Прошло семь лет - Гийом Мюссо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Есть новости, лейтенант. Можно установить, откуда был сделан звонок на 911. Послушайте-ка.
Он поставил на стол ноутбук и дал прослушать запись. Она была очень короткая. Слышен был мужской голос, человек был явно в панике, отказался назвать фамилию, но потребовал срочно прислать «Скорую помощь» по адресу «Бумеранга».
«Там человек в агонии! У него на теле ножевые раны! Приезжайте срочно! Срочно!»
— Странно, что он сообщил только об одном умирающем, согласны? — спросил Мадзантини.
Сантос не ответил. Он уже слышал где-то этот голос и пытался понять где.
— Мы установили, с какого телефона сделан звонок, — продолжал помощник. — Телефон принадлежит Себастьяну Лараби. Это богатый скрипичных дел мастер, живет в Верхнем Ист-Сайде. Я посмотрел его дело. Чист, словно снег. Была одна мелочь еще в студенческие годы, сопротивлялся дорожной полиции, которая остановила его за превышение скорости. Думаю, он и не подозревает, что на него в те времена было заведено дело.
Теперь Сантос понял, где слышал этот голос.
— Посылаю команду, чтобы арестовать его, так, патрон?
Сантос молча кивнул. Он знал, что Себастьян Лараби уже в Париже, но ему нужно было время на размышление.
— О'кей, посылайте, — распорядился он и закрыл за Мадзантини дверь. Потом подошел к окну и застыл, глядя в пустоту. Новость его ошеломила. Как мог Себастьян Лараби оказаться замешанным в убийстве хозяина «Бумеранга»? Его размышления прервала коротенькая мелодия, уведомив, что он получил послание по электронной почте. Сантос уселся перед экраном и посмотрел, что пришло. Тинкер прислал материал для идентификации отпечатков пальцев.
Ребята из отдела криминалистики даром хлеб не ели, все сделано по высшему разряду: дактилограммы четкие, готовые для использования. Сантос перебросил их на свой жесткий диск и вышел на сайт Объединенной автоматической системы идентификации по отпечаткам пальцев. Следователи нью-йоркской полиции имели прямой доступ к базам данных ФБР и к этому их подразделению тоже. Золотая жила: более семидесяти миллионов человек, взятых на заметку, арестованных или получивших приговоры на территории Соединенных Штатов. Сантос начал с отпечатков, оставшихся на рукоятке боевого ножа. Ввел данные, нажал на поиск, база данных была проверена со сверхзвуковой скоростью. Выскочила иконка:
Match not found.[13]
Первый выстрел мимо.
Второй он запустил дактилограмму, найденную на длинном окровавленном осколке зеркала — орудии, которое, совершенно очевидно, послужило для убийства «татуированного». На этот раз Сантосу повезло больше. Не прошло и секунды, как программа дала ответ. Отпечатки принадлежали… Себастьяну Лараби! Сантос лихорадочно запустил ту, что на кие, попросив сравнить ее с предыдущими. Не прошло и секунды, как на экране появилась фотография молодой женщины. Сантос дрожащими руками увеличил карточку и стал читать:
Фамилия: Никовски.
Имя: Никки.
Родилась 24 августа 1970 года в г. Детройте (Мичиган).
Состоит в разводе с Себастьяном Лараби.
В 90-х годах Никки не раз привлекалась за мелкие кражи, вождение в нетрезвом состоянии, курение наркотиков. Ее ни разу не посадили, но она заплатила бесчисленное множество штрафов и провела немало часов, выполняя принудительные общественные работы. Последний привод датировался 1999 годом. После этого года она стала держать себя в рамках.
Сердце Сантоса учащенно забилось.
«Теперь-то в какую еще историю ты вляпалась, Никки?!»
С таким-то досье всю вину мгновенно переложат на нее. По счастью, все карты на руках у Сантоса. Действуя ловко и осторожно, он может спасти любимую женщину и раз и навсегда избавиться от Лараби.
Отложив в сторону все, что можно было поставить в вину Никки, он стал тщательно собирать улики, свидетельствующие против Себастьяна Лараби: телефонный звонок в участок 911, отпечатки пальцев на орудии преступления, билет на самолет в Париж, который можно квалифицировать как бегство.
Картина получилась впечатляющей. Оснований вполне достаточно, чтобы убедить судью в необходимости подключить к поискам скрывшегося преступника Интерпол. Чтобы подлить масла в огонь, он продумает, в какие газеты стоит дать информацию, тщательно отберет ее и поделится с журналистами. Состоятельный человек, спасающийся бегством в Париж после того, как он совершил убийство в злачном месте. Журналюги обожают такие истории. Лараби, ничего не скажешь, элита, принадлежит к старинному респектабельному нью-йоркскому семейству, но в наши кризисные времена люди, держащие в своих руках экономические вожжи, перестали быть неприкасаемыми. Вот уже второй год луддиты воюют против Уолл-стрит. Не один раз сотни манифестантов, запрудив Бруклинский мост, блокировали движение. Возмущение среднего класса растет и набирает силу по всей стране.
Времена меняются.
Те, кто держит власть сегодня, завтра могут ее и не удержать.
Кто такой на данный момент Себастьян Лараби? Убийца в бегах, и ничего больше. Приказ о его аресте отдан. Поймать его ничего не стоит.
25
Париж
18-й округ
Себастьян вышел из отеля и пошел по улице Жюно в сторону площади Пекер. Стоял конец октября, но лето, как видно, договорилось об отсрочке. На террасах кафе туристы и жители Монмартра подставляли лица и руки теплым солнечным лучам.
Себастьян не замечал тепла и солнца, он неотступно думал о сыне. Возникновение у них на пути романтического отеля в деревенском садике окончательно сбило его с толку. Он оказался на неизвестной ему территории и чем дальше углублялся в нее, тем яснее понимал, что им с Никки грозит опасность. А поскольку он не мог понять, откуда она придет и в чем будет состоять, очень нервничал. Он постоянно оборачивался, проверяя, не следят ли за ним. Вообще-то не должны бы, не тот случай, а там кто может поручиться?
На площади он подошел к банкомату, чтобы снять деньги. И получил по своей «Black Card» две тысячи евро, максимум, который выдал ему его банк. Спрятав деньги в бумажник, Себастьян направился к станции метро «Ламарк-Коленкур» — он заметил ее по дороге из аэропорта. Вход в метро с типичными для Монмартра двумя лестницами слева и справа напомнил ему фильм «Амели», который они с Камиллой смотрели на DVD. Он купил книжечку и подошел к карте, чтобы найти станцию «Барбес-Рошешуар». Она находилась на стыке 9-го, 10-го и 18-го округов и была всего в нескольких остановках. Охваченный нетерпением, Себастьян не стал дожидаться лифта и пустился бегом по винтовой лестнице, которая вела к платформе, расположенной на двадцатипятиметровой глубине. Сел на первый подошедший поезд в направлении к «Мэри-д'Исси», проехал две остановки, на «Пигаль» перешел на линию 2 и спустился на «Барбес-Рошешуар».
Вот она, эта станция, где был похищен его сын…
Себастьян вместе с потоком пассажиров дошел до касс, выстоял длинную очередь и спросил, показав фотографию Джереми и видео, которое сбросил себе на мобильник, не может ли кассирша чем-нибудь ему помочь. Может быть, она видела Джереми?
— Нет. Ничем помочь не могу. Обратитесь в полицию, месье, — последовало в ответ.
Он не отступал, но вокруг было так шумно, и столько народу стояло в очереди за билетами! Дело было не в том, что кассирша не хотела помочь Себастьяну, просто она слишком плохо знала английский и не могла понять, что от нее нужно, нервничала, потому что волновалась очередь. Кое-как соединяя чужие слова, она старалась дать понять Себастьяну, что в последние дни не было никаких особых происшествий, кроме обычных мелких краж.
— No aggression, sir! No aggression![14] — повторяла она.
Поняв, что никакого толку от нее не добиться, Себастьян поблагодарил девушку и стал подниматься на эскалаторе к выходу.
«Барбес»…
Выйдя на улицу, Себастьян оказался в Париже, совершенно не похожем на привычные картинки. Ни одного прохожего в берете с багетом под мышкой, ни одной булочной, ни одного магазинчика с сырами, которые должны были бы попадаться на каждом шагу. Париж Эйфелевой башни, Париж Елисейских Полей остался неведомо где, а Себастьян стоял в многонациональном Париже, шумном и разноцветном, который напомнил ему нью-йоркский melting-pot.[15]
На тротуаре один прохожий обогнал его, чуть ли не прижимаясь к нему боком, другой толкнул, и он вдруг почувствовал осторожно шарящую руку.
«Воришка!»
Себастьян резко дернулся вбок, не желая, чтобы ему обчистили карманы, но тут же попал в объятия торговца сигаретами, который стал совать ему под нос красные с белым пачки:
— «Мальборо»! «Мальборо»! Три евро! Три евро!
Опять пришлось метнуться в сторону, чтобы от него отвязаться. Себастьян перешел на другую сторону, но и там творился тот же цирк. Улица кишела продавцами контрабандных сигарет.
