Осторожно, волшебное! - Наталья Викторовна Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На углу стояла будка телефона-автомата. Вадик набрал номер Муси и что-то долго говорил, делая жалостные жесты. Потом вернулся к Никите, который ждал его снаружи.
- Согласилась. «Пускай, говорит, живет, сколько ей надо, отчего не помочь. Мне не трудно». Славная она, Муся. Ну, так как же, встретим завтра вечером на вокзале эту девушку, поможем ей тащить вещички? Заодно посмотрим, хорошенькая или нет, стоило ли для нее расшибаться,
- Нет, уж ты валяй сам,- отмахнулся Никита. - Я за эти дни сбагрил два зачета. Надо хорошенько отоспаться.
- Смотри, Никита, так когда-нибудь и судьбу упустишь... Проспишь свое счастье.
- Э! Одно счастье просплю, другое набежит.
Они ловко, как все московские парни, перешли через улицу, лавируя среди машин, застопоривших у белой черты, недовольно фыркающих, готовых ринуться вперед по первому миганию светофора.
- Ну ладно,- подвел итог Вадик,- я тоже не пойду, буду зубрить. Просто позвоню земляку, который за нее просил, сообщу адресок.
- Слушай, а откуда она, твоя девушка?
- Из небольшого городка. Кажется, Берендеева.
И они заговорили о другом.
Кончается один день в жизни города. А с ним кончается и первая часть этой повести-сказки. Уходят двое... Мы еще встретимся с ними...
ЧАСТЬ 2
ЛИЦА, ЛИЦА...
1
В каждой редакции есть свои маленькие секреты.
У секретарши нашего отдела Анастасии Ивановны имеется пишущая машинка. Она стоит на верхней полке стеллажа, Анастасия ее очень бережет. Предположим, нужно срочно отпечатать короткое письмецо или бумажку: «Такому-то поручается...» Анастасия сделает постное лицо, скажет: «Положите, будет время, отстукаю». Или еще того хуже - отошлет в машбюро на третий этаж. И отпечатанная бумажка вернется к вам только в конце дня, а то и на следующий день.
Все мы прибегаем к одной и той же дикарской хитрости. Стоит Анастасии уйти в буфет или на склад за канцпринадлежностями, как уже чьи-то руки тянутся к полке, стаскивают тяжелую машинку...
Сегодня мой черед. Я быстро, одним духом отстукала поправки к статье «Зачем играть в бирюльки? (Разговор о нормировании)» и тут же их вклеила - у Анастасии всегда отличный клей, кисточка с кружочком, чтобы не проваливалась, а я все собираюсь у себя такое устроить и не могу собраться. И ножницы у нее огромные, удобные, специально для резки бумаги, а нам, грешным, таких не выдают.
Кончила. Поскорее убрала все следы преступления (Анастасия - она очень наблюдательная). Обрезки - в корзину, клей - на место, точь-в-точь как он стоял до меня, ножницы - на гвоздик. Заправила в машинку два белых листа с копиркой между ними - машинка всегда стоит в таком виде, заправленная.
Уже собралась накрывать ее футляром... Но что это? Машинка печатает. Сама по себе печатает. Никого в комнате нет, кроме меня. Ничьи пальцы не прикасаются к клавиатуре, не бьют по пей. Но вот резко пошла вниз круглая черная клавиша с белой буквой «Т» - и медленно выпрямилась, заняла прежнее положение. А за ней - «Е», «Б». И еще раз «Е». Сработал регистр пропуска, передвинулась каретка. Теперь погрузилась, запало «Н». Что за чертовщина?
Низко нагнувшись над машинкой, я читаю: «ТЕБЕ...» «ТЕБЕ НЕТ...» Машинка как будто запнулась, задумалась на секунду. И продолжала «ТЕБЕ НЕТ ДЕЛА ДО ДУБОВ ПОМНИ». Вот что в конце концов получилось.
О чем это она? Ага, понимаю. Недавно опять прислал в газету письмо учитель Савчук из Берендеева. На этот раз - не про школьные дела. Про другое.
Есть под самым Берендеевом знаменитая дубовая роща. Дубы старые, могучие, раскидистые, посажены они, по преданию, чуть ли не во времена татарского ига. Посреди рощи - глубокое озеро с удивительно синей водой, которое так и зовется: Синявка. Роща эта - гордость города. Меня водили, показывали особо известные деревья, имеющие имена (Стар- че, Разбойник, Пересвет Перепетуевич, Вдовица, Отрок, Близнецы). Есть там еще огромный белый камень, красиво отражающийся в синей воде, который во времена оны был языческой святыней. Когда после крещения священники велели сбросить камень в озеро, то вода якобы не приняла его, выкинула обратно на крутой берег. На камне видны два угдубления, их называют - Следы Дьявола; в старину верили, что нечистый дух однажды спустился на этот камень отдохнуть и его подошвы прожгли камень, оставили глубокие следы.
Я запомнила эту прогулку, безветренный солнечный день, прозрачный воздух. Запомнила дорожки, полные сухого осеннего шуршания, черные шершавые стволы (не обхватишь руками) и горящую на солнце благородную медь листвы. Посидела на белом языческом валуне, кидая в синюю воду мелкие камушки (говорят, это приносит счастье)... взяла на память несколько желудей, из тех, что упали, забились в Следы Дьявола...
В роще похоронены бойцы, погибшие при освобождении города в сорок втором году. Ребятишки плетут венки из полевых цветов, кладут на могилы. Зимой, мне рассказывали, делают венки, гирлянды из еловых лап.
И вот эту рощу кто-то задумал вырубить. «Нельзя такое допускать, это все равно что убийство,- пишет Савчук.- Газета должна помочь! Мы им дубы на погибель не выдадим, всей школой заслоном встанем, за руки схватимся...»
«ТЕБЕ НЕТ ДЕЛА ДО ДУБОВ ПОМНИ». Вот что у нее в конце концов получилось. Вот что стояло на листе бумаги.
- Глупости,- сказала я, пожав плечами.- Пожалуйста, без указаний.
И подумала: а можно ли с ней разговаривать? Слышит ли она меня?
Дернулся вправо-влево рычаг перевода на новую строку. И машинка - уже с абзаца - в быстром темпе, твердо и решительно напечатала:
«ХУЖЕ БУДЕТ СМОТРИ ПОЖАЛЕЕШЬ».
- Угрожать не позволю! - крикнула я в самую пасть машинки.- Не допу...
Хлоп! Это машинка больно ударила меня по носу двумя поднявшимися вверх, сцепившимися между собой литерными рычагами.
Рычаги распались. Она начала (снова с красной строки):
«НЕ ВЗДУМАЙ ЕЗДИТЬ ВТОРОЙ РАЗ».
Оборот речи ей, как видно, не понравился, слова исчезли с листа бумаги. Настучала по-другому:
«НЕ СМЕЙ ЕЗДИТЬ ОПЯТЬ В БЕРЕНДЕЕВ, А ТО...»
Послышались шаги, она заторопилась, озлилась, неуклюже ощетинилась - рычаги почти все встали дыбом, сцепились шатром, точно ружья в пирамиде,- ей все никак не удавалось закончить фразу. Мешала собственная злость.
В этот момент открылась дверь и вошла Анастасия, придерживая подбородком стопу бумаги. Она хотела всплеснуть руками, но не смогла это сделать по техническим причинам.-
