыбкой. Напрямую спросить о Леди Шир Эдуард не решился. Он благодарил настоятельницу за её добродетель и неоценимый труд, рассказал о Марте, внёс пожертвования и, уже уходя, как бы невзначай, спросил о Леди Шир. Лицо настоятельницы тут же сделалось строгим и неподвижным. Рот, ещё мгновение до того изображавший улыбку, собрался в узкую сжатую полосу.

– Зачем она вам? – коротко и даже с шипением, как показалось Эдуарду, спросила настоятельница.

Эдуард пожал плечами, он понимал, что сейчас начнёт оправдываться, он постарался ответить так, чтоб это прозвучало совершенно малозначимым:

– Марта интересовалась, – сказал Эдуард, делая вид, что, в общем-то, уже собирается уходить.

– Леди Шир здесь больше не работает, но можете передать Марте, что Леди Шир в полном здравии, уж я-то в этом уверенна, такие, как Леди Шир, всегда умеют о себе позаботиться.

Последние слова настоятельницы несколько оцарапали сложившийся в понимании Эдуарда образ Леди Шир. И как бы Эдуард не старался выкинуть эти слова из головы, профессиональные навыки ему мешали это сделать.

Вечером Марта ждала Эдуарда сидя на подоконнике:

– Ты её нашёл? – нетерпеливо спросила Марта, как только Эдуард вошёл к ней в спальню.

– С ней всё в порядке, – неуверенно сказал Эдуард и постарался улыбнуться.

Марта спрыгнула с подоконника. Подпрыгивая, подбежала к отцу и обняла его. Эдуард растерянно развёл руки по сторонам, он совершенно не чувствовал себя заслуживающим объятий.

– Ой, папа, ты хороший, – говорила Марта, прижимаясь щекой к его колючему шерстяному пальто, – сегодня я съела на обед большую тарелку супа, я быстро оденусь, и мы с тобой пойдём к Шир, или пригласи её к нам, она сразу придёт, она меня очень любит, и я её люблю.

Эдуард молчал, он не находил слов. Марта послабила объятия и немного отодвинулась в сторону, так, чтобы по выражению лица Эдуарда разгадать смысл его молчания.

– Ты её уже пригласил? – восторженно спросила Марта.

В эту минуту больше всего на свете Эдуарду хотелось высвободиться из объятий дочери, чтобы помчаться в монастырь, пока там все не улеглись спать, и любой ценой узнать у настоятельницы адрес, где живёт Шир. Но сделать этого прямо сейчас было уже невозможно, его больная дочь, исхудалая и заброшенная, стояла перед ним, как доказательство его отцовской немощи, и ей надо было что-то ответить.

– Леди Шир теперь не работает в монастыре, она уехала, наверно, вышла замуж, – очень тихо сказал Эдуард, вспоминая совет доктора, но сегодня этот совет ему не помог. Марта медленно разжала объятия, её руки безжизненно опустились вниз, она сделала несколько шагов назад:

– Замуж? – спросила Марта безнадёжным дрожащим голосом.

Эдуарду показалось, что она вот-вот заплачет или уже плачет.

– Она не могла выйти замуж, – по-детски с обидой сказала Марта, – она любит своего мужа и меня.

«Кажется, Шир вдова, – подумал Эдуард, – но теперь это уже не имеет значения: ведь можно продолжать любить супруга после его смерти и хранить ему верность», – но думать об этом Эдуард совсем не хотел.

В этот вечер Марта больше не сказала ни слова, не дожидаясь, когда отец выйдет из комнаты, она легла в постель и с головой накрылась одеялом, а Эдуард так и остался стоять с бесполезно повисшими вдоль тела руками. В гостиной его ждал ужин с чрезмерным количеством приправ и давно уже не любимая жена. Эдуард без аппетита будет есть и стараться не слушать болтовню Карин, наряженную в яркое платье, затем они пойдут в спальню, в такую же яркую и безвкусную, как и сама Карин. Карин будет продолжать свои пустые разговоры, а Эдуард будет терпеливо ждать, когда же, наконец, она займётся сном и оставит его в покое.

– Мне необходимо знать, где сейчас живёт Леди Шир, – сказал Эдуард настоятельнице на следующий день, минуя бесполезные слова приветствия. Теперь он стоял на пороге почти ненавидимого им божьего храма.

Лицо настоятельницы, и без того безжизненное, морозным утром при ярком солнечном свете было похожим на белую гипсовую маску, через глазницы которой проглядывали фиолетово-красные веки.

– Шир всё ещё занимает комнату, которая принадлежит монастырю, – с уже знакомым Эдуарду шипением сказала настоятельница, – это недалеко отсюда, на третьем этаже под крышей, где швейная мастерская, но я не советую вам этого делать.

– Спасибо, я найду, – сказал Эдуард и уже собирался поспешно уйти, но настоятельница вцепилась пальцами в рукав его пальто.

– Послушайте моего совета, – теперь голос её звучал мягче, и лицо, как бы стряхнув гипсовую маску, изобразило умоляюще страдальческую заботу, – незачем вам её разыскивать, я уже немолода и неплохо разбираюсь в людях, Леди Шир совсем не та, какой кажется при первом знакомстве.

– Марта очень больна, она попросила меня найти Шир, я не мог ей отказать, – сказал Эдуард, рассчитывая на то, что этого объяснения будет вполне достаточно, чтобы за ним не последовало никаких советов и вопросов.

– Не нужно Марте с ней видеться, и вам тоже лучше держаться подальше от этой женщины. – Настоятельнице тоже не хотелось продолжать этот разговор, и поэтому она старалась говорить как можно убедительнее, чтобы Эдуард сам всё понял и далее ни о чём не расспрашивал.

– Не думаю, что Леди Шир может представлять какую-либо опасность для меня или для моей дочери, – сухо сказал Эдуард в полной решимости вырвать рукав своего пальто из цепких пальцев настоятельницы и уйти. Но настоятельница не отпускала хватку.

– Постойте, – сказала она и оглянулась по сторонам, продолжая удерживать незваного гостя, – думаю, мне всё-таки придётся рассказать вам историю Шир, как бы ни не хотелось мне этого делать, – настоятельница говорила тихо, не глядя Эдуарду в лицо, взгляд её был направлен в сторону, как будто именно там, в стороне, находилось что-то, что как-то было связанно с историей Шир.

Эдуард глубоко вздохнул и на несколько мгновений задержал дыхание, он уже догадывался, что сейчас он узнает то, что знать ему не следует, но любопытство его удержало, и он не сказал: «Кем бы ни была Леди Шир, она сделала то, чего ни я, ни вы не смогли сделать: она сделала Марту радостной». Он не сказал даже таких простых слов, как «Спасибо, но мне не интересна история Леди Шир, я всего лишь пришёл узнать, где она живёт». Эдуард позволил настоятельнице увести себя внутрь монастыря, усадить в мрачную залу и рассказать «историю Леди Шир».

– Леди Шир – женщина лёгкого поведения и… – неудачно начала свой рассказ настоятельница, после чего Эдуард резко оборвал её.

– Шир вдова, – сказал он, как будто знал это наверняка.

Настоятельница печально усмехнулась.

– Шир никогда не была замужем, – сказала она, – известная нам Леди Шир была любовницей одного очень уважаемого господина, к тому же, думаю, Шир была его старше, иначе не поддался бы он её чарам, чарам неопытной женщины, имея молодую и красивую жену. Господин, у которого Шир жила на содержании, погиб на войне. После смерти своего любовника Шир очень страдала, верю, что она любила его, но это ничуть её не оправдывает. Вступить в неосвященную Богом связь с женатым мужчиной – позор для женщины. На такое может пойти только женщина неспособная сдерживать свои низменные желания. Бог покарал её за этот проступок: от горя Шир лишилась рассудка, она сделалась больной, неспособной ухаживать даже за собой, не говоря уже о том, чтобы быть полезной другим. Вдова погибшего на войне господина, любовника Шир, женщина очень добрая и богобоязненная, привела Шир в больницу, где наши девушки из монастыря помогали ухаживать за больными. Там я впервые увидела Шир. Она была не в себе, постоянно говорила о своем любовнике так, как будто он был всё ещё жив. Она осознавала его смерть, но говорила о нём, как о живом. Шир упрямо называла его своим мужем. Шир не оправилась и по сей день, она по-прежнему называет его своим мужем и говорит всем, что она вдова. Думаю и вам она это сказала.