Игра с огнем - Елена Гайворонская

– Прими ислам, – задымив сигарой, усмехнулся Роман. – Ты очень органично смотришься в компании Басаева и Удугова. Глядишь, скоро сам Усама пригласит на ланч…

– Наглый поклеп! – взвизгнул Марцевич.

Сидевшие за соседними столиками обернулись. Спохватившись, Артем полез за сигаретой, но уронил опустевшую рюмку. Подоспевший официант подмел хрустальные осколки.

– По-моему, тебе пора заказать кофе, – с плохо скрытой издевкой заметил Роман, попыхивая кубинской сигарой.

В глазках Марцевича полыхнули злобные огоньки, но он поспешно вернул на лицо маску покаяния.

– Я устал, Роман, – повторил он, отхлебывая кофе. – Российская империя трещит по всем швам. От будущего не приходится ждать ничего хорошего. Я, конечно, сделаю все, чтобы удержаться, но силы уже не те. Годы берут свое, здоровье стало пошаливать. Короче, пора подумать о старости. Спокойной, тихой гавани. Подальше от чертовой России… Не завтра, не через месяц, но, быть может через год… Артем Марцевич оставит этот безумный мир. А в далекой теплой Австралии, в милом местечке с заковыристым названием типа Уорнамбул, например, в красивой просторной вилле скромный коммерсант будет сидеть на террасе, пить кофе с коньяком, любуясь океаном. Ты должен помочь мне, Роман.

– С какой стати? – возмущенно фыркнул Литичевский.

– Я предлагаю тебе часть своего нефтяного бизнеса. Это громадные деньги.

– Спасибо, но меня это не интересует.

– Чистый миллион в месяц! Ты сумеешь договориться даже с коммунистами, если они придут. Ведь ты был одним из них. Подумай, это отличная сделка. Ты только купишь для меня недвижимость, откроешь пару оффшорных компаний. Тебя никто не станет проверять, ведь ты – мистер безупречность!

– Верно. И потому мой ответ – нет. Невозможно вытащить кого-то из дерьма, не замаравшись. А ты по уши в дерьме, Артем. От тебя воняет даже через твой дорогой парфюм. Я не желаю иметь с тобой никаких дел и прошу впредь меня не беспокоить.

Марцевич стиснул зубы так, что побелели скулы. Острые глазки впились в собеседника, словно пара хищных пираний.

– Подожди, Роми, – проговорил он вкрадчиво, удержав Литичевского за рукав в момент, когда Роман собрался подать официанту знак, чтобы тот принес счет. – Ты напрасно торопишься. Никто не безупречен в этом мире. И на солнце есть пятна. Их не видно невооруженным глазом, но ведь можно достать телескоп…

Роман прищурился, и смуглое лицо его стало похоже на японскую маску.

– Ты собираешься собрать на меня компромат? Интересно… Что ж, дерзай. Ты ведь, купил сыскное бюро. Овчарку подарить? Будет, кого погладить за ушами на берегу океана.

– Я бы предпочел какую-нибудь молоденькую подружку твоего прелестного дизайнера.

– Ты про Фей? – Роман затянулся и выпустил порцию крепкого дыма в лицо собеседнику. – Да, я иногда сплю с ней. Ну и что? После истории с Биллом и Моникой ты не удивишь этим никого, даже мою жену. Но ведь потом настанет моя очередь. И уж поверь: я не пощажу. Никому не пожелаю иметь врагом Романа Литичевского, даже тебе.

– Но ведь ты не ведешь грязную игру… – В голосе Марцевича прозвучала издевка.

– Нет правил без исключений, – холодно улыбнулся Роман.

Он поднялся и, оставив на столике несколько стофранковых купюр, быстро пересек зал и вышел под моросящий теплый парижский дождь.

Маленький бизнесмен, оставшийся в одиночестве, насупил мохнатые брови, и личико его сморщилось в печеное яблоко.

– Ты еще пожалеешь, мать твою, – прошипел он, глядя, как уверенно и величественно выплывает со стоянки «Бентли» с непроницаемым, как монолитная стена, водителем «мистера Лит». – Хорошо смеется тот, кто смеется последним, Великий Роми. Ты еще будешь умолять меня о пощаде, коммунистический ублюдок, крыса атлантическая…

В неярком зальчике «Столешников» играла легкая музыка. Входя под его аркообразные своды, Георгий Аркадьевич с усмешкой подумал о причудах судьбы, подбросившей ему на старости лет бизнес-ланч с бывшей супругой. А в том, что речь пойдет сугубо о деле, даже если оно замаскировано под ресторанный интим, Георгий Аркадьевич ни сколь не сомневался. Уж коль скоро Нина решила, забыв про гордость, позвонить экс-мужу и назначить встречу, то, конечно, не ради его близоруких глаз. Он все это понимал, но, проходя мимо большого зеркала, зачем-то тщательно пригладил поредевшие волосы. А утром, сам на себя бранясь, до блеска надраил стоптанные ботинки и выгладил брюки, чего не делал едва ли не со времен развода.

Он пришел за десять минут. Нина явилась ровно, еще раз подчеркнув своей нестерпимой пунктуальностью деловой характер застолья. И все же, как ни старался он быть вежливо-равнодушным, что-то екнуло внутри, когда она появилась на пороге зала.

Годы не имели власти над Ниной, лишь придавали особый зрелый шарм. Неброский дорогой костюм, аккуратная стрижка, безупречный макияж. Твердая походка волевой, бесконечно уверенной в себе деловой женщины. Жесты по-мужски резковаты, отрывисты.

– Здравствуй, Георгий. – Низкий хрипловатый голос невольно будил нестройные воспоминания. Взгляд равнодушно-холоден. Как всегда…

– Добрый день, Нина.

Она заказала, как обычно, салат и бутылку бордо. Он – мясо в горшочке. Минуту помолчали.

– Как твои дела? – нарушила паузу Нина.

– Нормально, – пожал плечами Георгий, иронично улыбнувшись. Уж кто-кто, а она-то, наверняка, прекрасно осведомлена о делах «бывшего». Иначе к чему весь этот маскарад? – А у тебя?

– Тоже неплохо. – Он повертел бокал, пожалев, что бросил курить.

Нина достала «Парламент» и изящную серебристую зажигалку.

– Замужем? – Спросил Георгий и тотчас выругал себя: «Какое мне дело?».

– Зачем? – Усмехнулась Нина. – Я ценю свою свободу.

«Больше тебе нечего ценить», – чуть не выпалил он, но вовремя прикусил язык: опять же, не его это дело. Подумает еще, что она его по-прежнему волнует…

– Слышала, тебя приглашают в Берлин?

– И не только туда. Весь мир заинтересовался нашими исследованиями. Кроме самой России. У нас никому не нужны лекарства. Вот если бы я научился превращать здоровых людей в бессловесных зомби, тогда – другое дело…

– Но есть данные, что в больших дозах твой препарат может вести себя как сильнейший галлюциноген… – осторожно заметила Нина.

– Ну, знаешь! – возмутился Георгий. – В лошадиных дозах и кофе небезопасен. Конечно, лечение должно проходить под строжайшим врачебным контролем. Надеюсь, ты не желаешь меня обвинить в попытке синтеза производства и распространения нового наркотика?!

– Нет, – улыбнулась Нина, – хотя на этом можно заработать гораздо больше, нежели на твоих психозах…

– Что ты мелешь?! – подскочил Георгий, едва не опрокинув бокал. Тебя ничего не интересует, кроме денег?!

– Кое-что. А ты по-прежнему спасаешь мир? – страдальчески поморщилась экс-супруга. – Иногда мне кажется, что в твоих очках розовые стекла. Но, – спохватилась она, – не будем спорить, я пошутила. Нам друг друга уже не переделать. Скажу лучше: ты едешь за границу?

– Нет, – отрезал Георгий.

– Я так и думала. На кого же ты оставишь свою любимую клинику…

– Ты для этого меня сюда вызвала? Чтобы поиронизировать? Соскучилась?

– А ты бы хотел, чтобы я соскучилась?

– Довольно. Я ухожу, – Георгий сделал попытку подняться, но Нина вновь пригвоздила его взглядом и повелительным:

– Подожди. Ты нашел инвесторов на продолжение исследований?

– Что? – не поверил ушам Георгий.

– Спонсоров, источник финансирования… Назови, как хочешь. Деньги, которые ты так презираешь, – ты их нашел?

– В России – нет. – Мрачно сказал Георгий Аркадьевич. – А если согласиться на условия западных институтов, то все права перейдут к ним и стоимость лекарства для нас возрастет в десятки раз, сделав его практически недоступным.

На красивом ухоженном лице Нины Максимовны вновь появилась было насмешливая гримаса, но тотчас спряталась в бокале с вином.

– У меня есть предложение, – объявила Нина. – Ты записываешь меня в соавторы, а я регистрирую патент, налаживаю производство, привожу спонсоров.

– Ты хочешь сказать… – озадаченно пробормотал Георгий.

– …Ты получишь деньги на исследования и сможешь на свою долю прибыли от продаж закупать препарат и развозить по психушкам, раз тебе настолько по душе роль Дедушки Мороза, – Нина лучезарно улыбнулась. – Обещаю не мешать.

– По-твоему все так просто?

– Проще пареной репы, милый, – подтвердила Нина, поболтав в воздухе бокалом. – Но и ты, разумеется, не станешь мешать мне. Как соавтору проекта.

– Зачем тебе это нужно? Это не Виагра, а психотропный препарат.

– Я в курсе. Вообще-то я – доктор наук, забыл? А ты всего лишь кандидат. Скажу честно: меня по-прежнему волнуют деньги. В наш сумасшедший век депрессия – модная болезнь. Но это тот самый случай, когда мы можем помочь друг другу. Так по рукам?