33 способа перепрограммирования организма на счастье и здоровье. Метод "Аватар" - Рушель Блаво

Здания, составляющие слово «ОТТО»

— Ребята, план меняется, — очень тихо проговорил Петрович и показал всем нам, что метрах в ста от места принесения жертвы движется оранжевая процессия монахов.

— Они идут от зуба Будды к нашему строению, — шепотом сказал У Э. — Думаю, надо пойти за ними. Монахи явно что-то задумали.

Тут мы увидели, как от процессии отделился один монах. Остальные словно не заметили потери бойца. Монах направился к кратеру.

— Монахи могут взять нас с собой, — снова зашептал У Э. — Только не надо прятаться, пойдемте к ним и представимся.

Мы, конечно, были согласны с нашим гидом и потому пошли за процессией. Только Алексия что-то сказала отцу на ухо и, дождавшись его многозначительного кивка, направилась в ту сторону, куда только что пошел одинокий монах. Вот мы и разделились на две группы. Видно было, что Петрович волновался за Алексию, чуть ли не ежесекундно оглядываясь вслед уходящей девушке. Однако Мессинг успокоил полковника, шепнув ему несколько слов. Мы догнали монашескую процессию, когда та уже почти приблизилась к четырем строениям в форме слова «ОТТО». У Э подошел к монахам и стал о чем-то договариваться с самым старшим из них.

Пока я мог не спеша изучить здания, которые нас интересовали. Материалом для их строительства стал столь известный в ряде европейских городов красный кирпич. Но откуда он взялся здесь? Неужели немцы, если они действительно строили эти сооружения, везли сюда вагоны или самолеты красных кирпичей? Как-то не очень верилось. Два здания по центру строения — те самые, которые составляли две буквы Т, представляли собой сплошные красные стены без окон и каких бы то ни было ниш или углублений. Стены эти были столь гладкими, что казались при первом взгляде монолитными. Только внимательный взор мог уловить их кирпичную структуру. Но отделка была на совесть: словно и не спешили строители, во что трудно было поверить, ибо год начала и завершения строительства не вызывал сомнений — 1943-й. Два крайних здания напоминали водонапорные башни, каковых много еще сохранилось в русской провинции. Признаться, сооружение впечатляло. Но что там внутри? Может, сегодня тайна откроется нам?

Славься, союз Будды и натов!

— Идемте, господа, — сказал У Э. — Настоятель не возражает против нашего присутствия на ежемесячной церемонии восхваления вечного союза Будды и натов, которая последние несколько десятилетий происходит возле интересующего нас строения.

Дойдя до зданий «ОТТО», монахи выстроились в цепочку. Мы стояли чуть поодаль, а потому не заметили, откуда взялся ларец. Самый старший из монахов достал ключ и открыл замок, у него в руках появилось что-то, напоминающее библиотечную карточку. Мы переглянулись, но приблизиться и посмотреть на содержание этой карточки не могли — У Э предупредил, что всю церемонию мы должны стоять там, где нас поставили. Я заметил в руках Петровича мобильный телефон — наш друг решил тайно сфотографировать то, что сейчас находилось в руках старшего монаха. Хоть бы нам повезло! Хоть бы снимок получился!

Церемония длилась не более десяти минут: монахи что-то проговаривали, но из их речей ни слова понять было нельзя. Это больше напоминало рецитацию шамана на одной ноте. Поражало другое: тянущуюся ноту подхватывали бэк-вокалом голоса из кратера. У них, пожалуй, даже получалось лучше, чем у монахов. Неужели наты? Трогательный хоровой дуэт завершился синхронным вытягиванием звука «а», и когда этот звук достиг апогея, внезапно все смолкло. Карточка исчезла в ларце, а ларец прямо на наших глазах буквально растворился в воздухе. Аватаризация? Петрович был доволен. Неужели кадр получился? Я верил в это, потому что фотокамера телефона нашего полковника была напичкана специальным оборудованием, позволяющим многократно увеличивать сделанные снимки.

Рефлексия увиденного

Монахи направились в сторону пагоды зуба Будды, а мы могли обсудить увиденное. Начал Мессинг:

— Уверен, коллеги, что звуки, которые мы слышали только что, являют собой совершенно особый тип резонансной аудиальности, порожденной не столько голосовыми связками, сколько спецификой строения, возле которого происходил обряд. Исходящая нота попадает в правый цилиндр, проходит через два т-образных здания и возвращается в трансформированном виде из левого цилиндра. В акустике это называется «Эффект трубы». На выходе звук получается такой, что его способны услышать духи-наты, а не только мы с вами. Наты вторят из кратера, а строение «ОТТО» создает иллюзию многоканальной трансляции. Я понятно объяснил?

— Пожалуй, вы правы, Мишель, — заметил У Э. — В наших краях известно, что полноценное общение монахов с натами родилось только в конце сороковых годов, то есть как раз тогда, когда эти строения уже были здесь, не раньше.

То, что рассказал Мессинг, было, конечно, интересно, но все мы все-таки жаждали увидеть, что там получилось в телефоне Петровича. Полковник понимал это, но доставать трубку не спешил. Мне пришлось даже спросить у него:

— Петрович, не томите — покажите снимок, пожалуйста.

— Не сейчас, Рушель. Давайте спустимся с горы и посмотрим снятое не здесь, не в полевых условиях. Мне нужная кое-какая аппаратура, чтобы увеличить фотографию. Могу только уверить вас, что снимок получился. И…

Слова Петровича были прерваны женским криком, разорвавшим спокойствие вершины Калата. Кричала, без сомнения, Алексия. Первым за Алексией ринулся Петрович. Мы устремились вслед за полковником.

Когда мы достигли края кратера, то увидели сидящую прямо на земле Алексию. Девушка явно была напугана чем-то. Петрович и Мессинг ласково обняли ее. Уже через пару минут о только что пережитом дочерью Мессинга напоминала лишь некоторая бледность.

— Что произошло, малыш? — спросил у Алексии Мишель.

— Друзья, только что я видела аватаризацию, прямо здесь! — начала Алексия. — Когда вы ушли, я притаилась вот за этим камнем и стала наблюдать за монахом. Тот лег на тропинке, свернулся в клубок. И вдруг я увидела, что монах стал растворяться в воздухе! Буквально, как в тех описаниях, которые мы читали! Как павлин у карусели-жертвенника! Не прошло и минуты, как монаха на тропинке уже не было. А потом вот тут, на этом месте, — Алексия показала на выжженный солнцем участок возле того места, где мы застали девушку, — проползла змея, она шипела, злобно выставляла раздвоенный язык… Я тогда закричала и машинально выставила руки перед собой — змея остановилась, а потом и вовсе стала отползать за камень. Когда вы пришли, она исчезла.

Петрович посмотрел за камнем — там никого не было. Я же начал понимать, чего испугался «пресмыкающийся» монах.

Талисман Алексии

— Алексия, покажите ваши руки, — попросил я.

Девушка вытянула руки вперед, и я резюмировал первым, к явной досаде Мессинга, который, уверен, тоже уже пришел к тем же выводам, но как всегда хотел выдержать паузу:

— Это браслет-змейка с изумрудным глазком отпугнул настоящую змею! Точнее, не настоящую, а змею-монаха.

— Пожалуй, вы правы, Рушель, — сказала Алексия. — Этот браслет в Париже мне подарил мой научный руководитель после защиты докторской диссертации. Тогда профессор предупредил меня, что его подарок — своеобразный талисман, который будет защищать меня в трудную минуту. Только что это произошло. Да, талисман доказал свою состоятельность.

— Но куда же делась настоящая змея? — спросил Петрович.

— Думаю, что испугалась своей изумрудноглазой родственницы и уползла, — ответил я. — Пора уже и нам спускаться. Во-первых, не терпится увидеть снимок из телефона Петровича. Во-вторых, хочется поскорей узнать, что нового накопали в Вевельсбурге Настя и Белоусов. Полагаю, что весь наш дальнейший путь здесь, в Бирме, должен быть строго обусловлен итогами дня сегодняшнего.

Нам пишет Белоусов

Когда мы вернулись в отель, Петрович пошел к себе — увеличивать кадр, сделанный на церемонии единения монахов и натов, а Алексия занялась «ловлей сети» Интернета в компьютере. Справедливости ради надо сказать, что Алексия справилась раньше полковника. Уже через десять минут мы читали письмо от Александра Федоровича.

«Дорогие друзья!

Открытия, сделанные Настей в мое отсутствие, кажутся мне судьбоносными. Она нашла несколько документов из здешнего архива Аненербе. Первый из них — план, составленный Вольфом Зиверсом в 1935 году. В этом плане формулируется задача поисков человека, способного стать медиумом между нашим миром и миром духов. Привожу перевод на русский язык избранных мест:

„В целях улучшения коммуникации с потусторонними силами рекомендую найти человека с именем Отто, профессионального археолога, преданного идеалам Третьего рейха… Необходимость этого обусловлена, с одной стороны, указаниями ученых-физиков, разработавших в Вевельсбурге акустическую теорию эффекта трубы; с другой стороны, одним художественным берлинским текстом, в котором акустический эффект трубы соотнесен с искомым антропонимом“.