Засада. Спецназ 1941 года - Сергей Пивень

— Вот теперь Геринга сложно будет не заметить!.. — съязвил Журбин, отряхивая руки. — Пусть только попробуют не остановиться!..

— Да, возле такого художества грех не затормозить!.. — поддержал его Колодин. — Будь я немецким солдатом, я бы точно не сдержался. Тем более видеть второе лицо рейха в трусах, с животом до колен и с рожей, как у свиньи, — это, я тебе скажу, дорогого стоит!.. Ну что — назад?..

— Давай, ты первым… — мотнул головой Журбин, при этом внимательно наблюдая за шоссе. Через несколько секунд Колодин был уже на месте. «Вот теперь и мне можно уходить». Старшина лег на землю и по-пластунски пополз к окопчику.

Нырнув в свое укрытие обратно, Журбин намотал на руку провод, который вел к заложенной на обочине дороги взрывчатке, и приготовился ждать. Сквозь траву ему было хорошо заметно, как колонна машин стремительно приближается к развилке. Старшина стал прикидывать: «Две легковушки — одна в середине колонны, другая практически в самом конце. В какой же из них находится группенфюрер? А может, он едет вовсе не в легковушке, а в грузовике?.. Так, сколько их там?.. Раз, два, три… десять!.. Десять!.. Но Черняк ведь говорил о шести машинах!.. Непонятно!.. Неужели Золенберг опять затеял какую-то хитрость?.. Посмотрим, главное — не поторопиться со взрывом!..»

Крытый брезентом грузовик, шедший в колонне первым, резко сбавил скорость и затормозил неподалеку от того места, где дорога с шоссе сворачивала на грунтовку. Из кабины вылез полноватый фельдфебель, постоял немного, рассматривая портрет, а потом побежал вдоль колонны по направлению к легковушке, находившейся в середине кавалькады.

Журбин, наблюдавший за происходящим из своего укрытия, расположенного в пятидесяти метрах от шоссе, увидел, как фельдфебель наклонился к открытому окну и стал что-то говорить сидящему на переднем сиденье легковушки человеку, подкрепляя свои слова жестами в сторону развилки. Прошло несколько секунд, и тот, к кому обращался фельдфебель, выбрался из автомобиля. Им оказался офицер в звании гауптмана. Увидев закрепленный на жердях портрет, гауптман быстрым шагом двинулся в конец колонны, где навстречу ему уже спешил какой-то полковник.

По плану Журбин должен был произвести взрыв именно в момент остановки колонны, но сейчас, видя происходящее, он не спешил. На то были свои причины. Во-первых, закладывая взрывчатку, он разместил ее вблизи развилки, рассчитывая при этом на то, что в колонне будет от силы пять-шесть машин, но не двенадцать, как было сейчас, а значит, если Золенберг находился в конце колонны, то от взрыва он мог и не пострадать. Во-вторых, он видел, как немецкие солдаты стали один за другим выпрыгивать из грузовиков на обочину, представляя собой отличную мишень для поражения осколками от заложенной взрывчатки.

Конечно, бесконечно тянуть время старшина не мог, и когда он увидел, как полковник вместе с каким-то человеком, одетым в гражданскую одежду, подошли поближе к развилке и стали рассматривать портрет Геринга, он рванул провод на себя. Земля вокруг сразу же задрожала, над головой Журбина пронеслись какие-то обрывки брезента, разметав траву в разные стороны, сверху пахнуло жаром. Со стороны немцев послышались стоны и крики раненых. Таиться дальше не было никакого смысла.

Не давая гитлеровцам опомниться, Журбин быстро вытащил из окопчика пулемет, направив его в сторону колонны. Сквозь дым ему удалось разглядеть солдат, мечущихся между грузовиками. Сильнее прижав приклад к плечу, старшина нажал на курок. Первой же очередью он срезал человек десять, потом перенес огонь на грузовики, пытаясь достать сидящих в кузове солдат, не давая им оказать хоть сколько-нибудь серьезное сопротивление. Пули со свистом прошили брезент, превращая в кровавое месиво тела немцев, не успевших выбраться из машин. Из-под капота одного из грузовиков повалил черный дым.

Пока его не засекли, нужно было постараться уничтожить как можно больше фашистов.

Посылая очередь за очередью, старшина по звуку успел определить, что справа и слева заработали пулеметы Колодина и двух парней из отряда Батюка. В горячке боя вихрем пронеслась в голове мысль:

«Сам Батюк уже, наверное, на подходе? А где же Черняк? Не зацепить бы ненароком командира».

Когда громыхнуло, Черняк сильнее прижался к стенке своего окопа, пережидая взрывную волну. Потом, когда по машинам ударили пулеметы, осторожно высунул голову, стал осматриваться. Он находился на другой стороне шоссе, чуть в стороне, поэтому не боялся, что его зацепят свои. Вокруг все было затянуто дымом, отовсюду гремели выстрелы. Немцы, не понимая еще, кто и откуда ведет по ним огонь, стреляли больше наугад, на звук пулеметных очередей. Черняк знал, что долго так продолжаться не может. Вскоре немцы опомнятся и займут оборону. Тогда шансы убить Золенберга уменьшатся. Действовать нужно было сейчас, не дожидаясь, когда подойдут бойцы Батюка.

Он незаметно вылез из окопа и пополз к ближайшему грузовику. Два солдата, примостившись у задних колес, лежали к нему спиной и вели огонь из винтовок в сторону леса. Черняк приподнял голову — сквозь дым показалась группа людей, молча бегущая из леса к дороге. Это были бойцы Батюка. До них было еще метров триста. Партизаны рассыпались веером и теперь, не таясь, бежали во весь рост. Капитан посмотрел по сторонам: слева и справа немцы спрыгивали из грузовиков на землю, пытаясь найти укрытие. Многие падали на землю уже мертвыми, скошенные очередями еще в прыжке. Кто не умер сразу, а был ранен, в безудержной боли катались по земле, оглашая воздух душераздирающими криками.

Вытащив из кобуры «вальтер», Черняк подполз к одному из солдат и громко, стараясь перекрыть звуки выстрелов, прокричал:

— Где господин группенфюрер? Ты видел его?..

Солдат удивленно таращил глаза на неведомо откуда появившегося офицера и ничего не отвечал.

— Я спрашиваю тебя, ты видел группенфюрера?.. В какой он машине?..

Сверху по борту грузовика ударила очередь, на капитана и солдата посыпались деревянные щепки. Оба пригнулись.

— Я не знаю никакого группенфюрера, господин гауптман!.. Мы ехали в деревню, и на нас напали…

Черняк сплюнул на землю. Положение усложнилось. Для видимости он выстрелил в сторону леса. Это должно было рассеять подозрение солдата, которое капитан прочитал у того в глазах, несмотря на то, что на нем была немецкая форма.

— Мне нужен твой командир!.. Где он?

Солдат показал пальцем в кабину грузовика.

— Убит. Сразу же.

— А остальные офицеры где?

— Не знаю. Видимо, ехали в легковушках…

Слева от солдата взметнулись вверх фонтанчики песка. По ним кто-то бил уже прицельно. Нужно было срочно уходить.

Черняк отполз от грузовика и, пригибаясь как можно ниже, рванул к легковушке, шедшей в колонне третьей с конца. На бегу успел увидеть, что бойцов Батюка, бегущих по полю, заметно уменьшилось.

Возле легковушки какой-то лейтенант, присев на одно колено, стрелял из пистолета. Дверцы автомобиля были распахнуты настежь, а из водительского сиденья, выпятив руки вперед и доставая пальцами землю, лицом вниз свесился труп солдата. «По всей видимости, это шофер», — подумал Черняк, подползая к машине. Заглянув в салон, убедился — никого нет, пусто. Лейтенант продолжал стрелять.

— Где группенфюрер?.. — заорал капитан, придвинувшись к лейтенанту поближе.

Тот повернулся на звук голоса и застыл на месте. На него смотрел неизвестный ему офицер. Немного замешкавшись и прекратив стрелять, лейтенант удивленно спросил:

— Кто вы такой? Что-то я вас не видел!..

— Я был в одном из грузовиков, среди солдат… — солгал Черняк. — Выполняю личное указание рейхсмаршала Геринга по обеспечению безопасности группенфюрера Золенберга.

— Но он мне о вас ничего не говорил… Хотя я и адъютант…

Черняк сразу же оценил ситуацию.

— Тогда вы, по всей видимости, лейтенант Зипп?.. Господин Золенберг рассказывал мне о вас… Так где он, лейтенант?.. Нужно уводить его, вы не видите!.. Мы попали в засаду. Операция на грани срыва!.. Если мы не спасем Золенберга, нас всех расстреляют!..

Слева прогремел взрыв. Черняк и Зипп инстинктивно пригнулись. По земле повалил черный дым. Это загорелась последняя машина в колонне.

— Быстрее, Зипп!.. Быстрее!.. Времени нет!..

Шум выстрелов нарастал, где-то ухнула граната. «Видимо, партизаны Батюка уже подошли на расстояние броска», — понял капитан.

Слова о возможном расстреле подействовали на лейтенанта отрезвляюще.

— Незадолго до взрыва господин группенфюрер и полковник Кель пошли вперед, в начало колонны!.. Больше я их не видел!..

— Хорошо. Будьте здесь и никуда не отходите. Я попытаюсь отыскать группенфюрера. Будем выбираться все вместе.

Черняк сорвался с места и ринулся ползком к голове колонны. Пулеметы продолжали стрелять, но уже не так хлестко, как поначалу.