Машина грабежа. Военачальники, олигархи, корпорации, контрабандисты и кража богатств Африки - Tom Burgis
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я хотел лично убедиться, ослабевает ли связь между полезными ископаемыми восточного Конго и конфликтом. Я попросил разрешения посетить шахты Мвангачучу. Его не было в городе, и его компания отказалась предоставить мне доступ. Но я знал, что кооператив неофициальных шахтеров также ведет добычу полезных ископаемых в этом районе, который является предметом многолетних споров с Мвангачучу. За три часа езды от Гомы мы миновали поселение, приютившееся в изгибе долины, которая служила базой для повстанцев НКЗН Лорана Нкунды. Дальше находился лагерь для беженцев, перемещенных в результате конфликта M23. У металлических барьеров, обозначающих въезд в каждую деревню, нас окликали молодые люди и предлагали заплатить им. Дети, не старше пяти лет, подражая старшим, соорудили импровизированный блокпост из камней и половины желтой фляги для воды. Они разбегались с дороги, когда приближающиеся машины не успевали затормозить.
Еще один лагерь беженцев обозначил начало Рубайи, шахтерского городка у подножия холмов, который эксплуатируют Мвангачучу и неофициальные шахтеры. Малыши со вздутыми животами - признак недоедания - ковыляли по обочине дороги. Сам город мог похвастаться более прочными домами, чем самодельные палатки переселенцев. Деньги от добычи полезных ископаемых даже позволили построить несколько крепких деревянных домов. Ряды клубней маниоки белели на солнце. Весь город словно причитал - так многочисленны были его младенцы, и этот хор изредка пронзал крик петушка. На тощем стволе дерева развевался оборванный конголезский флаг.
После часа ожидания, пока мы отдадим дань уважения городскому администратору, во время которого местный активист шепнул мне на ухо, что боссы шахты проверяют, не слишком ли много детей на работе, чтобы их посетитель мог увидеть, мы с моими конголезскими спутниками начали восхождение на вершину. По мере подъема вокруг нас кружились красные пылевые дьяволы. Местный житель, который занимался тем, что вытаскивал детей из шахт, указал нам через долину на деревню, где он был одним из немногих выживших после резни хуту, устроенной руандийскими захватчиками в 1997 году.
Носильщики с белыми мешками на головах спускались с вершины по грунтовым тропам, поднимая тучи красно-коричневой пыли. В каждом мешке было до 25 килограммов камня, выточенного из горы. Торопливость носильщиков объяснялась экономическими соображениями: им платили 1000 конголезских франков за проход (около 1 доллара), и они должны были промыть и просеять свой груз в ручье у подножия, прежде чем он начнет долгий путь к границе или к скупщикам в Гоме.
Большинство зарождающихся схем сертификации конголезских минералов работают по принципу маркировки мешков с рудой по мере их выхода из шахты, чтобы подтвердить их происхождение, подражая Кимберлийскому процессу, который был разработан, чтобы остановить поток "кровавых алмазов". Идея заключается в том, чтобы не дать воюющим сторонам обойти эмбарго, выдавая свои минералы за добытые на другом руднике, или контрабандой переправлять их через границы, чтобы конголезский колтан выдавался за руандийский, а ангольские алмазы - за замбийские. Но на этом склоне холма не было видно ни одной бирки. Один из местных жителей, сторонник мира, который пришел с нами на восхождение и держался на расстоянии от боссов горнодобывающей промышленности, возглавлявших подъем, рассказал мне, что часть добываемого здесь колтана тайно пересекает границу с Угандой. Таким образом, он проходит прямо через территорию повстанцев M23.
Склон становился все круче. Земля под ногами уступала место песчаным дюнам. Наконец показался пик из зазубренной породы - гигантская окаменевшая губка из нор, которые шахтеры вырыли вручную. Около двух тысяч шахтеров, все в веллингтоновских ботинках, многие с лопатами и кирками, копошились в ямах и траншеях, некоторые погружались в землю на 15 метров, имея лишь примитивные подпорки, чтобы бока не похоронили их заживо. Некоторые выглядели явно моложе восемнадцати лет. Один из них был явно озадачен белокожим посетителем, чьи волосы были длиннее стандартной конголезской стрижки. "У него мужской голос, - с досадой сказал молодой шахтер одному из моих спутников, - но волосы как у женщины".
На соседнем холме виднелась шахта Мвангачучу. Вся эта территория находилась под его концессией, но у неофициальных шахтеров было достаточно политического влияния, чтобы продолжать работу, невзирая на его протесты, отчасти благодаря этническим маневрам руководства кооператива, состоящего из хуту, против Мвангачучу тутси. Кооператив сопротивлялся неоднократным попыткам Мвангачучу вытеснить их со своей земли, оспаривая обоснованность его притязаний. В ответ Мвангачучу пытался обязать неофициальных старателей продавать всю добычу через его компанию, без чего ему было бы невозможно доказать, что минералы из концессии не идут на финансирование ополченцев.
Главный шахтер Базинга Кабано, хорошо одетый человек с длинной тростью и склонностью к крикам на подчиненных, рассказал мне, что, когда район контролировался НКЗН, шахтерская ассоциация платила повстанцам 50 долларов за разрешение копать. Но он стремился представить свою отрасль не как двигатель войны, а как путь к улучшению. Он объяснил, что некоторые шахтеры закончили обучение, чтобы стать негоциантами - посредниками, которые покупают колтан на шахте и продают его компаниям, которые его экспортируют. Оглядывая кишащую вершину холма, он заявил: "Мы помогаем им жить своей мечтой".
Я отлучился, чтобы поговорить с несколькими шахтерами вдали от босса. Кафанья Салонго был мимолетно похож на суриката, когда его мигающая голова высовывалась из норы в земле. Он был невысокого роста, стройный и сильный - идеальный вариант для человека-ножовщика. В день он добывал сто мешков породы, что приносило 9 долларов. Из них он должен был найти 25 долларов, которые каждый шахтер ежемесячно платил начальству за привилегию копать. Этого недостаточно для семьи, - сказал он мне. Я могу позволить себе немного еды и лекарств, но это все". В тридцать два года у него были жена и двое сыновей. Он смеялся, глядя в лицо опасности. "Да, это выглядит опасно, но мы знаем, как строить шахты, так что все в порядке".
Легко посмеяться над мнением босса о том, что эти шахтеры идут к своей мечте. Работа изнурительная и опасная. Официальная статистика зафиксировала двадцать смертей в результате несчастных случаев на шахтах в Северном Киву в 2012 году, шесть из них - на соседней шахте, которую обслуживает кооператив. Власти отметили, что "очень возможно", что не все случаи смерти были зарегистрированы. Но по местным меркам зарплата шахтеров составляет огромные деньги.
