Однажды летом - Робардс Карен

Она ненавидела пересуды. Ей особенно претила перспектива оказаться добычей злых языков. Как бы то ни было, ничто не могло поколебать уверенности Рейчел в том, что юноша, которого она помнила, заслуживал лучшей участи.

Правда, высоченный угрюмый незнакомец, что стоял сейчас перед ней, был вовсе не тем мальчиком, которого она помнила. И его оскорбительно откровенный взгляд лишний раз доказывал это, не говоря уже о сильно изменившейся внешности.

Водитель, вслед за Джонни вышедший из автобуса, направился к багажнику.

Рейчел встрепенулась:

– Наверное, нам нужно забрать вещи?

Джонни рассмеялся. Но в его смехе было больше издевки, нежели веселья.

– Мисс Грант, все мои вещи при мне.

И в подтверждение своих слов он продемонстрировал ей заляпанный холщовый мешок, переброшенный через плечо.

– О! Что ж, тогда пойдем?

Он промолчал. Рейчел развернулась и направилась к своей машине, испытывая странное смущение. Разумеется, она не рассчитывала увидеть восемнадцатилетнего юношу, которого когда-то учила в средней школе, но и к встрече с мужчиной не была готова.

«Ну и дура», – мысленно обругала она себя. Стараясь не выказывать паники, Рейчел подошла к голубой «максиме», открыла дверцу и бросила взгляд через плечо как раз в тот момент, когда Джонни Харрис строил рожи Джеффу Скагзу. Эта безобразная выходка лишний раз убедила Рейчел в том, что она взялась за непосильное дело.

– Неужели это было так необходимо? – тихо спросила она, когда Джонни приблизился к машине.

– Да.

Он обошел автомобиль, открыл заднюю дверцу, швырнул в салон свой мешок, а сам нырнул на переднее сиденье. Рейчел ничего не оставалось, кроме как сесть за руль.

Что она и сделала. Удивительно, но казавшаяся до сих пор просторной «максима» вдруг стала маленькой и тесной, вместив в себя Джонни Харриса. Спинка серого плюшевого сиденья была явно узковата для его широких плеч, и Джонни даже посягнул на соседнее – водительское – место. Свои длинные ноги ему так и не удалось вытянуть вперед и пришлось их расставить. Обтянутое джинсами колено как раз уперлось в коробку передач. Рейчел испытала неловкость от столь близкого соседства со своим пассажиром. Он повернул голову, и его глаза (дымчато-голубые – странно, но она с трудом вспомнила их цвет) вновь скользнули по ее фигуре. На этот раз взгляд уже был лишен всякой двусмысленности.

– Пожалуйста, накинь ремень безопасности. Закон есть закон. – Рейчел с трудом поборола в себе желание сгорбиться, чтобы хоть как-то прикрыть груди, с которых Джонни не сводил глаз. И не то чтобы в ней был развит комплекс стыдливости или она испытывала трудности во взаимоотношениях с противоположным полом. Так случилось, что вот уже несколько лет Рейчел попросту не замечала мужчин . Когда-то, очень давно, ее глупое сердечко поддалось бешеной страсти. Но объект этой страсти оказался ее недостоин и грубо растоптал высокое чувство. Рейчел, конечно, выжила, но мужчины перестали для нее существовать.

Джонни Харрис всколыхнул давно забытые эмоции. Его взгляд – нет, это вовсе не было игрой воображения – был прикован к ее груди. Инстинктивно Рейчел опустила глаза и оглядела себя. Белое, с орнаментом из пурпурных гортензий, трикотажное платье без рукавов с целомудренным круглым вырезом, длинной юбкой, путавшейся в щиколотках при ходьбе, совсем не было вызывающим, напротив, она выглядела в нем одновременно женственно и скромно. Рейчел не нашла в своей одежде ничего, что могло бы спровоцировать столь откровенный взгляд мужчины. И все-таки под прицелом глаз Джонни чувствовала себя обнаженной, и это было неприятно. Ей стоило больших усилий заставить себя не обращать внимания на его бестактность, да и вряд ли можно было придумать что-либо более оригинальное в столь пикантной ситуации.

– Не станем же мы нарушать закон, я правильно понял? – Может, в его словах и пряталась насмешка – во всяком случае, Рейчел ее уловила, – но ремень безопасности Джонни все-таки накинул.

Рейчел испытала явное облегчение, когда он отвел взгляд.

И тем не менее происшедшее так разволновало Рейчел, что пальцы у нее дрожали, когда она попыталась вставить ключ в зажигание. Только с третьей попытки ей удалось завести двигатель. Горячий воздух, мощной струей вырвавшийся из открытых клапанов кондиционера, вызвал резкое удушье. Судорожно нашарив кнопки, Рейчел опустила боковые стекла. На улице было немногим прохладнее, и она почувствовала, как высыпали на лбу капельки пота.

– Жарко сегодня, правда? – «Какая удобная и безопасная тема для разговора», – промелькнуло у нее в голове. Джонни хмыкнул. Иной реакции не последовало. Рейчел включила передачу» убрала ногу с педали тормоза и надавила на газ. Но вместо того чтобы рвануть вперед, «максима» дернулась и покатила назад. Остановило ее лишь столкновение с телефонной будкой, стоявшей на обочине дороги.

Судя по всему, Рейчел по ошибке включила заднюю передачу. Осознав свою оплошность, она тихонько чертыхнулась.

Какое-то мгновение оба сидели не шелохнувшись. Рейчел все еще пыталась прийти в себя, когда Джонни, развернувшись на своем сиденье, попытался разглядеть повреждение.

– В следующий раз будьте поаккуратнее, – сказал он.

Рейчел промолчала. Что ей оставалось? Запустив двигатель, она вырулила с места аварии. Если бампер и пострадал – а это был наиболее вероятный исход, – оценить размер ущерба можно было бы и потом, в отсутствие Джонни Харриса.

– Я вас нервирую, мисс Грант? – спросил пассажир, когда Рейчел каким-то образом удалось выбраться на двухрядную дорогу, которая делила город на две части.

Влажный воздух, врывавшийся в окна автомобиля, взъерошил ее гладкие темные волосы, и они упрямо лезли в глаза, так что Рейчел с трудом различала дорогу. Сердито отшвырнув назойливые пряди, она стала придерживать их одной рукой. «В конце концов, – убеждала она себя, – это только кажется, что общаться с Джонни Харрисом и одновременно управлять автомобилем – задача непосильная. Надо лишь сосредоточиться – и она станет вполне разрешимой».

– Конечно же, нет, – произнесла Рейчел, выдавив из себя улыбку. Тринадцать лет преподавания в средней школе не прошли даром. Рейчел научилась хранить хладнокровие и выдержку перед лицом вечного хаоса и спонтанно возникавших на его фоне неприятностей.