Корабли-призраки. Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой - Уильям Жеру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Хейнкели» разделились на две группы. Десять самолетов подлетели к конвою с правого переднего угла, а остальные 13, описав круг, зашли сзади. Самолеты из первой группы выбрали самый неудачный момент для авиаудара. Они появились ровно в ту минуту, когда один из боевых кораблей крейсерского соединения, американский эсминец «Уэйнрайт», завершил дозаправку у танкера. В обычное время он находился на расстоянии многих километров от транспортов. Эсминец дал всем бортом оглушительный залп из своих 5-дюймовых орудий по приближающимся самолетам. На мгновение он исчез в облаке собственного порохового дыма, и морякам торговых судов даже показалось, что «Уэйнрайт» взорвался. Ясное небо перед бомбардировщиками рассыпалось градом шрапнели. Большинство «хейнкелей» раньше времени сбросили торпеды и улетели. Атаку не прервал лишь один самолет. Он сбросил смертельный груз в тот момент, когда один из снарядов с «Уэйнрайта» поджег его фюзеляж. Эсминец уклонился от обстрела, а горящий «хейнкель» упал в Баренцево море.
«Уэйнрайт» повернул обратно к конвою и прошел рядом с «Трубадуром», где артиллеристы транспорта встретили его ликованием и замахали руками, «как школьники на футбольном матче», по словам Каррауэя. Корабельный радист чуть не пустился в пляс, «счастливый, как мальчишка, которому купили первые длинные штаны. Если это и была война, то она пришлась ему по душе!» С одного из кораблей ПВО «Уэйнрайту» отправили сообщение, в котором поздравили экипаж эсминца, добавив: «Вот и фейерверки, о которых мы говорили». Но фейерверки на этом не закончились. Как только суда вышли из тумана на яркое солнце, другие 13 «хейнкелей» подлетели к конвою сзади.
Эскадрильей «хейнкелей» командовал лейтенант Конрад Хеннеманн, восходящая звезда люфтваффе. Он недавно удостоился личной благодарности Геринга за то, что потопил торговые суда союзников с 50 000 тонн груза. Казалось, Хеннеманн хочет улучшить свой результат любой ценой. Он направил самолет прямо к центру конвоя, летел на высоте мачт и обстреливал палубы из пулеметов. К нему повернулись десятки корабельных орудий, включая башню танка, стоявшего на палубе «Трубадура». Джим Норт наблюдал за тем, как танк стреляет по самолету. Снаряды, похоже, не попадали в цель, но Норту показалось, что самолет слегка покачнулся, словно летчик не ожидал быть обстрелянным танком посреди океана.
Как только «хейнкель» сбросил торпеды, Норт увидел красное свечение в передней части самолета. Вскоре показались языки пламени. Под градом зенитного огня «хейнкель» пролетел над передней частью конвоя и упал в море. Когда конвой добрался до места крушения, от самолета не осталось ничего, кроме масляного пятна с маленьким огоньком посередине. У Хеннеманна не было шанса спастись. «Очень смелый человек, – отметил коммодор Даудинг. – Огонь был таким плотным, что в летчика, должно быть, попало все что только можно». Хеннеманн был посмертно награжден Рыцарским крестом.
Одна из торпед Хеннеманна прошла совсем близко от американского транспорта «Беллингхэм», второго судна в четвертой колонне, и устремилась в море. Другая попала в британский транспорт «Наварино», ударив его прямо под мостиком. «Наварино» содрогнулся и снизил скорость. «Беллингхэму», который шел за ним, пришлось отклониться в сторону, чтобы избежать столкновения. Некоторые моряки с «Наварино» запаниковали и спустили шлюпки на воду, когда судно еще не остановилось. Две шлюпки перевернулись. Другие члены команды стали прыгать за борт, мимо них с обеих сторон проходили суда. Один из очутившихся в море оптимистично крикнул: «Вперед, в Москву! Увидимся в России!» Не теряя времени, спасательные суда подошли к тонущему «Наварино», чтобы не дать людям погибнуть в ледяной воде. Спасатели вытащили одного моряка, но решили, что он уже мертв: его тело обмякло, а открытые глаза смотрели невидящим взглядом. Однако когда «мертвеца» бросили обратно в море, он издал слабый стон, и спасатели поспешили снова поднять его на борт. Остаток плавания этот член экипажа провел в котельной – самом теплом месте, какое смог найти. Еще десять человек спаслись с «Наварино» на плоту и теперь с тревогой наблюдали, как другие суда PQ-17 скрываются из виду. «Горизонт опустел, а мы остались посреди Северного Ледовитого океана, – вспоминал один из них. – Опасались, что в конвое решат, будто мы ушли на дно вместе с кораблем». Одно из спасательных судов в конце концов вернулось за ними. На транспорте «Наварино» погиб лишь один человек – молодой кочегар, который, как и погибшие на «Кристофере Ньюпорте», нес вахту в машинном отделении.
Между тем другие немецкие пилоты взяли пример с Хеннеманна и полетели к центру конвоя на небольшой высоте. Моряков поразил вид немецких бомбардировщиков, которые проносились мимо на уровне глаз, так что можно было заглянуть к ним в кабину: самолеты были 16,5 м длиной, а размах их крыльев составлял 22,5 м. Орудия оглушительно грохотали. Некоторые корабельные артиллеристы, целясь в низко летящие самолеты, попадали в другие суда. Один из подчиненных Картера на «Айронклэде» случайно выстрелил в танкер, хотя потом и утверждал: «Я не сильно его повредил». «Айронклэд», в свою очередь, пострадал от другого судна – возможно, «Трубадура». Коммодор Даудинг впоследствии отметил, что американские расчеты продолжали палить, пуская драгоценные боеприпасы в воздух, даже когда самолеты уже миновали их. «Американские моряки не имеют достаточного опыта в таких делах», – добавил Даудинг.
Каррауэй вел огонь из пулемета 30-го калибра, одного из установленных на «Трубадуре». Впрочем, как он и подозревал, этому оружию недоставало огневой мощи, чтобы сбивать самолеты, и его пули просто отскакивали от цели. На «Трубадуре» царил хаос. «Все [члены] команды… бегали по палубе, крича и вопя на всех своих сорока языках. Одетые в тяжелую арктическую одежду, громоздкие спасательные жилеты, нелепые шлемы для защиты от осколков и противогазы, они напоминали демонов или дикарей и были совершенно сбиты с толку», – написал Каррауэй. Однако, подняв глаза, он увидел на мостике Сальвесена, который стоял «спокойный, как дуб, среди всей этой неразберихи». «В тот момент я гордился капитаном», – отметил энсин.
«Хейнкель» пролетел так низко над «Трубадуром», что моряки почувствовали вонь его выхлопных газов. Каррауэй с ужасом увидел, как торпеда понеслась по воде прямо к носу корабля. «Колени у меня подогнулись, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, кровь в жилах обратилась в воду, и меня сковал страх», – написал он Авис. Каррауэй подумал о людях, которым приказал занять места в танке. Если корабль пойдет ко дну, они вряд ли сумеют выбраться. Он бросился к танку «и бежал в этой тяжелой одежде и сапогах так быстро, как, пожалуй, ни разу не бегал на тренировках», крича своим подчиненным: «Спасайтесь! Торпеда!»
Не только Каррауэй заметил приближение торпеды. Джим Норт, бывший впередсмотрящим на носу «Трубадура», крикнул, указав на нее рукой. Сальвесен скомандовал рулевому: «Лево на борт, полный ход!» Торпеда прошла под судном точно под Нортом. Ожидая взрыва, он сбежал, спотыкаясь, по лестнице на нижнюю палубу. Резиновые сапоги скользили на ступеньках, и даже спустя десятилетия сердце Норта сбивалось с ритма, стоило ему поскользнуться, пусть даже у себя дома, на натертом полу. Торпеда не взорвалась. Она вынырнула из воды по другую сторону от судна, отошла от него метров на тридцать, а затем развернулась и устремилась обратно к левому борту «Трубадура», где находился Норт. Казалось, торпеда преследовала его по всему кораблю. Зенитные расчеты стреляли по ней из пулеметов, но все было тщетно. Моряки ругали торпеду по-испански и по-португальски: «Пошла прочь!» Прямо перед судном она внезапно остановилась и затонула. Команда смотрела на то место, где торпеда ушла под воду, словно ожидая, что она всплывет и атакует судно в третий раз, но этого не произошло. Один за другим моряки падали на палубу «Трубадура» и благодарили Всевышнего. «Вы видели? Вы это видели? – кричал капитан. – Не говорите никому, никто вам не поверит». В этот момент Норт решил, что Бог не уготовил ему гибель в конвое PQ-17. И все же его колотила такая дрожь, что не получалось поджечь сигарету даже длинной спичкой.
Затем Норт услышал приглушенный рев – это был торпедирован транспорт «Уильям Хупер», который шел в проклятом гробовом углу рядом с «Трубадуром» и следом за «Айронклэдом». Норт ошеломленно наблюдал, как, казалось, все машинное отделение вылетело в дымовую трубу транспорта горячей огненной массой. «Хупера» объяло пламя. Некоторые члены команды прыгнули за борт, прежде чем капитан отдал приказ покинуть судно. Капитану пришлось
