Капкан для крысы - Дмитрий Грунюшкин

Игорек тащил за собой «хвост» хладнокровно, как Штирлиц. Если бы он узнал, что находится «под колпаком», да еще и «колпак» этот надели на него по прямому указанию всевидящих «бурундучков», то прямая дорога была бы ему в клинику сердечно-сосудистых заболеваний с тяжелым инфарктом. Он наверняка бы распсиховался, начал делать глупости, задергался и завалил бы всю операцию. И уж точно привлек бы к себе внимание необычным поведением, дав повод для конкретных подозрений. Но, к счастью для него и к несчастью для верных псов Сидора, ни о чем он не подозревал. Более того, все уже было сделано, оставались только совершенно ничего не значащие для постороннего дела. Решение об установке наблюдения опоздало, и ищейки работали не просто впустую, а даже помогали злоумышленнику создать алиби.

Игорек ехал по Москве в странном состоянии. Он ощущал одновременно полный упадок сил и, в то же время, необъяснимую легкость в теле и голове. Вся основная работа завершена, все, что он будет делать дальше, может помочь ему и облегчить выход из положения, но, в целом, ничего уже не решает. Можно прямо сейчас плюнуть на все, завалиться на диван и два дня с него не вставать, паровоз уже пошел, и тормозов у него нет, не остановишь. Но изворотливый ум уже просчитывал комбинации, искал наиболее удачные решения. Нужно было усилить вероятность успешного завершения дела, исключить случайности. И потом, ведь со смертью Сидора хеппи-энда еще не будет, жизнь продолжится и после этого. Нужно войти в нее во всеоружии, не только спасти жизнь, но и получить выгоду. Это не так просто, но кое-какие мысли уже возникли.

Игорек хохотнул, поймав свои рассуждения. Ничего себе – «получить выгоду от содеянного не так просто, как совершить само действие»! Это то, что он сделал, оказывается просто? Ладно, пора работать. До возвращения Сидора осталось два дня. Сделать нужно не так уж много, но от размышлений до результата есть некоторое расстояние. И его надо преодолевать.

Игорек резко развернулся на перекрестке, и двинулся в обратном направлении, в сторону Анечкиного дома. Две машины повторили его маневр, но Игорек не обратил на это никакого внимания.

– Думаешь, он нас заметил? – обратился к напарнику, сидящему за рулем, один из сотрудников службы безопасности фирмы, когда их «девятка», подрезав встречный транспорт, вынуждена была развернуться вслед за голубым «Кавальером» Игорька.

– Почему?

– Он так не ездит никогда. Вроде как проверяется.

– Да ну на фиг! Он же пенек, что он смыслит в слежке?

– Не зря же Чип за ним наблюдение выставил, значит, что-то здесь есть.

– Вот и проверим. Будем вести себя поосторожней. Давай сменимся.

Парень взял в руки микрофон радиостанции:

– Второй, мы отваливаем. Бери его на себя.

«Шестерка» обошла снизившую скорость «девятку» и пристроилась в кильватере «Шевроле» в трех машинах от него. Гончие крепко сидели на хвосте ничего не подозревающего зайца.

У каждого человека иногда случаются приступы предвидения. Вот такой и случился с Игорьком, когда он неожиданно решил навестить подружку шефа. Встреча с ней входила в его планы, но он планировал ее на вечер. Поднимаясь по лестнице, он еще не совсем отдавал себе отчет, зачем он приперся сюда именно сейчас, в разгар дня. Что он будет говорить, что сделает?

Но когда открылась дверь, он понял, что попал в десятку. Анечка едва стояла на ногах, глупо улыбаясь. Вообще, непонятно, как она решилась открыть ему дверь, но наркоманы часто не осознают, что находятся под оглушительным кайфом. Им-то кажется, что все нормально, что они себя чувствуют даже лучше, чем обычно.

Девушка нанюхалась до абсолютного отказа в мозгу, до полнейшей одури. Действие кокаина длится недолго, уже через полчаса появляются первые признаки «отходняка», которые, вскоре, грозят перерасти в депрессию, сопровождаемую и физической, и моральной деградацией. А там и до «ломки» рукой подать.

…Проснувшись после ухода Игорька, Анечка какое-то время пребывала в нирване, валяясь и нежась в постели, как насытившаяся домашняя кошка. Прошедший вечер казался ей настоящей сказкой, счастьем. После долгих месяцев сытого благополучия, спокойных, но бедных на эмоции, ей вдруг показалось, что она начинает влюбляться. Этот худощавый темноволосый парень с чертами лица рафинированного интеллигента, которого она считала сухим «крючком», «арифмометром», да к тому же еще и отчаянным трусом и слабаком, оказался настоящим открытием. С ним она отогрелась душой. И как она не видела этого в нем раньше? А еще считала себя опытной, проницательной дамой.

Сидора она по-прежнему уважала, была ему благодарна за все, что он для нее сделал, и немножко побаивалась, но это было совсем другое!

Она села и увидела на столике у кровати подготовленную дозу. Настроение было таким хорошим, что захотелось немедленно улучшить его еще больше. Она приняла кокаин и снова откинулась на постели. Блаженство было таким неимоверным, что она даже застонала от удовольствия.

Когда наркотический рай стал бледнеть, она не дала ему ускользнуть, добавив еще порцию. Ей стало абсолютно наплевать на Сидора и его нравоучения и угрозы. Жизнь менялась. К черту прошлое! К черту Сидора! К черту всех! Лишь бы удержаться на этой волне, не дать ей схлынуть, добавить, когда начнешь с нее съезжать!

Двое суток качания на волнах, вверх-вниз, снова вверх. Только не останавливаться! Квартира превращалась в огромный средневековый замок, машины на улице громыхали колесницами, Земля вращалась, как и говорил Галилей. День-ночь, темно-светло.

Она то и дело прикладывалась к порошку, не зная, что именно такое стремление удержать кайф является основной причиной кокаиновой передозировки. Кокаин коварен, отравиться им при обычном употреблении можно, только зарывшись носом в мешок с «перхотью дьявола», но перебрать, постоянно дозаправляясь – легче легкого. Девушка лишь случайно не перешла опасную грань и не сорвала план Игорька.

Двое суток без настоящего сна, наркотическое забытье не в счет. Она ни разу не поела, лишь, время от времени, выпивая стакан воды, и почти не вставала с постели, неистово мастурбируя, когда накатывало желание. К приходу Игорька она была похожа на счастливое привидение. Ей казалось, что она парит над землей, а на самом деле едва волочила ноги…

Игорек ахнул, увидев Анечку в таком состоянии. Он сознательно соблазнял ее кокаином, но никак не ожидал такого результата. Надо было спасать положение, она ему еще нужна для осуществления плана в полном объеме.

Анечка пыталась ему что-то сказать, но это у нее плохо получалось. Кажется, она бормотала что-то про любовь, но Игорек даже не был уверен, что она его узнала. Он расстроено покачал головой, обхватил ее за талию, ногой захлопнув дверь, и потащил в сторону ванной. Он понятия не имел о способах вывода людей из состояния наркотического опьянения, но холодная вода обычно помогает от всех недугов.

Хозяйка обнимала его за шею, пыталась поцеловать, но Игорек не испытывал к ней сейчас никакого влечения, выглядела она, прямо скажем, не идеально. Он затолкал ее в ванну прямо в домашнем халатике, таком же шелковом, как и тот, что он порвал, но длиннее, почти до пола. Сидор одевал свою пассию по своему вкусу, и он Игорька устраивал. Анечка пыталась слабо сопротивляться, но безуспешно. Игорек направил на жертву лейку душа и включил холодную воду.

Анечка взвизгнула и забилась подранком, пытаясь увернуться от ледяной струи. Тщетно. Игорек расстреливал ее, как киллер из автомата поливает «заказанного», когда у него масса времени. Шелк халатика моментально намок, облепив тело девушки, и Игорек почувствовал, что пульс начал биться у него в паху. Анечка, обессилев, сползла по кафельной стенке на дно ванны, и обреченно свернулась там калачиком, судорожно вздрагивая и поскуливая.

Наконец, Игорек закончил экзекуцию и, выключив воду, вытащил девушку из ванны. Он стащил с нее мокрый халат, задержав, на мгновение, взгляд на ее теле. Несмотря ни на что, оно было великолепно. Замерзшие темные соски торчали, как электрические переключатели, по покрывшейся крупными мурашками коже стекала вода. Игорек схватил большое полотенце и начал энергично растирать «пострадавшую». Она стояла безвольно, как большая кукла. Когда Игорек повел ее, голую, в спальню, она шла обреченной овцой, и делала все, что он скажет. Найдя махровый халат, он завернул в него Анечку, насильно влил в нее стакан «Смирновской» водки (без двух «ф», американскую Сидор не пил по патриотическим соображениям), дал ей закусить каким-то печеньем, и уложил в постель, закутав, как ребенка в теплое одеяло. Заставить Анечку спать оказалось гораздо проще, чем заставить ишака пить, если он не хочет. Заметив, что она ворочается, он прикрикнул по-кашпировски «Спать!», и она послушно затихла. А через пару минут и на самом деле заснула. Измученный организм нуждался в восстановлении.