Тайфун. Записки из Китая - Крум Босев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В вихрях «большого тайфуна» шанхайская газета «Вэньхуэй бао» прославится как «ястреб революции», а сам Яо Вэнь-юань станет одним из влиятельнейших лиц в руководящем штабе — «Группе по делам культурной революции при ЦК КПК». Он станет главным редактором «Жэньминь жибао». И может быть, именно поэтому буржуазная печать уделяла особое внимание его личности…
Американец Мартин Эбон в своей книге о Линь Бяо набросал краткий очерк о Яо. Своей внешностью, пишет Эбон, он мало располагает к себе, у него широкое «невыразительное лицо», и ведет он себя скорее как телохранитель, нежели как интеллигент, владеющий пером и внушающий величайший страх. Гонконгская журналистка, специалист по Китаю, Колина Макдугал опубликует в «Фар истерн экономик ревью» очерк «Мысли о Яо», в котором подчеркнет, что «Яо Вэнь-юань — одна из восходящих звезд культурной революции». «Если пять лет назад он был почти неизвестным писателем» в Шанхае, то ныне он «видный член Политбюро ЦК КПК», он «раздул пламя культурной революции», «сыграл важную роль в революционном захвате власти в Шанхае в январе 1967 года». Западногерманский «Шпигель» пойдет еще дальше и, ссылаясь на высказывание Чжоу Энь-лая «перед гостями с Запада», представит его как «потенциального наследника Мао».
Почему? Потому что… «он обладает самой надежной поддержкой» для повышения: он женат на Ли На, а она — старшая дочь Цзян Цин и Мао Цзэ-дуна. В конце апреля 1969 года корреспондент «Крисчен сайенс монитор» в Гонконге Гай Серл также отмечал: «Видимо, семейные связи приобретают все большее значение в высших кругах Пекина».
Яо Вэнь-юань действительно был самым молодым в группе Мао Цзэ-дуна. Наше — дипломатов и корреспондентов социалистических стран в Пекине — внимание он привлек не слухами о своих родственных связях с Мао и Цзян и не столько тем, что «раздул искру большого тайфуна», а прежде всего своим докладом о международном положении и мировом коммунистическом движении. Пройдут годы, и французский «Курье де политик этранжер» сообщит, что «ярый приверженец мировой освободительной миссии Китая Яо Вэнь-юань уполномочен поддерживать контакты между заграничным партизанским движением и Пекином».
Яо Вэнь-юань был одним из тех «штабных» руководителей «культурной революции», которые редко появлялись перед дипломатами и иностранными наблюдателями. И хотя в годы «большого тайфуна» мы видели его несколько раз, я нахожу в своем блокноте лишь одну-единственную запись о нем, сделанную того же числа, что и запись о Цзян Цин. И о том же приеме, устроенном в честь принца Сианука.
«5.VII.70 г.
…Я вижу его так близко в первый раз. Мне кажется, что он впервые присутствует на дипломатическом приеме. Он сравнительно молод, ему примерно сорок лет, но выглядит он еще моложе. Низкого роста, плотный, с необычно рано для китайца полысевшей головой».
Нахожу и другую запись: «В дипломатическом корпусе все упорнее говорят, что статья в «Хунци», опубликованная в конце августа 1968 года под названием «Рабочий класс должен руководить всем», написана Яо Вэнь-юанем по поручению Мао Цзэ-дуна. Вспоминают, что она была финальным аккордом «культурной революции»». И я добавил: «Разумеется, ее экстремистского периода».
А судьба «трех» — Дэна, У и Ляо так и осталась неизвестной. В дипломатическом корпусе говорили, что кто-то, кажется японский корреспондент, видел их на улицах Пекина с табличками позора на шее и нахлобученными колпаками. Их вели хунвэйбины на очередной митинг «разоблачения». Говорили также, что Дэн То был убит разъяренными хунвэйбинами.
«Искра была высечена», но пламя все еще не разгорелось. «Большой тайфун» разразился несколько позднее, после заседания Секретариата ЦК в апреле 1966 года. Но двумя годами ранее была создана специальная группа, позже эта группа будет названа «Группой пяти по делам культурной революции». В ее состав вошли члены и кандидаты в члены Политбюро Пэн Чжэнь, Кан Шэн, Лу Дин-и, заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК Чжоу Ян, У Лэн-си — главный редактор центрального органа ЦК газеты «Жэньминь жибао» и агентства Синьхуа. Это было в конце 1964 года, а в начале 1966 года было созвано широкое партийное совещание, где обсуждалось положение на культурном фронте. И на совещании Чжоу Ян по-партийному подчеркнет, что «старые профессора и ученые живут в условиях большого напряжения», что «нужно развернуть дискуссию в атмосфере «ста цветов»», иначе «никто не осмелится проронить ни слова». Пэн Чжэнь заявит: «Уже выяснено, что товарищ У Хань не имел никаких связей с Пэн Дэ-хуаем, и, следовательно, незачем касаться вопросов, обсуждавшихся Лушаньским пленумом».
В духе дискуссии был выработан документ — «Конспект доклада группы пяти». 5 февраля «Конспект» должен был быть утвержден Политбюро, а через два дня — Мао Цзэ-дуном.
«Конспект» впитал в себя мысли только что закончившегося совещания. В нем признавалось, что среди работников науки и культуры все еще сильно буржуазное влияние, необходимо организовать широкие дискуссии и в этих кругах, повышать их политический и идеологический уровень. Но все это нужно делать по-партийному, без нажима и без принуждения. «Мы не должны вести себя как ученые-тираны, которые хотели бы навязать свои взгляды, используя свою власть».
На этом история данного вопроса обрывается. Известно лишь, что «Конспект» был представлен Мао Цзэ-дуну, что тот остро реагировал на него и хотел, непременно хотел связать «Разжалование Хай Жуя» с «разжалованием» Пэн Дэ-хуая на Лушаньском пленуме. Известно также, что вопреки позиции Мао Цзэ-дуна «Конспект» был принят как документ ЦК и как документ ЦК распространен в партии.
В то же время Мао Цзэ-дун был бессилен остановить распространение этого документа. Он говорил Андрэ Марло: «Я один, совершенно один».
Значительно позднее, уже в разгар «большого тайфуна», одно из сообщений хунвэйбиновской газеты прольет свет на содержание беседы, состоявшейся во время встречи «группы пяти» с Мао Цзэдуном.
Это было 8 февраля.
«…Председатель Мао всегда считал, что вред «Разжалования» — в постановке самого вопроса о «разжаловании», оно имеет непосредственное отношение к Лушаньскому пленуму и правому уклону Пэн Дэ-хуая. Он дважды спросил, выступает ли У Хань против партии и социализма. Пэн Чжэнь отрицал это… Пэн Чжэнь недооценивал проводимые еще со времени освобождения и руководимые лично председателем Мао очередные кампании критики буржуазной идеологии, лживо утверждая, что они носили стихийный характер и что не было сделано необходимых выводов. Председатель Мао прямо и решительно отверг болтовню Пэн Чжэня, указав, что борьба против буржуазной идеологии — это длительная классовая борьба.
