Загадочное происшествие в Стайлзе - Агата Кристи

Инглторп сидел в некотором отдалении от остальных (я думаю, каждый бессознательно чуть отодвинул от него свой стул) и слегка вздрогнул, услышав свое имя.

— Мистер Инглторп, — обратился к нему Пуаро, — на этом доме лежит мрачная тень — тень убийства.

Инглторп с печальным видом кивнул.

— Моя бедная жена… — пробормотал он. — Бедная Эмили! Это ужасно!

— Не думаю, мсье, — многозначительно заявил Пуаро, — что вы вполне осознаете, насколько ужасно это может оказаться для вас. — Но так как было не похоже, что Алфред Инглторп его понял, добавил: — Мистер Инглторп, вы находитесь в большой опасности.

Оба детектива беспокойно зашевелились. Я чувствовал, что с уст суперинтенданта Саммерхэя готово сорваться официальное предупреждение: «Все, что вы скажете, будет использовано в качестве свидетельства против вас».

— Теперь вы понимаете, мсье? — спросил Пуаро.

— Нет. Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, — нарочито четко произнес маленький бельгиец, — что вы подозреваетесь в отравлении вашей жены.

У всех присутствовавших перехватило дыхание от обвинения, высказанного прямо, без обиняков.

— Господи! — выкрикнул, вскакивая, Инглторп. — Какая чудовищная мысль! Я… отравил мою дорогую Эмили?!

— Не думаю, — проговорил Пуаро, пристально наблюдая за ним, — что вы вполне осознали то неблагоприятное впечатление, которое ваши показания произвели во время дознания. Мистер Инглторп, теперь, когда вы поняли серьезность того, что я вам сказал, вы все равно отказываетесь сообщить, где были в шесть часов вечера в понедельник?

Алфред Инглторп со стоном опустился на стул и закрыл лицо руками. Пуаро подошел и остановился рядом с ним.

— Говорите! — потребовал он угрожающим тоном.

Инглторп с видимым усилием отнял руки от лица и поднял голову. Затем нарочито медленно ею покачал.

— Вы не будете говорить? — настаивал Пуаро.

— Нет. Я не верю, что кто-нибудь может быть настолько чудовищным, чтобы обвинить меня.

Пуаро задумчиво кивнул, словно принял определенное решение.

— Soit![40] — воскликнул он. — В таком случае за вас должен говорить я!

Алфред Инглторп снова вскочил со стула:

— Вы? Как вы можете говорить? Вы не знаете… — Он резко остановился.

— Mesdames и messieurs! — обратился Пуаро к присутствовавшим. — Говорить буду я! Послушайте! Я, Эркюль Пуаро, утверждаю, что мужчина, который вошел в аптеку в шесть часов вечера в прошлое воскресенье и купил стрихнин, не был мистером Инглторпом, ибо в шесть часов вечера этого дня мистер Инглторп сопровождал миссис Рэйкс в ее дом на соседней ферме. Я могу предъявить не менее пяти свидетелей, готовых показать под присягой, что видели их вдвоем в шесть часов (или немного позднее), а, как вам известно, «Аббей фарм», где работает миссис Рэйкс, находится по крайней мере в двух с половиной милях от деревни. Алиби мистера Инглторпа абсолютно не подлежит сомнению!

Глава 8

Новые подозрения

В гостиной наступила полнейшая тишина. Все были поражены. Джепп, удивленный меньше других, заговорил первым.

— Господи! — воскликнул он. — Вы просто великолепны! Тут нет ошибки, мистер Пуаро? Надеюсь, ваши сведения надежны?

— Voilà! Я приготовил список: имена и адреса. Вы, разумеется, должны сами встретиться с этими людьми, и тогда сможете убедиться, что все верно.

— Я в этом убежден! — Джепп понизил голос. — И очень вам признателен. Если бы мы его арестовали… То-то попали бы пальцем в небо! Однако извините меня, сэр, — обратился он к Алфреду Инглторпу, — почему вы не могли сказать все это на дознании?

— Я вам отвечу почему, — перебил его Пуаро. — Ходили определенные слухи…

— В высшей степени злобные и абсолютно недостоверные! — в свою очередь возбужденно перебил его Алфред Инглторп.

— …и мистер Инглторп был очень озабочен тем, чтобы скандал не возобновился именно теперь. Я прав? — закончил Пуаро.

— Вполне, — кивнул Инглторп. — Еще не состоялись похороны, и тело моей бедной Эмили не предали земле. Разве удивительно, что я хотел, чтобы лживые слухи не возобновились!

— Между нами, сэр, — заметил Джепп, — я предпочел бы любые слухи аресту за убийство. Осмелюсь думать, что ваша бедная жена была бы того же мнения. И если бы не мистер Пуаро, вас арестовали бы как пить дать.

— С моей стороны это, без сомнения, было глупо, — пробормотал Инглторп, — но вы не знаете, инспектор, сколько я вынес и как меня преследовали. — И он бросил злобный взгляд на Эвлин Ховард.

— А теперь, сэр, — обратился инспектор к Джону Кавендишу, — я хотел бы осмотреть спальню леди, а после этого немного побеседовать со слугами. Пожалуйста, ни о чем не беспокойтесь. Мистер Пуаро покажет мне дорогу.

Когда мы вышли из комнаты, Пуаро повернулся ко мне и подал знак следовать за ним вверх по лестнице. Там, на лестничной площадке, он схватил меня за руку и отвел в сторону.

— Скорее идите в другое крыло здания, — поспешно проговорил он, — и остановитесь по эту сторону обитой сукном двери. Не уходите, пока я не приду. — Затем, быстро повернувшись, присоединился к детективам.

Я занял позицию у двери, как велел Пуаро, с удивлением размышляя над тем, что скрывается за этой просьбой. Почему я должен стоять на страже именно в этом месте? Но я стоял и задумчиво смотрел вдоль коридора. И вдруг меня осенило, что, за исключением Цинтии Мёрдок, комнаты всех обитателей дома находились именно здесь, в левом крыле здания. Есть ли в этом какая-то связь? Я честно продолжал стоять на своем посту. Шло время. Никто не приходил. Ничего не случалось.

Наконец, минут через двадцать, появился Пуаро.

— Вы не двигались с места? — спросил он.

— Нет, стоял тут неподвижно, как скала. Ничего не случилось.

— О! — По его тону нельзя было понять, доволен он или разочарован. — Вы ничего не видели?

— Нет.

— Тогда, наверное, что-нибудь слышали? Сильный грохот… А, mon ami?

— Нет.

— Возможно ли? О-о! Я недоволен собой. Вообще-то я не так неуклюж, но тут сделал слабый жест левой рукой — и столик у кровати упал!

Мне знакомы жесты Пуаро, но он был так по-детски раздосадован и огорчен, что я поспешил его утешить:

— Неважно, старина! Какое это имеет значение? Ваш триумф, который вы произвели внизу, в гостиной, привел меня в восторг. Это было сюрпризом для всех, уверяю вас! По-моему, в романе мистера Инглторпа с миссис Рэйкс должно быть нечто большее, чем мы предполагали, коли он так упорно помалкивал. Что вы собираетесь делать теперь, Пуаро? Где эти парни из Скотленд-Ярда?

— Спустились вниз, чтобы расспросить слуг. Я показал им все вещественные доказательства. Надо сказать, Джепп меня разочаровал. Никакого метода!

— Хэлло! — воскликнул я, выглянув в окно. — Это доктор Бауэрштейн. По-моему, Пуаро, вы правы насчет этого человека. Мне он не нравится.

— Он умен, — задумчиво напомнил Пуаро.

— О, дьявольски умен! Должен признаться, я очень обрадовался, увидев его во вторник в таком плачевном состоянии. Вы бы на него посмотрели! Ничего подобного вам видеть не приходилось! — И я рассказал о злосчастном приключении доктора. — Он выглядел как настоящее пугало! В грязи с головы до пят.

— Значит, вы его видели?

— Да. Он, правда, не хотел входить в дом (это было как раз после ужина), но мистер Инглторп настоял.

— Что? — Пуаро порывисто схватил меня за плечи. — Доктор Бауэрштейн был здесь во вторник вечером? И вы мне ничего не сказали? Почему вы мне об этом не сказали? Почему? Почему? — Он был вне себя, прямо в неистовстве.

— Мой дорогой Пуаро! — попытался я его увещевать. — Право же, я никогда бы не подумал, что мой рассказ может вас заинтересовать. И не знал, что это важно.

— Важно?! Это имеет первостепенное значение! Итак, доктор Бауэрштейн был здесь во вторник ночью… в ночь убийства! Гастингс, разве вы не понимаете? Да, это меняет все… Все! — Неожиданно он, видимо, принял решение. — Allons![41] Мы должны действовать немедленно. Где мистер Кавендиш?

Мы нашли Джона в курительной комнате. Пуаро направился прямо к нему:

— Мистер Кавендиш, у меня важное дело в Тэдминстере. Новая улика. Могу я воспользоваться вашей машиной?

— Разумеется. Вы хотите ехать сейчас?

— Если не возражаете.

Джон велел подать машину к подъезду. Через десять минут мы уже мчались через парк, а затем по главной улице к Тэдминстеру.

— А теперь, Пуаро, может, вы мне все-таки объясните, в чем дело? — покорно попросил я.

— Ну что же, mon ami. О многом вы и сами, наверное, уже догадались. Вы, разумеется, понимаете, что теперь, когда мистер Инглторп вне подозрений, положение сильно изменилось. Мы оказались лицом к лицу с новой проблемой. Нам известно, что есть человек, который не покупал яд. Мы избавились от сфабрикованных улик, теперь займемся настоящими. Я убежден, что любой из домочадцев, за исключением миссис Кавендиш, которая в это время играла с вами с теннис, мог в понедельник вечером персонифицировать мистера Инглторпа. Пойдем дальше. У нас есть также его заявление о том, что он оставил чашку кофе в холле. Никто во время дознания не обратил на это внимания… Однако теперь этот факт приобретает другое значение. Необходимо узнать, кто же все-таки отнес кофе миссис Инглторп или проходил через холл, когда там стоял кофе. Из вашего рассказа следует, что можно сказать точно — миссис Кавендиш и мадемуазель Цинтия к кофе не приближались.