Журнал «Вокруг Света» №09 за 1986 год - Вокруг Света

Вплотную к домам нередко примыкают искусственные земляные террасы, где возделывают овощи. Мимо медленно проходят ослики, навьюченные мешками с плодородной землей. Мерно постукивают по камням их копытца. Ослики шагают сами, без понуканий — они знают дорогу не хуже хозяев. Ведь маршрут всегда один и тот же: дом — огород — дом.

Солнце поднимается все выше, но людей на улицах почти не видно. Разве что группа туристов проследует к смотровой площадке Сан-Николас, откуда вся Гранада открывается как на ладони и откуда, пожалуй, лучше всего можно оценить красоту Альгамбры. Домашние хозяйки прошмыгнут по теневой стороне в лавку за хлебом и снова скроются в узкой щели двери. Детей тоже почти не видно. Как и взрослые, они предпочитают проводить время во двориках, где живая зеленая крыша, образованная виноградной лозой, укрывает от зноя.

Не всегда тихо и спокойно было в Альбайсине. Во время гражданской войны на этих улочках шли упорные сражения. Падали под пулями люди. Снаряды превращали в груды развалин старые домишки. Франкистам пришлось с боем завоевывать каждый закоулок, каждый тупичок. После ожесточенной схватки озверевшие победители не знали пощады.

В те дни совсем недалеко отсюда, на дороге к Севилье, фашисты расстреляли Бласа Инфанте, которого называют «отцом Андалусии». Писатель и мыслитель, композитор, поэт и художник, он всю жизнь посвятил борьбе за свободу своего родного края. Он автор андалусийского гимна и регионального бело-зеленого флага. Прежде чем упасть на сухую горячую землю, Блас Инфанте успел бросить в лицо палачам клич-завещание: «Да здравствует свободная Андалусия!»

Гранада, эта заветная частичка андалусийских просторов, тоже создана для свободы, мира, труда, обыкновенного человеческого счастья. Однако, как и всей Испании, «гранадской волости» предстоит пройти большой и нелегкий путь демократических перемен, прежде чем сбудутся до конца пророческие слова Бласа Инфанте.

Гранада — Москва

И. Кудрин, политический обозреватель Гостелерадио — специально для «Вокруг света»

Мост из крокодилов

Около двухэтажного коттеджа вертелся чернокожий мальчик лет десяти.

— Где живут советские врачи? — спросили мы.

— Уш медикуш советикуш? — радостно переспросил мальчишка и закричал так, что зазвенело в ушах:

— Володиа!

С открытой веранды второго этажа выглянул молодой человек в белом халате.

— Володиа! — снова закричал мальчик.— К тебе «советикуш» пришли!

— Обригадо! Спасибо!— сказал ему молодой человек и, обращаясь уже к нам: — Заходите, гостям всегда рады!

С Островов Зеленого Мыса из международного аэропорта на острове Сал мы с коллегой вылетали в Гвинею-Бисау. В отличие от иссушенных солнцем, безлесных островов Зеленого Мыса, население которых говорит на чистом португальском языке и многие люди побывали в Европе, условия жизни на западном побережье Африки — в местах, где европейцы никогда не могли прочно укорениться,— совершенно другие. Хотя они и типичны для многих стран Тропической Африки.

В Гвинее-Бисау советские специалисты трудятся не первый год. А на востоке страны, в городе Габу, только начала работать группа советских врачей. К ним-то и лежал наш путь...

В столице — Бисау — остановились ненадолго. При первом и беглом взгляде приходит на ум сравнение с нашими небольшими южными городками, тихими, утопающими в садах. Но стоило выехать из города, как высокая трава надежно спрятала наш вездеход «Ниву». Так же легко, наверное, она укрыла бы и грузовик. Над травой высились великаны «пау-бишо» и «пау-конта», знаменитые прекрасной древесиной. Трогательно, как наши березки, смотрелись на их фоне стройные пальмы. А если мелькала деревня — по-здешнему «табанка»,— она еще издали встречала нас манговыми деревьями — огромными и раскидистыми, как вековые дубы.

Трава легко смыкалась за группой гибких девушек, шедших по невидимой тропе. Вот сейчас они придут в табанку, деревушку в пять конусообразных хижин, снимут ношу, сядут в тени навеса на охапку душистой травы и будут наслаждаться прохладой и такой тишиной, что перешептывание пальм будет казаться шумом. Дорогу перебежала стая длиннохвостых макак. Сзади неторопливо шел вожак, спокойно посматривая на нашу машину.

С нами ехал сотрудник секретариата ЦК Африканской партии независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса товарищ Марио. Хотя он стопроцентный африканец, его полное имя звучит очень по-португальски: Марио Пиреш душ Сантуш. Далеких предков Марио когда-то насильно вывезли на острова Сан-Томе и Принсипи, но отец вернулся на континент и женился на местной девушке. Марио несколько лет учился в ГДР и первым делом спросил, говорим ли мы по-немецки. Он уважал точность, порядок и даже в поездку по провинции отправлялся в модной рубашке и светлых отутюженных брюках. Марио доброжелательно выслушал мои восторги здешней флорой и фауной, потом, улыбнувшись, привел немецкую пословицу, которая в переводе на русский (через португальский) звучит как «у каждой монеты есть две стороны».

Остановились мы у переправы через Кашеу, одну из крупнейших здешних рек. На противоположном берегу ее лежал Фарим — город, основанный во второй половине XVII века. Несколько одноэтажных зданий с покатыми, крытыми красной черепицей крышами и открытыми верандами вокруг дома, терялись среди манговых деревьев. С радиотрансляционной вышкой соперничал ростом «пау-бишо». Посредине реки медленно плыла по» течению пирога. Паром — «жангада» задержался на том берегу, около него столпились люди. На нашей стороне тоже было много ожидающих переправы. Палило солнце. Я подошел с Марио к воде.

— Хочешь искупаться? — спросил он с оттенком коварства в голосе.

Я промолчал. Вязкий темно-серый ил берега и болотистого цвета вода не очень-то манили. А Марио продолжал:

— Знаешь, сколько раньше здесь было крокодилов?! Рассказывают, что в далекие времена один человек, спасаясь от врагов, выбежал на берег. К этому месту ринулись крокодилы, чтобы сожрать его. И приплыло их столько, что спины образовали сплошной мост. Человек прыгнул на первого крокодила, и пока тот не успел раскрыть пасть, перескочил на второго и так добежал до противоположного берега! Сейчас можно купаться почти спокойно: крокодилов осталось мало. Но в этих местах есть кое-что пострашнее крокодилов — муха цеце. Из десяти человек, укушенных ею, один умирал. А многие лишались зрения. С этим злом ведется упорная борьба, но об успехах говорить пока рано: борьба ох как нелегка!

Так я услышал о первой из теней этого зеленого рая...

Огненный меч

До города Кашеу, расположенного в устье одноименной реки, мы добирались ночью. Сеет фар выхватывал из темноты ту же высокую траву, те же деревья, но до чего же они стали негостеприимны в черноте тропической ночи! Вспомнился бедный гоголевский бурсак, который сидел в пятачке света, осаждаемый нечистой силой. Мы неслись в узком тоннеле лучей фар, а вокруг сплелись в единое целое чернильный мрак и хаос фантастических форм, рожденных на пересечении света, травы и деревьев. Так, наверное, путешествуют в подводном мире.

Дом гобернадора — административного руководителя провинции — после ночных тягот пути показался особенно уютным. Едва мы уселись на диван, вошла молодая жена гобернадора, а за ней высыпала куча детей.

Когда Марио возбужденно заговорил с одним из присутствующих на непонятном мне языке, я уловил, что неизвестные звукосочетания были перемешаны с искаженными португальскими словами. И, естественно, заинтересовался: какой это язык.

— Креолью,— ответил Марио.— Основа африканская, но стали в нем своими и португальские слова. Это язык межплеменного общения.

— Это наш родной язык,— поправила его хозяйка.

— Да-да,— согласился Марио.— Извини,— снова обратился он ко мне.— Я упустил из виду, что тебе трудно понимать креолью. Мы беседуем с этим товарищем о змеях. Он хорошо знает их повадки. Если хочешь, он сделает так, что сюда, прямо в дом, приползет змея. Не хочешь? А весь секрет в том, что он понимает в травах и может принести сюда траву, которую змеи любят. Змея, как почувствует ее, обязательно приползет. Он говорит, что в этих местах, где мы проезжали сегодня ночью, змей очень много. Часто они заползают в кустарники. Понимаешь, как это опасно для людей, которые ходят босые и с обнаженным туловищем. Крестьяне новый участок земли для посевов выжигают. Да и пастухи пускают палы в конце сухого сезона по пастбищам, чтобы скорее вырастала новая трава. Так вот, огонь прогоняет змей, и пасти скот, сеять зерно там безопасно.

На следующее утро Марио показал нам остатки форта, построенного португальцами в 1588 году. Форт торчал в сотне шагов от домов, но не бросался в глаза. Может быть, причиной тому служил необъятный простор реки Кашеу, которая, смешивая свои воды с океанскими, так разливается, что противоположный берег едва виден. Форт, укрепление размером с современную трехкомнатную квартиру, с его стенами, возвышающимися над поверхностью земли метра на два, выглядел на ее берегу достаточно убогим.