Однажды летом - Робардс Карен

1

Каким бы далеким ни казался тот кошмарный рассвет, в памяти до сих пор были живы пряные летние ароматы, которыми он был пропитан. Странно, но почему-то именно эти запахи Рейчел Грант помнила так отчетливо.

Она стояла на плавящемся от зноя асфальте на автобусной станции Грейхаунд, ожидая возвращения Джонни Харриса. Того самого Джонни Харриса – отпетого хулигана, которого когда-то она пыталась обучить английскому языку. Разгильдяя Джонни Харриса, которому молва уготовила участь его никчемного папаши, но он превзошел своего родителя и оправдал самые худшие ожидания.

Одиннадцать лет назад Джонни Харрис был осужден за изнасилование и убийство семнадцатилетней школьницы.

Сегодня, во многом благодаря стараниям Рейчел Грант, Джонни Харрис возвращался домой.

Она заслышала рев двигателя задолго до того, как автобус возник в поле зрения. Рейчел занервничала и огляделась по сторонам: ей не хотелось, чтобы встреча с Джонни прошла при свидетелях. За мутным, грязным окошком автостанции маячил контролер Боб Гибсон. Возле автомата с кока-колой топтался Джефф Скагз – этой весной он окончил среднюю школу и теперь работал в магазине «С семи до одиннадцати». Его пикап был запаркован прямо возле пышного куста, усыпанного белыми цветками.

Теперь, когда Рейчел выяснила природу назойливого запаха, ей стало немного легче. И все-таки совпадение казалось жутковатым. Окровавленный труп Мэрибет Эдвардс обнаружили возле цветущего куста ровно одиннадцать лет назад – в такой же душный, знойный день, как сегодня. Тело девушки было усыпано белыми цветками – очевидно, опавшими, когда бедняжка, сопротивляясь насильнику, судорожно хваталась за ветки. Сладкий аромат цветков перебивал едкий запах крови. Так случилось, что Рейчел, направляясь в то утро в школу – близилось начало учебного года, и нужно было приготовить классы к занятиям, – первой оказалась на месте преступления. Ужас, охвативший ее в тот момент, до сих пор жил в ней.

Как жива была и уверенность в невиновности Джонни Харриса, которого числили в воздыхателях миловидной блондинки. Весь Тейлорвилл знал, что Джонни встречается с Мэрибет втайне от ее родителей, настроенных к юноше весьма враждебно. Когда при вскрытии в половых органах девушки была обнаружена сперма Джонни, дело сочли предельно ясным. Харриса арестовали через неделю, и после серии экспертиз ему было предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления на почве ссоры с возлюбленной, которая в ту ночь якобы объявила о своем решении оставить его. Впрочем, обвинение в изнасиловании было снято. Слишком многие, в том числе и Рейчел, знали о характере отношений между Мэрибет и Джонни. Рейчел ни минуты не сомневалась в том, что ее бывший ученик был не способен на такое злодейство. По ее глубокому убеждению, вина его состояла лишь в том, что он был Джонни Харрисом.

Теперь она молчаливо взывала к Господу, умоляя, чтобы тот не позволил ей ошибиться.

Под недовольное шипение шин и скрежет тормозов автобус вырулил на территорию автостанции. Открылись двери. Рейчел устремила взгляд в безлюдный салон, чувствуя, как немеют пальцы, впившиеся в ремень летней сумочки. Каблуки белых парусиновых туфель утонули в мягком асфальте, когда она напряглась в тревожном ожидании.

И вот наконец в дверях показался он, Джонни Харрис. В сбитых коричневых ковбойских сапогах, потертых джинсах и белой трикотажной майке, трещавшей на широченных плечах. Тугие мускулистые бицепсы поражали своей мощью, а кожа – темным загаром. Джонни был худощав. Хотя нет, более подходящим Рейчел показался эпитет «тощий». Тощий, крепкий и прочный, как дубленый кожаный ремень. Волосы были все такими же угольно-черными, хотя теперь Джонни отпустил их до плеч и они ниспадали крупными волнами. Рейчел узнала бы его из тысячи. Хмурый красивый мальчик, которого она помнила, был по-прежнему хмур и красив, но уже далеко не мальчик. Годы превратили его в зрелого, грозного вида мужчину.

Рейчел вдруг с ужасом осознала, что Джонни Харрису уже под тридцать. Все, что она знала о нем, осталось в далеком прошлом и потеряло свою актуальность.

Последние десять лет Джонни провел в федеральной тюрьме.

Он спрыгнул с подножки автобуса, огляделся по сторонам. Рейчел, стоявшая чуть поодаль, собралась с духом и заставила себя двинуться ему навстречу. Каблуки застряли в крохотных выбоинках, оставленных в асфальте, и она споткнулась. Вернув себе равновесие и выпрямившись, Рейчел поймала устремленный на нее взгляд Джонни.

– Мисс Грант. – Без тени улыбки он беззастенчиво разглядывал ее. Было в этом нечто унизительно-оскорбительное для ее женского самолюбия, так что поначалу она даже растерялась. Не такого взгляда ожидала учительница от своего ученика, пусть даже и бывшего. В нем недоставало главного – уважения.

– Дж… Джонни. Добро пожаловать домой. – Рейчел поймала себя на том, что ее обращение к этому суровому мужчине прозвучало нелепо, но вырвалось оно непроизвольно, наверное, как и у Джонни, когда он обратился к ней по старой школьной привычке.

– Домой. – Он презрительно скривил рот, снова оглядевшись. – Да, верно.

Проследив за его взглядом, она увидела Джеффа Скагза, который изумленно таращился на них, застыв с поднесенной к губам банкой кока-колы. Рейчел уже не сомневалась в том, что к ужину весть о возвращении Джонни Харриса облетит весь Тейлорвилл. Айдель Скагз, мать Джеффа, была первой сплетницей в городе. И не то чтобы Рейчел всерьез рассчитывала сохранить новость в тайне. В Тейлорвилле у секретов жизнь была недолгой. Горожане с удовольствием совали нос в чужие дела. И все-таки Рейчел надеялась, что у Джонни будет возможность осмотреться и сориентироваться в непривычной обстановке, прежде чем на него обрушится волна всеобщего негодования. Если бы в городе знали заранее о предстоящем возвращении Джонни Харриса, кое-кто определенно постарался бы не допустить этого.

Теперь недоброжелатели узнали или очень скоро узнают о возвращении Джонни, но предотвратить его приезд в родной город уже было не в их силах. Рейчел понимала, что грядет взрыв протеста, который будет направлен в первую очередь против нее. Но она предвидела это, еще когда получила письмо Джонни с просьбой помочь в устройстве на работу, на которую ответила согласием, – так что морально была готова ко всему.