Осторожно, волшебное! - Наталья Викторовна Соколова

А с тех пор так оно и пошло. Невезение в большом и малом, пустяковом и серьезном. Полоса невезения. Когда ц делала корреспонденцию о том, что нужно улучшить условия труда и медицинское обслуживание на заводе технических резиновых изделий...

Но хватит об этом. Я люблю свою работу и могу, как утверждает муж, говорить о ней бесконечно, безостановочно, за супом и за чаем, к месту и не к месту.

Так как там с Никитой?

18

ХАРАКТЕРИСТИКА НИКИТЫ ИВАНОВА

(на этот раз окончание)

...Он не любил общих слов, боялся фразы, за которой не стояло дело, конкретное дело, простое и ясное, как брусок металла,- положил на ладонь и чувствуешь: весит. Настоящее уважение у Никиты вызывали толью те, кто занят реальным делом, в первую очередь созданием реальных материальных ценностей. В нем жило глубокое недоверие к таким областям жизни, где нет точных расчетов, незыблемых формул, где можно повернуть так, а можно этак, можно всегда что-то пересматривать, выворачивать наизнанку, не опираясь на бесспорные данные, непреложные факты. Нет уж, пусть возятся со всем этим без него!

Газеты Никита читал небрежно, кое-как. Международные дела казались ему неинтересными, он никак не мог понять волнения пожилого технолога, который прибегал и сообщал, что такому-то наконец удалось сформировать кабинет, а такой-то премьер, кажется, выходит в отставку. Ну, и аллах с ними! Не разделял Никита и наивного интереса матери к разным сенсационным историям, разоблачительным фельетонам («Шарфы, милая ты моя, делали на сантиметр короче и с одного этого сантиметра та-кие имели доходы...»). Он читал в газетах о спорте, о новостях науки и техники (прилично давала «Комсомолка») и, конечно, о космических полетах, жадно выуживая новые деловые подробности. Конструкторы космических кораблей казались ему сверхлюдьми, вызывали острую зависть («Они на переднем крае современности» ).

Никита пил мало и без большой охоты. На вечеринках скучал, был тяжеловат, помалкивал, в лучшем случае снисходительно позволял другим развлекать себя. Ои высоко ценил мужскую дружбу, мужское товарищество, имел немало приятелей и одного верного друга, сам умел быть верным другом. В его отношении к женщинам, таким, с которыми он сближался, было что-то неприятно пренебрежительное, что-то черствое. Он нравился - нравилась его светло-пестрая голова, почти сросшиеся брови, снисходительная усмешечка; знал, что нравится, и привык к этому. Не ценил этого. Ссрдце его ни разу не было серьезно затронуто. Он всегда готов был поступиться свиданием («свиданкой», как принято было говорить) ради товарища или работы. И даже не считал это какой-то особой жертвой.

- Позвольте, так какой же он все-таки - плохой пли хороший? Нелепо. Работает на заводе, любит свое дело - это вроде бы хорошо. Газет не читает, политикой не интересуется - плохо. Вы все излагаете вперемешку, все подряд, факты отрицательные и факты положительные, и все спокойно так, ровно, в одном тоне. Как же можно? Вот он у вас пренебрегает театром и любит футбол, хоккей. Это как понимать? Вы призываете нашу молодежь так жить? Или сообщаете об этом с возмущением?

- Не знаю. Я, собственно...

- Надо знать, раз вы беретесь писать.

- Видите ли, у него свой характер, свои вкусы, и я пытаюсь понять... Люди ведь разные. Они так и должны быть разными. Иначе...

- Ерунда. Не ходить в театр - это бескультурно. Мы с женой регулярно два-три раза в зиму ходим в театр. Ну конечно, не в какую-нибудь «Таганку», где молодежь и всякие выдумки. Ходим в МХАТ или Малый на что-нибудь классическое. Там хорошие артисты - в МХАТ ведь не возьмут плохих, это фирма. И вы должны были, как писательница, заклеймить... А потом, этот намек на отношения с женщинами. Вы хотите сказать, что он с ними... Но это же аморально! Такие вещи надо обсуждать, делать соответствующие выводы. Современная молодежь распущена до безобразия, эти рубахи навыпуск, обнимки на улице. Галстуков не признают. Погибшее поколение.

- Вы думаете?

- Им ничто не дорого.

- Ну, почему же?

- Резкости, крайности, грубости. Такое ляпают...

- Раз ляпают, значит, что-то дорого, что-то их волнует. Люди, которым ничто не дорого, очень удобны и приятны, податливы. У кого нет убеждений, нет и возражений.

- Мы строили Магнитки ради них, надрывались... лезли в ледяную воду...

Гм. Насколько я знаю, он не строил Магниток, мой сосед по квартире. По моим сведениям, Василь Василия испокон веку ведал питанием подопытных животных в одном научном учреждении. И во время войны у них были в изобилии всевозможные крупы, мука, сушеный компот, а сахар жена Василь Василича продавала нашей семье из добрососедских отношений не по рублю кусок, как на черном рынке, а всего по 75 копеек. Как видите, вода была не такая уж ледяная. Темная вода.

Но кому же не хочется поговорить от лица поколения? Это приятно, лестно. Возвышает тебя в собственных глазах, поднимает над сушеным компотом.

- Мы построили! Эти все разбазарят, все похоронят... Если будут большие испытания - куда им, кишка тонка, душонка мелкая. Помяните мое слово.

- Вы знаете, наша бабушка вспоминает, как то же самое говорили про ее поколение, про окружающих ее ребят и девчонок. Те же упреки. Сбросили юнгштурмовкп и красные платочки, такие-сякие, захотели красиво одеваться, веселиться, танцевать. Уже не то, что их отцы, не то закаленное, боевое поколение, которое... А пришла война - выдержали экзамен. Нет, не могу с вами согласиться насчет современной молодежи.

- А я с вами...

Оставим в покое поколение. Поговорим конкретно - о Никите. Так как же все-таки? Плохой или хороший?

Скажу вам прямо - я люблю Никиту. Мне многое в нем нравится.

Но мне не все в нем нравится.

Недостатки человека, как нзвесто, являются продолжением его достоинств. Если придираться к Никите, можно было бы, вероятно, сказать, что его уверенность в своих силах где-то вдруг начинает походить на самоуверенность и даже на самодовольство, что его целеустремленность иной раз оборачивается узостью, ограниченностью, что чувства это не всегда «чю-юства» и не только «сюсюк», что...

Но нужно ли придираться?

Поживем - увидим.

(Т у т    к о н ч а е т с я    х а р а к т е р и с т и к а    Н и к и т ы    И в а н о в а.)

19

Вадик и Никита вышли на улицу, простившись