Индиана Джонс и Храм Судьбы - Джеймс Кан

— Инди, гляди! — вырвалось у Коротышки.

— Это и есть Панкот, — кивнул Джонс.

Постояв минуту в молчании, они двинулись дальше. Было уже далеко за полдень, когда процессия достигла подножия холма, на самом верху которого возвышался дворец. Они хотели уже было двинуться вверх по узкой тропе, как вдруг Саджну остановил слонов и побежал вперед, испуганно выкрикивая что-то. Индиана спрыгнул со своего слона и направился вслед за проводником. Догнав его, он увидел, что тот указывает куда-то лихорадочно повторяя на своем языке:

— Опасность! Большая опасность!

Инди ободряюще похлопал индийца по плечу, но тот все так же возбужденно повернулся, подбежал к остальным двум проводникам — и они втроем принялись оживленно лопотать. Джонс, наконец, разглядел, что привело их провожатого в такую панику. Тропу охраняло стоящее сбоку невысокое изваяние восьмирукой богини. На шее зловещего божества висело ожерелье из миниатюрных человеческих черепов. В каждой руке было еще по стилизованной голове, которые та держала за волосы. Рот богини был ощерен в демоническом оскале. Статую украшали листья, мертвые птицы, грызуны и черепахи. А талию перетягивал пояс из настоящих отрубленных человеческих пальцев... Воспользовавшись тем, что Уилли и Коротышка еще только спешиваются, Инди поспешил им навстречу.

— Почему мы остановились? — спросила девушка.

— Что ты там разглядывал, Инди? — перебил ее паренек, думая, что, быть может, речь идет о сокровище, достойном Чао-пао,

Однако Джонс, ничего не ответив, пробежал мимо и заговорил с напуганными индийцами. На все его слова Саджну лишь отрицательно мотал головой и твердил одну и ту же фразу. Его товарищи принялись разворачивать слонов. Видя это, Уилли пришла в страшное волнение, она кинулась вслед за погонщиками с криком:

— Нет! Нет! Инди, они уводят наших слонов!

— Дальше мы пойдем пешком, — отозвался тот, сознавая, что бесполезно заставлять туземцев делать то, чего они боятся, и что это может лишь все испортить.

— Нет! — запротестовала Уилли, которая после всех вчерашних огорчений только начала привыкать к этим неуклюжим животным.

— Слоненок! — позвал Коротышка.

Его новый друг обернулся. Как же так?! После стольких лет разлуки он наконец-то встретил родного брата — и вот, два дня спустя, они уже должны расстаться! “Стойте! Это нечестно! А как же цирк?!” — хотелось крикнуть Коротышке... Но, быть может, встреча эта была послана им специально для того, чтобы уладить все недоразумения, оставшиеся неразрешенными после их расставания в Шанхае, и теперь, когда они все выяснили и помирились, Чу пора назад? Коротышке трудно было смириться с этим или даже просто понять, но, похоже, именно так все и было. И не свидетельство ли тому улыбка, которую он сейчас, казалось, различал на лице прощающегося с ним взглядом Чу? Коротышка махнул ему в ответ, изо всех сил сдерживая слезы. Его обретенный и тут же потерянный друг хлопнул ушами и помотал хоботом, шагая за двумя большими слонами.

Индиана вернулся к изваянию и принялся внимательно его рассматривать. Коротышка, решив, что сокровище было бы хоть слабым, но все-таки утешением после утраты товарища и брата, спросил:

— Доктор Джонс, что там такое?

— Стойте там, не подходите! — поспешно откликнулся тот.

Джонсу вовсе не хотелось, чтобы его спутники, в особенности Коротышка, видели то, что увидел он. Этот зловещий тотем, наделенный тайной властью и способный в лучшем случае вызвать кошмарные сны, а в худшем... “Вряд ли стоит подвергать Коротышку такой опасности, — решил он. — Да и Уилли тоже”. Ибо он и к ней начал относиться более бережно. Повернувшись, он возвратился к своим спутникам и произнес:

— Что ж, значит, пойдем пешком.

К вечеру они вышли на мощеную дорогу, которая пролегала вдоль высокой каменной стены.

— ...Чудом не угодила под пулю, выпала из самолета, чуть не утонула, едва не пострадала от игуаны и летучей мыши, воняю как слон... — бормотала Уилли, ковыляя в нескольких шагах позади своих спутников, все так же с платьем и туфлями в руках; затем вдруг остановилась и закричала: — Все! Я дальше идти не могу!

Индиана тоже остановился, повернулся, подошел к ней, собираясь сказать нечто жесткое, насмешливое и лаконичное, но что-то, промелькнувшее в этот миг в ее взгляде, остановило его. Какое-то выражение потерянности и уже запредельного спокойствия. Она, в свою очередь, тоже вдруг заметила в его взгляде что-то такое, отчего жалобы замерли на ее устах. Не говоря ни слова, Инди взял девушку на руки и понес. Уилли была удивлена, озадачена, но приятно.

— Еще какие-нибудь пожелания? — поинтересовался Джонс.

— Да, — слабо улыбнулась она. — Я бы хотела, чтобы ты раньше об этом догадался.

Коротышка лишь возвел очи горе. Он видел, как Кларк Гейбл сделал то же самое, что Инди, в “Это случилось однажды ночью”. Тогда, в кино, сцена эта показалась ему невероятно глупой. Сейчас тоже.

Индиана пронес Уилли на руках до самых ворот, в которые упиралась дорога. Там он опустил ее, расправил на ней воротничок своей рубашки и улыбнулся:

— Похоже, серьезного ущерба удалось избежать?..

Она встала на ноги, обернулась и, впервые увидев Панкотский дворец так близко, присвистнула от восхищения. Дворец величественно раскинулся перед ними — экстравагантная смесь монгольского и раджпутского стилей. В лучах догорающего солнца он лучился кроваво-опаловым светом. Трое путешественников медленно направились по мраморному мостику к главному входу.

Глава 5

Сюрприз в спальне

По обеим сторонам моста стояла дворцовая стража: бородатые индийцы в черных тюрбанах, с кривыми саблями на поясе и пиками в руках. Продвигаясь вперед, путешественники привлекали к себе внимание стражников. Уилли поначалу нервничала, но вскоре ей даже стало доставлять удовольствие их внимание, и она приосанилась, стараясь держаться так, как подобает женщине ее изящества. Единственное, о чем она жалела, — что не успела надеть туфли.

Они прошли под темной аркой и оказались в сверкающем дворе, окруженном кварцевыми и мраморными стенами, покрытыми ляпис-лазурью минаретами, сводчатыми окнами, обрамленными позолотой... Больше всего это походило на роскошный мавзолей. И безлюдно здесь было так же, как в склепе.

— Э-эй! — позвал Индиана, и голос его эхом отразился от зловещего великолепия этих стен.

На крик его явились еще трое стражников. Выглядели они не столь почтительными, как те, что встретили их на мосту.

— Привет, — стараясь расположить их к себе, произнесла Уилли.

Единственным ответом ей было эхо.

Спустя некоторое время, пройдя между гвардейцами, из дверей на крыльцо вышел высокий, неприступного вида индиец в белом английском костюме и в очках. Он, с вежливым выражением лица, но подозрительно оглядел красотку в мятом мужском костюме, сжимающую в руках свернутое платье и туфли, грязного китайчонка в бейсбольной шапочке и мужлана кавказского типа с бичом.