Синяя бабочка плетельщика судеб - Ариадна Краснопёрова

— Меня и отсюда выгоняют?! — возмутился я, подгребая к себе мишку. На всякий случай. — Да сколько можно уже?!! Я даже ещё не осмотрел достопримечательности!

— Тебя отпускают живого, непокалеченного, накормленного и даже с подарками, а ты ещё возмущаешься, — покачал головой император. — Ладно, если будешь вести себя хорошо, то можешь оставаться здесь сколько захочешь.

— Что, в твоем понимании, хорошее поведение? — деловито уточнил я. Может ещё есть шанс…

— Во-первых, не устраивать на меня покушений, — начал перечислять Гуахаро. — Все равно не поможет, я бессмертный. От слова совсем. Я даже сам не знаю надежного метода моего убийства. Во-вторых, не портить мне учеников, подговаривая их на восстание. Поверь, вла с этим справятся даже без напряжения. В-третьих, не портить мое имущество. То есть, не ломать замок, ничего не трогать в лаборатории, не доводить до нервного срыва моих учеников, не калечить их физически… Вроде, все.

Я в задумчивости почесал подбородок, где уже начала пробиваться легкая щетина. Борода у меня растет редко, неровно, так что у меня не остается иного выхода, кроме как бриться.

То, что бессмертный — плохо, хотя он может и соврать. То, что отпускает — хорошо, можно подучиться для следующей попытки или собрать отряд, хотя опять-таки он соврать может… Турум-пум-пум, чего я теряю? Даже если это и ловушка, я могу ещё этой сволочуге нервы попортить. Это надо уточнить.

— Тебя доводить можно?

— Попробуй, — холодно улыбнулся в ответ Гуахаро.

Как всегда, улыбка не коснулась глаз.

— Тогда, может ответишь мне на парочку вопросов? — делано равнодушно произнёс я, но губы предательски дернулись, пытаясь сложиться в хищную улыбку.

— Задавай. Но ответов не обещаю, — милостиво кивнул он.

— На какой… Зачем я тебе нужен?

— Стой, где очерчен мелом круг… — тихонечко, словно про себя пропел Гуахаро. — Пока секрет. Незачем тебя знать это сейчас, может не сложиться ничего.

— Какой ты расы? — допытывался я. На первый вопрос я и не ожидал честного и внятного ответа, так что не сильно расстроился. Но попытаться стоило.

— Теоретически — человек, на самом деле — генетический урод. К счастью, изменения самым положительным образом сказались на моем разуме, чего нельзя сказать о теле.

— Как ты выжил?! — вылупился я.

И до появления Пустошей, и после всех физически или умственно отсталых детей убивают. И так места мало, чтобы ещё уродов плодить.

— Мать меня очень любила, прятала на болотах… — пояснил император равнодушно. Или у меня опять восприятие его голоса сбилось, или он действительно по этому поводу ничего не чувствует, или он специально прячет эмоции. — Когда мне было восемь, нас поймали. Мать казнили первой, за злостное нарушение всевозможных законов… Впрочем, она и до моего рождения была в розыске. Тогда-то у меня и проснулась сила. Только поздно, к сожалению.

Восемь лет? Я чуть не присвистнул. А у меня-то, оказывается, было счастливое детство!

— И ты придумал гениальный план мести?

— Нет, — покачал головой император, чуть усмехнувшись. — Уже тогда я знал, что мстить глупо и бессмысленно. Просто поубивал в гневе всех, кто пришёл полюбоваться на сожжение живого человека, — кстати, палача не тронул, работа у него такая, неприятная, тяжелая, но нужная — а потом ушёл обратно в болота, в самую глухую топь, куда мать мне раньше не разрешала ходить. Очень полезное умение в таких условиях — по воде ходить. Там я и познакомился с вла. Остальное вполне четко отражено в хрониках. Лично за этим следил.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — с недоумением спросил я. На его месте я бы ни за что никому даже не намекнул бы на это.

— Потому что ты спросил, — чуть улыбнулся император.

— «Зачем?», а не «Почему?» — поправил я.

— Хочу переманить тебя на свою сторону.

Блин… По части уклонения от ответов ему явно нет равных.

— Почему ты все время ходишь в этих тапочках? — все умные мысли вылетели из головы, выбитые таким откровением, так что для поддержания разговора пришлось спрашивать такую ерунду.

— А что с ними не так? — удивился Гуахаро. Приподнял ногу, из-за чего полы халата чуть разъехались, обнажая тощую лодыжку покрытую полупрозрачной кожей. Пошевелил ступней вверх-вниз. Меня передернуло. — Мне нравится… Этот замок — мой дом и я могу ходить в нем, как захочу. А хочу я тепла сухости и удобства. Жизнь на болоте этим не изобилует, знаешь ли…

— Замок ты сам проектировал? — осенило меня.

— Конечно, хотя строили вла. А что? — удивился он.

— Все такое мрачное и строгое, — я ещё раз поежился.

— Мне нравится, — повторил император, пожав худенькими плечиками. — На черном сразу видно где и что не так.

— А фиолетовый почему? — вспомнил я форму воинов тьмы.

— Чтоб от стены отличались.

Я с ним скоро совсем с ума сойду.

— Ещё вопросы? — уточнил Гуахаро.

— Я свободен в перемещениях?

— Вполне. Только предупреди, когда уходить соберешься. Пока.

Тупо посмотрев на то место, где только что был грозный император, я постарался в зародыше подавить странное чувство, похожее на…

Сочувствие?..

— Ветер, фу, выплюнь эту гадость, — поморщился я. — Смотри, какой у меня есть вкусный бифштекс для тебя.

Клац!

Я едва успел отдернуть руку, когда оголодавший за неделю без мяса конь кинулся к хорошо прожаренному и проперченному куску нежнейшего филе. Не до конца пережеванные останки чего-то мелкого, но уже рогатого оказались забыты.

— Э-э-э, Хар… — протянул я, глядя на хищный прищур моего коня. — У тебя ещё мясо есть? Так же неплохо было бы пару кустиков ежевики…

Это я Гуахаро до Хара сократил. Император не протестовал и охотно откликался на это прозвище. По-моему, ему вообще по барабану, как его называют. Сволочь или Мастер, Ваше Императорское Величество или же Ваше Страшнейшество… Не заморачивается он по поводу имени, не то что наши «светоносные» барончики.

— Есть, конечно, — проговорил император, взмахивая рукой. На полянке появился огромный кусок мяса, в который не преминул вгрызться Ветер. Лошадиные зубы для этого не слишком приспособлены, но он старался.

— Зачем так много? — всплеснул я руками. — Он же от обжорства помрет!

— Я случайно, — хмыкнул Гуахаро, нервно поправляя рукав мантии. — Сложно рассчитать оптимальное количество еды, когда на тебя столь хищно косятся. Я уж думал он меня есть начнет.

Дабы проводить бесконечно дорогого гостя — это про меня, если не понятно — император даже переоделся, сменил свой черно-золотой халат на не сильно отличающуюся по покрою мантию-хамелеон. Используй я только зрение, то с двух шагов бы не заметил.