Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Детективы и Триллеры » Детектив » В Питер вернутся не все - Анна и Сергей Литвиновы

В Питер вернутся не все - Анна и Сергей Литвиновы

Читать онлайн В Питер вернутся не все - Анна и Сергей Литвиновы

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 48
Перейти на страницу:

Начнем с того, где я родился. И когда. Про город Каменец-на-Урале слышал? Вот именно, никто его не знает, потому что ничего там интересного нет. Один металлургический завод и три оборонных. И никакого даже памятника приличного нет – кроме дяди лысого в кепке. У нас знаешь какая традиция была? Куда молодожены в день свадьбы ездили? Покататься же надо, все ж куда-то ездят... Вот и ездили к дорожному столбу, откуда город начинается. Ну знаешь, на трассе, по дороге на Е-бург, стоит такой гаишный знак, черное на белом: «КАМЕНЕЦ». Ему свадьбы и поклонялись. Приедут, выпьют шампанского и водчонки из пластиковых стаканчиков, бутылки о железные столбы, которые знак держат, побьют – это уж обязательно, бутылки о столбы бить – и в ресторан. Я еще мальцом был, меня на чью-то свадьбу родители взяли, и я тогда твердо решил: не женюсь никогда. А если уж, в крайнем случае, женюсь, то не здесь, не в Каменце, без битья бутылок... И, как видишь, слово свое держу: женат был дважды, а в Каменец бутылки бить не ездил... (Смеется.)

Короче, мне опять же со временем повезло. В кавычках, конечно. Я ведь единственный из всего выпуска в Москву поступать поехал. Еще трое – в Е-кат, а один – в Оренбург. А я к тому же в артисты пойти решил. Надо мной – за глаза, конечно, – смеялись. Пальцем у виска крутили за спиной: дескать, малохольный.

Ну в открытую-то никто ничего говорил – боялись. У нас на Урале народ простой: чуть что не так – сразу в глаз. А я уже тогда крепким был. Засветил бы так, мало б не показалось. Кому угодно, кроме женщин. Директриса наша выступила, да еще на выпускном, когда диплом мне вручала, сказала: «Ты, Кузовков, всегда был клоуном, поэтому тебе в артисты прямая дорога». Выдра стриженая... Да простил я ее!

Кузовков – моя родовая фамилия. Настоящая. Николай Кузовков. Но я сразу понял, что с такой фамилией артиста, да с моей фактурой, не бывает. И взял себе псевдоним. Никола Кряжин – другое дело.

В общем, я так думаю: то, что я все-таки в Москву тогда поперся да поступил, – меня спасло. Я ведь год назад на родине-то был, когда маманю свою в Белокаменную перетаскивал. И с парнями поговорил. Из нашего выпуска, девяносто третьего года, едва половина в живых осталась. Двое по пьянке умерли, один – от наркотиков, двое – в автокатастрофе погибли, один при пожаре угорел... Ну, последние трое тоже, наверное, по пьянке... Еще один повесился, двое – от несчастного случая на производстве откинулись. А шестеро – сидят. Кто по хулиганке, а кто и за убийство.

Получается, спасли меня Москва златоглавая да еще раньше, в детстве, двое людей. Была у нас, во-первых, в Каменце секция по боксу. И вел ее Осипов – Валерий Валерьянович, чемпион СССР. Не слыхал? Он у нас, пацанов, в большом авторитете был. И то, что я сызмальства клея не нюхал, алкоголя не пил – за то ему спасибо. В секции ведь как было заведено: кого застукали с сигаретой или бутылкой или, там, хотя бы с запашком табака или вина (или хотя бы даже родители пожаловались), то – пожалте бриться! – надевай перчатки и на ринг. А против тебя сам Валерий Валерьяныч выходит. И давай тебя мутузить... Главное, не больно он бил, а как-то обидно. Будто издевался. Все вокруг глядят – и ржут над тобой... Я один раз, в седьмом классе, с пацанами портвешка с «примой» принял – им ничего, а меня поймали. Одного раунда с Осиповым мне надо-олго хватило...

А второй человек был – тоже чудак, или скорее по-шукшински – чудик. Иван Степаныч Аверин у нас детский театр при Дворце культуры организовал. «Глобус» назывался. Каково? Вот замах, а? Именем шекспировского театра школьную самодеятельность назвать!

И ставил он в основном, между прочим, пьесы Шекспира. Поэтому моя самая первая в жизни роль – в «Ромео и Джульетте». Я – двенадцать лет мне было – Меркуцио играл. Представляешь? Ну, сначала-то я третьим стражником был, а потом случай: Меркуцио наш (как раз тот, что потом при пожаре угорел) руку сломал. И тут выяснилось, что я все его реплики знаю. И фехтовать у меня получилось – сказалась боксерская школа. Осипов меня и ввел на Меркуцио. А что оставалось? До премьеры – неделя.

Вот тогда я как раз лицедейством и заболел. Конечно, перед спектаклем трясло, у меня даже чуть медвежья болезнь не случилась, но когда вышел из-за кулис – песня! Совсем не чувствовал себя на сцене неловко или там скованно. Наоборот, я как в эйфории был. Просто летал! Не играл – жил! И почти сразу заметил, с четвертой-пятой реплики: а в зале-то меня слушают. Так, как меня, ни Ромео не слушают, ни Джульетту, ни даже кормилицу-хохмачку, а как я реплику подаю, прям тишина наступает... Я как будто зал, это стоглавое чудовище с тысячью глаз, с ладони кормлю... Собой – кормлю, ты меня понимаешь?

Короче, про себя, и про актерство, и про успех я сразу все понял. С первого раза. И как хлопали мне. Думаешь, двенадцатилетний мальчишка не заметил? Все я заметил! Больше, дольше и громче хлопали, чем тем, кто заглавные роли исполнил. И даже кто-то из взрослых «браво!» мне кричал. Причем не мои родители – их на премьере не было. Отца вообще не было, он уж третий год как в Тюменскую область, типа, на заработки уехал (а потом там другую семью завел), а маманя как раз в день премьеры напилась, да так, что до ДК даже дойти не смогла...

Вот, а ты спрашиваешь, где черные полосы? А они у меня туточки, рядом. За белыми не просто следом идут, а с ними перемешаны. С одной стороны – радость божественная, неземная, когда весь зал тебе аплодирует, а с другой – обида ужасная, потому что ищешь, ищешь глазами, где там в зале моя маманя радуется? А ее-то и нет...

А на будущий год я уже «Гамлета» играл. Можешь себе представить, тринадцатилетний парень! Мало что понимал, но что Аверин мне сумел объяснить, то и играл.

Как я во ВГИК поступил – отдельная песня. Во-первых, опять повезло. Говорят, в тот год, в девяносто третий, блатные туда не особо перли. Решили, что кино в России капец, накрылось оно окончательно и навсегда медным тазом. А раз так – значит, какой смысл своих отпрысков в заведомо бесперспективную отрасль посылать. Но все равно конкурс был сумасшедший. А какая разница, сколько конкретно: сто или двести человек на место? Все равно много! И я, как поступил, – ох, какой же я тогда был счастливый! Вторая моя, после премьеры «Ромео и Джульетты», радость...

Так вот, поступив, я списки-то внимательно посмотрел. Глядь, а там половина фамилий знакомая. Дети кинематографистов и других работников литературы и искусства. А потом, когда учиться стали, понял, что на самом деле не половина, гораздо больше. Просто я такой темный был, что вторую половину тогда еще по фамилиям не знал. Каким чудом меня приняли – ума не приложу. Наверное, мастера нашего еще на первом туре сразил, когда захотел монолог короля Лира читать – до меня, по-моему, среди абитуриентов таких сумасшедших не было. И ведь прочитал! И комиссия – вся! – не шушукалась, бумажками не шелестела, а слушала меня, слушала внимательно...

Но когда эйфория улеглась, надо было как-то учиться, и жить, и выживать в Москве. Мать-то моя мне ни копейки не высылала, ей бы самой в Каменце было ноги не протянуть. Вот тогда я точно думал: наступила ж...а. Я ведь, бывало, по неделям нормально не ел – в сессию особенно, когда нет времени на подработки. Грыз сухари черные и кипяченую воду пил. И все. Ну, еще иногда моршанскую «приму» смолил, когда совсем подсасывало... В итоге, пока на третьем курсе свою первую роль в сериале не получил, я в столице буквально нигде не был. В метро ни разу не ездил. До Красной площади только один раз дошел пешком. А вот мне в одном из самых первых российских сериалов роль дали – ту самую, где анекдот про зебру. Кстати, в сценарии его не было, я сам придумал рассказать, и эпизод остался, а теперь только его многие и помнят. Тогда мне мой гонорар – сто «гринов» за съемочный день – казался фантастическим, огромным. Я себя олигархом настоящим ощущал!

Но меня другая задница подстерегала. То есть не совсем задница, а темная полоса. Деньги появились – и сразу вокруг меня друзья возникли, девчонки... И – водка. И другие напитки, типа портвейна по тридцать шесть рублей бутылка. А у меня привычки пить с детства не было (спасибо боксеру Валерьянычу!). Поэтому мне пить понравилось, а напиваться я стал допьяна – совсем тормоза не держали. А главное дело, в какой-то момент я переставал помнить. То есть тело еще живое, двигается, говорит, руками машет, но я его не контролирую. И утром ни фига не помню, что творил. Еще я, как выпью, агрессивный становлюсь. И очень ревнивый.

Через это однажды, еще в общаге, подзалетел. Я тогда встречался с девушкой Ксюшей. Первая моя в Москве любовь. Очень я ее любил. Эффектная дивчина, хохлушка из Краснодара. Она потом, после кризиса девяносто восьмого, замуж вышла за француза и из страны с ним свалила.

Так вот, была у нас пьянка. Человек десять – я, и Ксюша, и другие парни и девчонки с курса. А среди гостей был хлыщ московский, мажор, весь упакованный, Андреем звали. И я Ксюшу к тому Андрею приревновал. Наверное, она дала мне повод: может, танцевала с ним слишком близко, а может, и целовалась, обжималась в углу. Так у меня ума, блин, спьяну хватило, чтобы отправить обоих в нокаут. И его, и ее. Удар-то у меня хорошо поставленный... Но о том, что было, мне рассказали только утром. Когда я проспался. Сам не помнил ни-че-го.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 48
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать В Питер вернутся не все - Анна и Сергей Литвиновы торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...