Восхождение миротворца - Павел Александров

Королева глубоко задумалась, как бы решая, стоит или не стоит открывать Седьмому миротворцу темную тайну.

— Ортос тебе ничего об этом не рассказывал?

— Нет, — ответил Марк, вспоминая. — Он говорил, что не может, потому что обещал вам молчать.

— Что ж, тогда пора тебе узнать, почему появилось Проклятие миротворцев. Все мы, кто знал истинную историю Амарты, договорились никому не раскрывать ее, кроме как в исключительных случаях. Слишком велик позор. Расскажу кратко: двадцать лет назад Третий миротворец объявил непримиримую войну всем магам юга, считая, что так или иначе они помогают Хадамарту. С черными магами мы всегда враждовали, но это была война за влияние, а не на уничтожение. Если и случались боевые схватки, то в них наши рыцари чтили свой закон: отражай заклятия, но не поднимай меч против крови и плоти. Третий миротворец преступил этот закон.

В памяти Марка неожиданно всплыли страшные обвинения, брошенные Амартой в ту страшную ночь: «Ты мечен кровью. Твой меч в крови. Ты, ты безжалостный убийца, ты исчадие зла!»

— Он убивал магов? — приглушенно спросил Марк.

Королева кивнула.

— Он и воины его Меча справедливости отличились непростительной жестокостью. Кто-то решил, что меч и огонь могут победить магию и колдовство. На черных магов устраивались облавы. Всех, кого подозревали в пособничестве магам, выгоняли из домов, а то и бросали в темницы. С особой жестокостью расправились меченосцы Третьего с лесными чародеями — их селения поджигали с четырех сторон, чтобы никто не мог скрыться в лесу. Когда войска Третьего окружили Тростниковую ложбину — наибольшее поселение магов в Анфее, именуемых себя бесцветными — жители решили сдаться. Но воины Меча справедливости не были к ним великодушны. Всех взрослых изгнали в гиблое ущелье Гор южных ветров, а детей забрали на перевоспитание. Третий научился и научил сторонников проклинать женщин-магов, чтобы они не рождали детей, желая таким образом истребить их род. Весь юг был охвачен безумием.

Войскам Третьего больше всего досаждал архимаг Эреб. В ту пору он был в самом расцвете сил. Холодный и расчетливый, он всегда умел нанести болезненный удар и скрыться — еще далеко не тот полубезумный, одержимый местью колдун, которого ты знаешь. Третий миротворец перед всем своим войском поклялся изловить его, однако тот ускользал как змея. Но однажды следопыты Третьего обнаружили тайную усадьбу семьи Эреба, где его жена, лесная чародейка Местра занималась приготовлением магических зелий. Дождавшись ночи, Третий с группой меченосцев ворвался в усадьбу, перебив охрану и прислугу. Они крушили и жгли все, что видели. Их друзья не раз гибли от руки Эреба и они долго жаждали мести. Третий и его меченосцы схватили Местру и били ее, заставляя призвать при помощи магии своего мужа Эреба. Все это происходило на глазах Амарты, которой тогда не было и десяти. Но даже под пытками лесная чародейка отказалась предать мужа. Когда же Третий приказал пытать маленькую Амарту, Местра крикнула, что согласна призвать Эреба. Она сложила ладони, якобы для сигнала, но вместо этого из последних сил ударила огненным заклятием по своим врагам. Меченосцы бросились вон из горящего дома, оставив чародейку и ее дочь в огне. Местра сгорела, но маленькую Амарту вынес из огня один из сторонников Третьего. Это был Эфай, прозванный позже Фосферосом… Ты слушаешь меня, Седьмой миротворец?

Он не только слушал — он видел. Видение снова вовлекло его в горящий дом. Огонь. Черный дым. Лопающиеся склянки. Невинные детские глаза, исполненные безликого страха. Меч со стекающей кровью. Меч! Знакомое, очень знакомое лезвие…

— Логос, — произнес Марк, как громом пораженный. — Я ношу меч, передаваемый от миротворца к миротворцу.

До него дошло. Меч — это его знак, его печать миротворца. Бумаги Совета епископов Морфелона, которые носил с собой Ортос — всего лишь ничего не значащая формальность. И то, что Логос превращается из книги в меч не просто фокус, а символ, знамение. Символ пути миротворца. Пути, запятнанного кровью.

Королева чувствовала его переживания.

— Логос — инструмент в руках человека. Его металл — чист. Творить войну или мир — выбор его хозяина.

— Я хочу другое оружие, — прошептал Марк, но сразу понял, что это невозможно. Логос привязан к Седьмому миротворцу как знак наследственного титула и никуда от этого не деться.

— Преступления Третьего не оскверняют сам Логос. Но если тебя одолевают сомнения, то лучше их развеять сейчас. Обнажи меч.

Логос вспыхнул в шатре ярким белоснежным светом. Королева мягко взяла из рук Марка теплую рукоять.

— Иди за мной.

Они вышли под ночные звезды, сопровождаемые взглядами рыцарей-телохранителей. В совершенстве владеющие своим мастерством воины ничуть не встревожились, что в шатре владычицы у безоружного на вид посетителя появился меч. Марк где-то слышал, что они обладают необычайно острым чутьем, и если бы он замышлял покушение, его бы раскусили еще у входа в шатер.

— Жаровню и храмового елея, — приказала королева слугам.

Все было исполнено в одну минуту. Королева недолго подержала лезвие Логоса над ярким огнем, поворачивая, словно что-то жарила, а затем резко взмахнула. Логос стал еще ярче, казалось, свой свет отражают в нем и луна, и звезды.

— Огонь святости, — произнесла королева.

Она совершила Логосом круговой взмах, будто очерчивала себя кругом. И круг возник! Невидимый, но осязаемый. Да еще как! Марка обдало неземной мощью чего-то светлого и могущественного. Он пошатнулся, отступив на один шаг.

— Огонь святости, — повторила королева, вернув меч Марку. — Древнее искусство учения Таинства жизни, отпугивающее нечисть и блокирующее всевозможные заклятия. Проклятый меч никогда бы не сотворил этого огня. Это под силу только чистому оружию.

— …И чистому сердцу, — услышал Марк шепот кого-то из слуг.

Они вернулись в шатер.

— Не передать словами, какое безумие охватило Эреба, когда он узнал о том, что сделали с его семьей. Черные маги умеют подавлять свой гнев и мстить тонко и изощренно. Но поступок Эреба ошеломил даже архимагов Темного Круга — он заключил кровавый договор с некромантами. Жестокость Третьего миротворца и пролитая им кровь соединились с жаждой мести Эреба и чарами некромантов, породив мерзейшее по своей сути Проклятие. С тех пор оно преследует каждого миротворца.

Королева замолчала.

— Что происходит с тем, кого настигает Проклятие? — спросил Марк, страшась собственного вопроса.

— Никто не знает. Говорят, оно настигло Третьего незадолго до того, как он повел своих людей на штурм Северных ворот Амархтона. Что произошло там, никто толком рассказать не смог. Но некоторые из тех, кто пошел с ним в тот поход и выжил, позже твердили: «Хвала Всевышнему, что дракон убил Третьего».