Машина грабежа. Военачальники, олигархи, корпорации, контрабандисты и кража богатств Африки - Tom Burgis

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

Том Берджис «Машина грабежа. Военачальники, олигархи, корпорации, контрабандисты и кража богатств Африки»

Оглавление

Примечание

Введение. Проклятие богатства

Футунго, Инк

2. Запрещено мочиться в парке

3. Инкубаторы бедности

4. Гуаньси

5. Когда слоны дерутся, трава оказывается вытоптанной

6. Мост в Пекин

7. Финансы и цианид

8. Бог не имеет к этому никакого отношения

9. Черное золото

10. Новые денежные короли

Эпилог. Соучастие

Примечание

В конце 2010 года я начал чувствовать себя плохо. Сначала я списал постоянную тошноту на приступ малярии и желудочное недомогание, которое я подхватил во время поездки несколькими месяцами ранее для освещения выборов в Гвинее, но недомогание продолжалось. Я вернулся в Великобританию, где должен был сделать недельный перерыв, прежде чем завершить работу в Лагосе, нигерийском мегаполисе, где я работал корреспондентом Financial Times в Западной Африке. Врач засунул камеру мне в горло и ничего не обнаружил. Я перестал спать. Я вскакивала на шум и начинала плакать. В конце недели я шел в магазин, чтобы купить газету для поездки на поезде в аэропорт, когда у меня отказали ноги. Я отложила свой рейс и обратилась к другому врачу, который направил меня к психиатру. В кабинете психиатра я начала объяснять, что измучена и растеряна, и вскоре разразилась безудержными рыданиями. Психиатр сказал, что у меня тяжелая депрессия и что меня нужно немедленно поместить в психиатрическое отделение. Там мне назначили диазепам, препарат от тревоги, и антидепрессанты. Через несколько дней пребывания в больнице стало очевидно, что наряду с депрессией меня мучает что-то еще.

Восемнадцатью месяцами ранее я отправился из Лагоса в Джос, город на линии разлома между преимущественно мусульманским севером Нигерии и преимущественно христианским югом, чтобы осветить вспышку коммунального насилия. Я прибыл в деревню на окраине вскоре после того, как толпа подожгла дома и их обитателей, среди которых были дети и младенец. Я фотографировал, считал трупы и писал свой репортаж. Проведя несколько дней в попытках разобраться в причинах резни, я отправился на следующее задание. В последующие месяцы, когда перед моим мысленным взором вспыхивали образы трупов, я инстинктивно вытеснял их, не в силах смотреть на них.

Призраки Джоса появились на краю моей больничной койки. Женщины, которых спустили в колодец. Старик со сломанной шеей. Ребенок - всегда ребенок. Как только призраки появились, они остались. Психиатр и терапевт, работавший с армией, - оба мудрые и добрые - занялись лечением того, что было диагностировано как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Мой друг, повидавший немало ужасов, придумал метафору, с помощью которой можно лучше понять ПТСР. Он сравнивает мозг с одной из тех портативных лунок для гольфа, с помощью которых игроки тренируются в подаче мяча. Обычно мячи плавно опускаются в лунку, один опыт за другим обрабатывается и сохраняется в памяти. Но потом происходит нечто травмирующее - автокатастрофа, нападение, злодеяние, - и мяч не падает в лунку. Он стучит по мозгу, причиняя вред. Тревога нарастает, пока не становится всепоглощающей. Воспоминания вспыхивают яркими и тягучими вспышками, иногда незапланированными, иногда вызванными какой-то ассоциацией - в моем случае фильмом с насилием или чем-то, что было сожжено.

Крепкая семья и друзья поддерживали меня на плаву. К счастью, в течение шести недель моего пребывания в отделении были и моменты мрачного юмора. Когда ведущий BBC, приветствуя зрителей во время трансляции свадьбы принца Уильяма и Кейт Миддлтон, заявил: "Вы будете помнить, где вы были в этот день, до конца своих дней", аудитория наркоманов и депрессивных в комнате отдыха пациентов разразилась хором сардонического смеха и красочных оскорблений, направленных на экран.

Лечение посттравматического стрессового расстройства настолько же просто, насколько и жестоко. Подобно арахнофобу, которому показывают рисунок паука, затем видео с его изображением, а потом постепенно знакомят с настоящим, пока он не сможет ласкать тарантула, я пыталась встретиться с воспоминаниями о Джосе. Вооружившись лишь некоторыми успокаивающими ароматами - ромашкой и старым, засыпанным песком тюбиком крема для загара, оба напоминающие о счастливых днях детства, - я записывала свои воспоминания об увиденном, плача на бумаге, пока мой терапевт мягко подталкивал меня к этому. Затем, день за днем, я читала написанное вслух, снова и снова, и снова, и снова.

Постепенно мой ужас ослабевал. Но после него осталось чувство вины. Я чувствовал, что должен был страдать так же, как и те, кто умер, - если не так же, то в той же степени. То, что я был жив, превратилось в неоплатный долг перед мертвыми. Лишь по прошествии нескольких месяцев наступил день, когда я понял, что должен сделать выбор: если бы меня судили за резню в Джосе, признали бы меня виновным присяжные из числа моих сверстников, а не суровый судья из моих фантазий? Я выбрал мир, чтобы дать призракам покой.

Однако это не было полным оправданием. Я сообщил, что "этническая вражда" спровоцировала резню в Джосе, и это действительно так. Но из-за чего? 170 миллионов жителей Нигерии в большинстве своем крайне бедны, но их страна, по крайней мере в одном отношении, сказочно богата: экспорт нигерийской сырой нефти приносит доход в десятки миллиардов долларов каждый год.

Я начал видеть нить, связывающую резню в отдаленной африканской деревне с удовольствиями и удобствами, которыми наслаждаемся мы, живущие в богатых странах мира. Она проходит через всю глобализованную экономику, от зон боевых действий до вершин власти и богатства в Нью-Йорке, Гонконге и Лондоне. Эта книга - моя попытка проследить эту нить.

Застывший момент, когда все видят, что находится на конце каждой вилки.

-Уильям Берроугс, "Голый обед".

Введение. Проклятие богатства

Напротив Нью-Йоркской фондовой биржи, на месте, которое туристический указатель называет "финансовым перекрестком мира", величественный каменный фасад дома 23 по Уолл-стрит напоминает о могуществе человека, для банка которого он был построен в 1913 году: Дж. П. Моргана, титана американского капитализма. Внешний вид здания пользуется популярностью в Голливуде - в фильме 2012 года "Темный рыцарь восстает" оно сыграло роль фондовой биржи Готэм-сити, - но когда я