Литературная студия: открытие возможностей - Виктор Кротов

Писательскую сторону точнее всего сформулировал японский писатель XX века Акутагава Рюноскэ: «Литература – это искусство самовыражения с помощью слов». Стремится ли к самовыражению литератор-ремесленник, штампующий безликие любовные романы, или просто зарабатывает на жизнь? Именно такое различие играет роль, когда мы говорим про его очередную поделку: «Ну, это не литература…» Или когда причисляем к настоящей литературе то, что было написано без всяких писательских амбиций и даже без расчёта на публикацию.

Что касается читательской стороны, литература – это то, что люди читают по собственному желанию. И публика, охотно потребляющая коммерческое чтиво, увы, делает его читательской, читаемой литературой. Пусть и однобокой, не подтверждённой с писательской стороны искусством самовыражения, но всё же это так.

В этой книге, посвящённой поддержке литературного творчества, нас будет больше интересовать писательская сторона дела. И личность того, кто становится пишущим человеком. Даже если это и не значит стать профессиональным писателем. Ведь писателю нужно пройти не всегда простой путь к изданию написанного, к тому, чтобы книга оказалась в руках у читателей. Но начинается этот путь с того, что сам учишься размышлять, чувствовать и находить для своих мыслей и переживаний нужную словесную форму. И чтобы точно выразить себя, и чтобы заинтересовать других.

Даже если не ставить перед собой задачу заинтересовывать других, стать пишущим человеком означает очень многое. Это определённая ступень развития личности. Может быть, именно «хомо скриптус» – человек пишущий (а значит, углублённо внимательный, вглядывающийся в события и в переживания, образно мыслящий) – является следующей эволюционной ступенькой после «хомо сапиенс». Пишущий человек доводит наиболее важные для себя вещи до осознанного и сохраняемого вида, до воплощения в слове.

Письменная речь питает не только литературу. Но литература вырастает из творчества пишущих людей, и она сама иногда решает, кто из этих людей писатель.

У любого из нас есть своё особое, что ты можешь сказать о жизни и чего не скажет, не напишет никто другой. Ради этого особого и стоит быть пишущим человеком.

Кто зачем пишет

Как страшно всё бытие непишущего, нетворческого человека. Каждое его действие в самом себе исчерпывает свою куцую жизнь, без всякой надежды продлиться в вечности.

Если посмотреть на то, что же побуждает человека к письменному творчеству, с психологической точки зрения, можно разглядеть самые разные мотивы. У каждого из них есть свои полюса, заслуживающие восхищения или ужаса, и широкий диапазон установок между этими полюсами. Можно ли отыскать какую-то общую основу для всех этих побуждений?..

– Стремление к самовыражению, о котором мы говорили. Или, попросту говоря, – хочется.

Вопрос в том, что стоит за этим «хочется». Действительное желание выразить самобытную личность – или просто жажда отметиться (вроде «здесь был Вася», выцарапанного на стене)? Или удовольствие поиграть словом?.. Или что-то безотчётное?..

– Чувство долга. То есть – надо.

Побуждающее нас «надо» может быть частью собственной судьбы, за которую несёшь ответственность. Но могут быть и самые разные «надо», вырастающие из тысячи отдельных, непохожих друг на друга причин. Вплоть до внушённого долга, являющегося результатом специальной обработки сознания.

– Побуждение к самопознанию. Не обязательно прямая, но исповедь.

Если я искренне хочу увидеть себя – с помощью письменного слова – таким, каков я есть, это одна мотивация. Если в той или иной степени мною руководит тяга к позёрству, к манерничанию, то ситуация приобретает другой характер. А если это перемешано так, что не разделить?..

– Свидетельство об истине, в которой я убеждён сам и хочу убедить других. Значит – проповедь.

Степень моей убеждённости может быть разной, от этого во многом зависит смысл и накал моего свидетельства. Что побуждает меня: переполняющее душу озарение или желание пополнить ряды сторонников открывшейся мне истины? Или я свидетельствую просто потому, что привык делать это?..

– Социальный заказ, то есть прямая или косвенная пропаганда определённой идеологии.

Здесь тоже не всё однозначно. Я могу служить идеологии, потому что верю в неё как в рычаг улучшения общества, а могу обслуживать её в расчёте на поощрение. Или действовать, не задумываясь, потому что так принято.

– Зарабатывание денег, использование письменной речи в качестве источника дохода.

И такая мотивировка не является сама по себе положительной или отрицательной. Если я способен совместить зарабатывание денег литературой с самоосуществлением в ней, такому профессионализму можно порадоваться. Если мне важен исключительно заработок, остаётся пожалеть литературу.

Разумеется, приведённые примеры далеко не исчерпывают спектр возможных побуждений к словесному творчеству. А кроме полярных ситуаций существует и множество промежуточных. И все эти разнообразные мотивы могут сочетаться в замысловатых комбинациях.

Однако сквозь калейдоскопические варианты и сочетания можно разглядеть некоторую центральную мотивацию, достойную внимания и уважения. Это раскрытие сути личности через слово.

Отпечаток личности носит любое наше произведение. Но письменное слово не только позволяет выразить то, что уже сформировано в нас. Оно даёт возможность осуществлять, видоизменять и усиливать само становление.

С помощью письменной речи человек разгадывает себя, замысел о себе, внутренние тайны своей души (а значит, и человеческой души вообще). Литературное творчество побуждает к этому разгадыванию, и найденные отгадки порою изменяют саму жизнь того, кто пишет. Этот рост души – может быть, самое главное, что даёт нам творческая работа со словом.

Люди пишут по разным причинам. Но дело ещё и в том, какую работу совершает написанное человеком в нём самом.

Побуждение к раскрытию

Предсказать, во что выльется современный процесс, невозможно: ещё не совершены те поступки, которые определяют будущее.

Понимая роль письменной речи для нашей жизни, можно действовать в двух направлениях. Во-первых, осваивать словесное творчество самостоятельно. Во-вторых, вовлекать в это освоение и других людей. Для того чтобы ещё и ещё кто-то мог воспользоваться возможностью становления через слово.

Можем ли мы быть уверены, что нам удастся помочь в этом всем и каждому? Конечно, нет. Наше дело – протянуть руку тому, кто стремится двигаться именно в этом направлении, кому нужна поддержка и подкрепление мотивации.

Что такое студия

Большинство людей упускают благоприятную возможность потому, что она одета в рабочий халат и похожа на работу.

Литературная студия – это общая мастерская. Не коллективная, потому что возникающее в её пределах сообщество не имеет значения само по себе. В общей мастерской можно присмотреться к различным инструментам, понять принцип их действия, опробовать, приобрести те рабочие навыки, которые считаешь полезными именно для тебя.

Студия – не кружок самодеятельности, где снисходительный мастер учит несмышлёнышей изготавливать стандартные безделушки, чтобы порадовать родных и близких (или просто порадоваться самому). В студии каждый становится мастером своей письменной речи – настолько, насколько ему хватает желания и трудолюбия.

И уж конечно, это не школа! Ведущий не является здесь учителем. Он, по большому счёту, так же овладевает нужным ему мастерством, как и любой из участников студии. Только берёт на себя ещё и организационную работу, потому что надо же кому-то вести занятия.

С литобъединением у студии тоже мало общего. Мастерская – не площадка для тусовки, не русло некоторого литературного течения. Здесь нет смысла хвалить или ругать друг друга, зато можно активно обмениваться мнениями о том, как сделать написанное лучше. Каждый работает над своими задачами, и главное взаимодействие состоит в общем освоении навыков и в практическом подходе к тому тексту, с которым имеешь дело.

Готовность осваивать и совершенствовать письменную речь – вот что соединяет участников студии, включая ведущего.

Есть и ещё одна сторона дела, мы о ней уже говорили. Бессмысленно отрывать «чисто» литературную составляющую от духовного развития человека. Если такой разрыв происходит, всё сводится к игровому, филологическому или технологическому подходу. Поэтому атмосфера студии должна быть уважительной к личности, к поискам жизненных ориентиров.