Даже для Зигги слишком дико - Сильвия Симмонс

— Учитывая его психическое состояние, вряд ли удастся ему помочь, — сказал доктор.

— Ну так обеспечьте ему психиатра! Ничего удивительного: десятки групп на гастролях сопровождает мозгоправ. Подчеркиваю еще раз: за деньгами дело не станет.

Он уже собирался уходить — предстояло лететь в Майями на важную деловую встречу, как дверь распахнулась, и влетел Ян.

— А, Клайв! — закричал он. — Чертовски рад видеть тебя!

Макфи почти вытолкнул его в коридор, чтобы Ян не успел заметить чего лишнего.

Гитарист начал торопливо перечислять обиды на Лео: отдалился от остальных, самоуправно принимает решения, постоянно носит кожаную куртку, в которой он — ну как переодетый педик!

Опытный Макфи обнял Яна и стал по-отечески нашептывать всякие комплименты и обещания. У Лео просто трудный период, нужно перетерпеть. До конца тура всего две недели. Потом долгий отпуск и много-много денег: их альбом вот-вот станет первым номером в США.

— И запомните, ребята, — говорил Макфи, ненавязчиво уводя Яна подальше, — трудный период для Лео означает, что ваша поддержка нужна ему как никогда. Не дуйтесь на него. Вы ведь группа! Товарищи. Один за всех, все за одного. Будьте с ним заботливей и терпимей. Если не ради него, то из уважения к самим себе. Ради меня, черт возьми! А тебе, Ян, особое спасибо. Скажу по секрету, группа держится исключительно на тебе, ты самый крепкий из всех. Не подкачай!

Голос Макфи дрогнул, словно менеджер вот-вот заплачет. Ян был тоже на грани слез.

— Ну, будет, будет, — произнес Макфи. — Мы мужчины и будем вести себя как мужчины.

Они обнялись. Похлопали друг друга по спинам.

— Стало быть, до Лос-Анджелеса, — сказал Макфи. — После окончания тура закатим такую вечеринку — весь город на уши встанет! Давай пять! Гип-гип-ура «Нимфолептиксу»! Да здравствует номер один!!!

Но через несколько дней, во Флориде, перебирая в своем кабинете подготовленные секретаршей свежие вырезки из газет, Макфи был уже не так оптимистичен. Новейшие отзывы о гастролях «Нимфолептикса» ужасали.

К примеру, критик влиятельной газеты писал:

«Рассказывают, чтоб выгнать диктатора генерала Норьегу из Панамы, наши солдаты врубали на полную мощность последний альбом „Эйси-Диси“. Чтоб выкурить забаррикадировавшихся в Вако религиозных фанатиков секты Дэвида Кореша, крутили вопли кроликов, когда их догоняет лиса. Чтоб Осама бен Ладен сам выскочил из пещеры, ему нужно показать видеозапись одного из последних концертов „Нимфолептикса“. Взглянет через щелочку — и сдастся, только бы этого не видеть и не слышать! Ведущий певец группы раз за разом превосходит самого себя — кажется, уже нельзя хуже выступить. Слоняется по сцене, как муха, которая экспериментирует с наркотическими грибами. Потеет в дедушкиной куртке, как десять лесорубов в сауне. И трогает себя за все мыслимые места, словно ночью его в гостинице клопы закусали. (А Лео простодушно воображал, что чешется тайком, незаметно! От бинтов был страшный зуд.) Рулады этого чесоточного похожи на вопли отставшего от стаи тюленёнка. Так и ждешь, что на сцену выбегут канадские охотники и прикончат бедняжку. Кстати, группа канадских охотников в меховых шубах и тяжелых сапогах танцевала бы и смотрелась на сцене лучше, чем хваленый и перехваленный „Нимфолептикс“.»

Макфи тяжело вздохнул и набрал номер Мюррея.

— Как там у вас?

Мюррей доложил:

— Лео совсем плох. Женщину-психиатра уволил — не доверяет ей. Говорит, у нее слишком широко расставлены глаза. Как у овцы.

— У него проблемы с ее глазами? — взревел Макфи. — А что она говорит про него?

Первым ее диагнозом была паранойя на почве долговременного пристрастия к кокаину. Обычная беда рок-звезд. По мере увеличения доз самооценка возрастает до мании величия: они совершенно уверены, что заслуживают успеха и славы, но страшатся, что всё это может быть в момент отнято. Так дети боятся за свои любимые игрушки. Оставаясь на вершине успеха, звезды грубо подавляют в себе малейшее чувство неуверенности, однако при этом обсессивно зациклены на том, что некто или нечто может стать на их пути и превратить в прах достигнутое. Вступает в дело обычная механика бессознательного страха: он в конце концов сам производит то, чего человек боится. Страху не терпится реализоваться. Звезда заболевает без всякой причины или, к примеру, ломает ногу на ровном месте.

Услышав этот диагноз, Лео возразил:

— Верю, что можно бессознательно хотеть заболеть или сломать ногу. Но чтоб на одном страхе вырастить себе женские груди?..

— Неразрешенный конфликт с матерью, — уверенно заявила психиаторша. — Она не давала вам стать тем, кем вы стали. И ваша ярость против нее усугубилась приемом кокаина.

— Тут вы решительно не правы! — возмутился Лео. — Мать никогда не стояла у меня поперек дороги. У меня была замечательная мама — помощница во всем, и я ее очень любил.

— Именно! — радостно подхватила психиаторша. Она была как кукла-неваляшка. В какую сторону ни толкни — всё равно встанет с победной улыбкой. — Ваша мать была настолько замечательна, что вы хотели быть ею. Вы, Лео, создали альбом хитов, но это ничто в сравнении с тем, что создала она. Она создавала вас! Чего бы вы ни добились, вы не можете не думать, что этого добилась в конечном счете она — ибо вы не более чем ее порождение, ее инструмент в деле завоевания мира. Таким образом, ваше тело, Лео, в данный момент пытается удвоить себя, вы пытаетесь быть разом собой и своей матерью…

Однажды Ян и Ангус увидели, как Лео с поднятыми кулаками терроризирует весь женский персонал, сопровождающий группу: кухарок, костюмершу, даже девушку, нанятую Мюрреем выращивать в горшках биологически чистые овощи и травы, которыми в последнее время питался певец.

— Вон, вон! — орал Лео. — Чтоб ни одной бабы тут не было!

Кевин ужинал на походном столике, безучастно наблюдая за женщинами; те в растерянности сгрудились у выходной рампы.

— Что за шум? — спросил Ангус.

— Лео требует немедленно уволить всех цыпочек, — сказал Кевин, поливая сосиски кетчупом.

— А кто будет заниматься утюжкой? — резонно осведомился басист. — Где мы найдем парней, которые кухарничают, стирают, шьют и гладят — и при этом не будут зариться на наши задницы?

— Ты не меня спрашивай. Не моя идея. Лео говорит: женщины на гастролях, как и на военных кораблях, приносят только несчастья.

— Сейчас юбки уже авианосцами командуют, к его сведению, — покачал головой Ян. — Просто Лео ненавидит женщин. За то, что у них сиськи больше, чем у него. Везде хочет быть первым.

Все трое расхохотались. Хотя попали пальцем в небо. Лео увольнял цыпочек потому, что их груди были меньше, чем у него.

Не будучи слепыми, играя на сцене рядом с Лео и видя его под всеми углами, члены группы давно всё смекнули. Кожаная куртка уже не могла их обмануть. Во время недавней совместной пьянки они пришли к выводу, что их ведущий певец в процессе смены пола. Возможно, во время последнего концерта в Лос-Анджелесе он расколется — выйдет на сцену в платье. Им выпало несчастье быть на гастролях с транссексуалом в последней стадии его метаморфозы. Это по крайней мере объясняет перемену в характере Лео — отчего он стал таким несносным. Макфи не зря говорил о «трудном периоде» — видать, кое-что знает, старый лис. Они решили закончить тур, получить от Макфи причитающиеся деньги и сделать ручкой. С певицей они работать не станут.

Вскоре Мюррей доложил Макфи, что нашел нового психиатра. Мужчину. Знаменитого. Все рекомендуют.

Внешне доктор Роберт Мэнсон был настоящий медведь: огромный, неповоротливый, грудь поросла густыми черными волосами, даже косточки пальцев мохнатые. И соответствующий облику могучий бас.

— Почему я? Почему я? — визжал Лео своим новым, высоким голосом.

— А когда вы стали рок-звездой, вы спрашивали себя: почему я? — спокойно ответствовал доктор Мэнсон. — Вы стали звездой, потому что вы — особенный!

Лео этот медведь с кошачьими повадками сразу понравился.

— По-вашему, я могу снова заниматься сексом? — спросил он доктора, к которому проникся полным доверием.

— А вам хочется? Но с кем вы хотите переспать? С вашей старой подружкой?

Лео замотал головой. Феба планировала встретиться с ним через несколько дней в Лос-Анджелесе, однако об этом даже думать было страшно.

— А ваши поклонницы… Вы ведь с ними имели дело? Расскажите мне о них. Как вы оцениваете ваши отношения?

Лео усмехнулся. Если про это начать рассказывать, то никогда не остановишься. Много сентиментальных воспоминаний было связано с малышками, которым приходилось показывать, что делать с членом, в какую дырочку совать…

Доктор слушал внимательно и терпеливо. Казалось, его ничто не шокирует. Он серьезно кивал. А в ответ на описание эскапад с мочой или прижиганием интимных мест сигаретами только хмыкал с ученым видом.