Райские новости - Дэвид Лодж

— А что это?

— Оплата медицинских услуг.

— Нет, мы туристы. Из Англии.

— Медицинская страховка есть?

— Думаю, да.

Выкупая билеты, он по совету молодого человека из бюро путешествий в Раммидже купил тогда какую- то страховку на время поездки, но в суматохе не успел ознакомиться с ее текстом, напечатанным мелким шрифтом. Документы остались в квартире Урсулы, но ему даже в голову не пришло бросить отца лежать на улице, чтобы сходить проверить. Накатила новая вол­на озабоченности и страха. Все эти пугающие истории о безжалостной американской медицине, о пациен­тах, которых заставляют подписывать чеки на предъ­явителя прямо на пути в операционную, и о незастра­хованных людях, разорившихся из-за стоимости лече­ния, или о тех, кому вообще было отказано в лечении из-за их неплатежеспособности. Возможно, сейчас ему придется раскошеливаться за вызов «скорой», а у него так мало с собой наличных.

Бернард и мистер Уолш как раз шли в банк, когда все это случилось. Бернард позвонил Урсуле, как толь­ко они позавтракали, и она сообщила, что в банке его ждут две с половиной тысячи долларов, чтобы возместить издержки на дорогу (оплаченные из сбережений мистера Уолша) и на текущие расходы. Тетка предло­жила потратить часть денег на прокат автомобиля: «Мое обиталище на краю света, Бернард, на автобусе ты просто туда не доберешься». И он отправился ула­живать все эти дела, уже предвкушая, как снова сядет за руль, и взял с собой отца, потому что тот отнюдь не го­рел желанием оставаться дома в одиночестве. И не ус­пели они пройти и сотни ярдов, дивясь на жару, но чув­ствуя себя в своей самой легкой одежде несравнимо лучше, чем накануне вечером, как стряслось это несча­стье.

— «Гейзер» далеко за городом, — сказал старший парамедик, — если только вы не должны туда ехать. Мы могли бы отвезти вас в окружную больницу, в цен­тре города. Есть еще католическая больница Святого Иосифа.

— Да, — внятным шепотом произнес мистер Уолш.

— Отвезите его в Святого Иосифа, — решил Бер­нард. — Мы католики. — Он инстинктивно употребил множественное число: времени вдаваться в тонкости веры не было. Если отцу станет легче оттого, что ле­чить его будут в католической больнице, он готов был при необходимости прилюдно прочесть «Сим­вол веры».

Он услышал потрескивание радиотелефона — один из парамедиков звонил в больницу.

— Да, у нас тут экстренный случай, старика сбила машина, травмирован, но в сознании. Примете его? Трудно сказать, могут быть сломаны тазовые кости, Разрыв селезенки... Нет, они туристы... тут сын старика, он говорит, что страховка у них есть... попросился в католическую больницу... Да... Нет, видимого кровотече­ния нет... о'кей... Минут через пятнадцать. — Мужчина повернулся к своему коллеге: — Порядок, нас ждут. Док велел поставить ему капельницу на случай внутренне­го кровотечения. Давай его на носилки.

Осторожными сноровистыми движениями, в ко­торых сказывался опыт, они переложили мистера Уолша на складные носилки на колесах, задвинули но­силки в «скорую» и тут же подсоединили висевшую на стенке машины капельницу к руке мистера Уолша. Один из медиков вылез и вопросительно посмотрел на Бернарда.

— Вы поедете с ним?

Бернард забрался внутрь и присел рядом со вто­рым парамедиком. Женщина в красном платье прерва­ла расспросы полицейского и приблизилась к задней дверце «скорой», когда водитель уже собирался ее за­крыть. У женщины была оливковая кожа, черные воло­сы, на вид, подумал Бернард, ей можно было дать что- то около сорока.

— Надеюсь, ваш отец скоро поправится.

— Спасибо. Я тоже на это надеюсь.

Водитель захлопнул дверцы и занял место за ру­лем. Женщина осталась стоять на краю тротуара, чуть ли не по стойке смирно, опустив руки и хмуро глядя вслед машине «скорой помощи», когда та плавно отъ­ехала. По совету полиции они обменялись записками с именами и адресами. Бернард достал из нагрудного кармана клочок бумаги и прочел имя: Иоланда Мил­лер. Адрес ничего ему не сказал — какие-то Вершины. Завывая сиреной, «скорая» свернула за угол, и женщи­на пропала из виду.

— У вашего отца есть на что-нибудь аллергия? — спросил Бернарда парамедик. Он на ходу заполнял карту.

— Ничего такого, насколько мне известно. А вот ин­тересно, сколько стоит вызов «скорой»?

— Стандартная стоимость сто тридцать долларов.

— У меня нет с собой таких денег.

— Не волнуйтесь, вам пришлют счет.

Тонированные стекла «скорой» сделали весь мир голубым, словно автомобиль был подводной лодкой, а Вайкики стоял на морском дне. Пальмы клонились из стороны в сторону, как морские водоросли под напо­ром прибоя, косяки туристов проплывали мимо, тара­ща глаза и разевая рты. Движение было интенсивным, и «скорой» часто приходилось останавливаться, не­смотря на вой сирены и мигающие огни. Во время од­ной такой остановки Бернард вдруг встретился взгля­дом с рыжеволосой девочкой-подростком из тревелуайзовской группы. Она стояла на тротуаре, всего в нескольких ярдах, и смотрела прямо на него. Он выда­вил приветственную улыбку и изобразил пожатие пле­чами, как бы говоря: «Посмотри-во-что-я-влип», но она продолжала тупо на него пялиться. Тогда он сооб­разил, что для нее окно «скорой» непроницаемо, и по­чувствовал себя глуповато. Однако, к его изумлению, девочка вдруг состроила жуткую гримасу насмешки и презрения, до предела скосив глаза и высунув язык. За­тем, так же быстро, как и появилось — он даже подумал, не привиделось ли ему это, — демоническое выраже­ние лица девочки сменилось обычной маской безуча­стности. «Скорая» поехала дальше, и девочка осталась позади.

— Аманда! Не отставай!

Четкий, пронзительный голос, принадлежащий ан­гличанину, заставляет повернуться сразу несколько го­лов на кишащем людьми тротуаре — и, хоть и не сразу, Амандину. Чтобы разрядиться, она корчит дикую рожу в сторону шумной «скорой», а потом, приняв свой обычный вид, поворачивается и рысит за отцом.

— Ты потеряешься, если будешь невнимательна, — ругается мать, когда Аманда догоняет своих. — И весь остаток отпуска нам придется тебя разыскивать.

— Я могу и сама вернуться в гостиницу.

— Ну, разумеется, мисс, рада это слышать, — с сар­казмом отзывается ее мать. — Я не уверена, что я мо­гу — мы уже идем, наверное, несколько часов.

— На самом деле одиннадцать минут, — сообщает Амандин брат Роберт, сверившись со своими элек­тронными часами.

— А по этой жаре кажется, что прошли часы. Вот уж не думала, что мы будем жить так далеко от пляжа. На­зывая эту гостиницу прибрежной, людей вводят в крайнее заблуждение.

— Я собираюсь жаловаться, — бросает через плечо мистер Бэст. — В письменной форме.

Звук сирены «скорой помощи» теряется вдали.

— «Пальцы на руках скрещу и туда не попаду», — бормочет себе под нос Аманда и пытается скрестить внутри сандалий пальцы ног, неуклюже продвигаясь при этом вперед и стараясь не наступить на швы меж­ду плитами тротуара — все что угодно, только бы за­глушить осточертевшую перебранку родителей. Не­ужели все взрослые такие? Вряд ли. Не похоже, что дру­гие девочки только и делают, что умирают со стыда за родителей, которые устраивают или неизменно гото­вы устроить свару на людях.

Рассел Харви, или Расс, как его называют друзья и кол­леги по торговому отделу инвестиционного банка, в котором он работает в лондонском Сити, слышит от­даленный звук сирены «скорой помощи» с балкона своего номера на двадцать седьмом этаже отеля «Вай­кики Шериден», где он завтракает в одиночестве. Судя по всему, во время собственного свадебного путешест­вия ему придется большинством вещей заниматься в одиночку, включая секс. Сесили все еще спит или при­творяется спящей на одной из двуспальных кроватей. Расс только что покинул другую. Видимо, во всех ком­натах отеля стоят по две двуспальных кровати, что, на взгляд Расса, небольшой перебор. Накануне вечером Сесили легла первой, подготовившись ко сну в запер­той изнутри ванной комнате, а когда он забрался к ней под простыню, она взяла и молча перебралась на дру­гую кровать. Расс не стал ее преследовать, так как у не­го сложилось впечатление, что она вполне готова иг­рать в «музыкальные кровати»[23] сколько угодно. На ду­ше у него погано. Само собой, дело не в исполнении брачных обязанностей или удовлетворении долго сдерживаемого желания — в конце концов они с Сесс живут вместе уже почти два года, — но мужчина во вре­мя медового месяца вправе рассчитывать на секс по требованию.

Расс встает, облокачивается на перила и угрюмо следует взглядом по изгибающейся, отороченной пальмами линии берега — до горы с плоской верши­ной, которая торчит из воды и которую принесший за­втрак официант назвал Алмазной головой. Расс при­знает, что вид живописный, но настроение лучше не становится. Вой сирены нарастает. Расс смотрит вниз, на перекресток, где прямо на асфальте нарисован ог­ромный пятилепестковый желтый цветок[24]. Они тут просто помешаны на цветах. Прошлым вечером голо­вки цветов лежали на подушках, еще один плавал в унитазе, а сегодня утром цветок, который он вполне мог случайно проглотить, венчал даже горку кукуруз­ных хлопьев.