Солнце для любимой - Дебора Тернер

— Нет, — сказала девушка решительно. — Да и кто меня там ждет? Мамы больше нет, ее родители тоже умерли. С отчимом я никогда жить не буду, да я ему и не нужна.

— Слушай, Стефани, а как он с тобой обращался?

— Он всегда обращался со мной очень хорошо, — отозвалась она.

— Это правда?

— Да.

— А откуда у тебя вот это? — он показал на тоненький шрам на ее щеке.

— Ерунда, — хмыкнула Стефи. — В детстве оцарапалась о мамино обручальное кольцо с бриллиантом, — пояснила она, поймав его вопросительный взгляд.

— Значит, он тебя не бил?

— Он ни разу не тронул меня пальцем. Он считал нужным держать меня на привязи и делал это с помощью ласки. Прикармливал меня, как зверька, чтобы использовать в своих целях.

— А маму?

— И ее тоже. Он изводил ее по-другому. Он ее либо не замечал, либо делал ей надменные выговоры. Ничего другого она от него не видела после первого года совместной жизни. И еще он, по-моему, постоянно изменял ей, но об этом я могу только догадываться, мама прямо об этом никогда не говорила.

— Знаешь, когда я впервые встретил тебя на той вечеринке, я почувствовал, что ты его просто боготворишь. А я ведь сразу понял, что он за человек, поэтому меня это очень удивило. Неужели ты ничего не подозревала?

— Представь себе, ничего, — сокрушенно ответила Стефи. — Я была ужасно глупым ребенком. Знаешь, как я потом себя за это проклинала? Представь себе, я даже испытывала по отношению к маме что-то вроде ревности. Я считала, что он меня любит больше чем ее, и гордилась этим. На самом деле он не любил никого. Просто она об этом знала, а я была уверена, что его милостивое ко мне отношение — это верх отцовской любви.

— Извини, — проговорил Клайв слегка изменившимся голосом, — а он никогда…

Он не договорил, но Стефи поняла, о чем идет речь. У нее вдруг пересохло в горле, и она, опустив голову, тихо произнесла:

— Нет, он никогда не… приставал ко мне. Как ты мог такое подумать? И вообще, почему ты меня об этом расспрашиваешь?

— А ты знаешь, что Роджер Уильямс — психопат? — неожиданно сказал Клайв.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла девушка.

— Самый настоящий психопат. Он уже полтора года находится на излечении в психиатрической клинике, — жестко сказал Стэнворд, а потом добавил: — Злейшему врагу не пожелаю сумасшествия, но мне кажется, что в данном случае это что-то вроде Божьей кары. И, что самое забавное, деньги, которые он так любил, нужны теперь только на его содержание в клинике.

Однако Стефи почему-то не нашла в этом ничего забавного. Ей совсем не хотелось злорадствовать, напротив, она ощутила вдруг страшную грусть и даже жалость по отношению к человеку, которого считала своим врагом номер один.

— Я ничего об этом не знала, — сказала она печально, а потом прибавила: — Давай больше не будем об этом говорить.

Они подошли к живописному обрыву, с которого открывался великолепный вид на океан. Вокруг вздымались вековые эвкалипты, а в жарком воздухе пахло хвоей и морем.

— Присядем? — спросил Клайв, указывая на поваленное дерево.

Стефани машинально кивнула, но сама подошла к перилам, огораживающим обрыв, и стала смотреть на играющие под солнцем волны. Она неожиданно глубоко задумалась.

— Тебе холодно? — Услышала она рядом его голос.

— Конечно, нет, а что? — спросила девушка, поворачиваясь.

— Ты вздрагиваешь, — ответил Клайв, глядя на нее с внимательной улыбкой.

— Просто я думала об отце… о Роджере Уильямсе, — ответила она нехотя и опять посмотрела на море.

— Стефи! — позвал он тихо.

На этот раз в его голосе послышалось нечто такое, что заставило девушку замереть и не думать, не чувствовать больше ничего, пока его сильные руки не обняли ее за плечи. Их прикосновение сначала показалось ей ласковым, но его губы не были нежными. Нет, он припал к ее рту властно, как завоеватель, и его руки сразу стали жесткими, словно тиски, все сильнее сжимающие ее в стальных объятиях. Но Стефани даже не попыталась сопротивляться, ведь именно этого страстного плена ее тело так жаждало все эти годы.

Страх и сумасшедший восторг смешались в ее душе. На несколько неизмеримо долгих мгновений она сама прижалась к нему, чувствуя, что теперь пойдет за ним на край света, что она согласна на все, только бы этот поцелуй не кончался. Но всему наступает конец. Вот он оторвался от ее губ, ослабил объятия и зарылся лицом в растрепавшиеся на ветру волосы Стефи. Она несколько мгновений тяжело дышала, упираясь лбом в его грудь, потом отвернулась, мягко освободилась от его рук и снова уставилась на горизонт.

— Ты в порядке? — спросил Клайв тихо.

— Да, я в полном порядке, — ответила она немного нетвердым, но уже вполне осмысленным голосом.

Потом девушка отошла, откинула с лица спутавшиеся волосы и присела на поваленное дерево. Она чувствовала усталость, некоторую опустошенность и настоятельную необходимость разобраться в своих ощущениях. Чувственное влечение, которое она испытывала к нему теперь, было даже сильнее, чем тогда, пять лет назад. Стефи с тоской поняла, что, если так будет продолжаться, она рискует попасть в наркотическую зависимость.

С другой стороны, подумала она, ведь еще не поздно повернуть назад. Сейчас она еще может уйти, и он отпустит ее.

Клайв стоял неподалеку и наблюдал за ней. Наконец Стефани не выдержала и посмотрела на него.

— Мне не нравится терять голову, — с отчаянием в голосе сказала она. — Ты не знаешь, отчего так происходит?

Вопрос был, конечно, риторическим, просто способом избавиться от излишнего эмоционального напряжения, но Клайв тихо рассмеялся и произнес:

— Ученые считают, что это действие некоторых химических веществ, образующихся в человеческом мозгу.

— Да неужели? — с неожиданным раздражением откликнулась девушка. — Значит, наши чувства — только химические реакции, вызываемые смесью гормонов? Но даже если это так, то почему эти гормоны начинают вырабатываться?

— Кто знает? — ответил он, подходя и садясь рядом с ней.

Стефи попыталась отодвинуться, но не успела, потому что он взял ее руку и наклонился к ней. Нежное прикосновение его губ к центру ладони ударом тока пронизало все ее тело. Девушка почувствовала, что ее сердце на секунду замерло, потом подскочило, а затем как будто провалилось и лихорадочно застучало внизу живота. Стефани поняла, что еще немного — и она бросится к нему на шею. Нет, она этого не сделает! Она судорожно дышала, борясь с головокружением, но не смела вырвать свою руку. Она продолжала неподвижно сидеть, ощущая, как кровь бешено пульсирует в том месте, к которому прикасаются его губы.