Здравствуй, Дедушка Мороз! Повесть - Елена Арзамасцева

Под большим секретом доктор сообщила, что в кабинете главного врача имеется лишний греющий приборчик, а вчера совершенно новый электрический радиатор установили у директора клуба, которому он совершенно не нужен.

Начальника пожарной части из Омска поселили на том же этаже, где находился номер Анны и Татьяны. Напротив его апартаментов в коридоре у окна, раскинув игольчатые листья, возвышалась одинокая чахлая пальма, что, видимо, вызывало у Анатолия Петровича Щербатых чувство особой гордости. Иногда подруги слышали его звучный голос, объясняющий женщинам санатория, что Толина комната – это шалаш в раю под фиговым деревом и он будет рад, если пребывание в нем принесет счастье не только ему. Судя по тому, как часто он произносил эту фразу, желающих попробовать райской жизни не находилось. Может быть, смущало то, что предложения делались во время перекуров, а может быть, и само «фиговое» дерево – слегка пожелтевшее, в утыканном окурками кашпо.

Ближе к обеду Толик на правах старого знакомого заглянул в комнату к девушкам, чем их очень удивил.

«Хорошо, что необидчивый, плохо, что навязчивый», – подумала Анна, натягивая одеяло до подбородка и наблюдая за гостем.

В это время Анатолий, поставив стул посередине комнаты и удобно расположившись на нем, делился впечатлениями от посещения столовой. Она слушала внимательно. В столовую подруги еще не ходили – доедали то, что привезли с собой. Из-за болезненного состояния Анна не рассчитывала попасть туда скоро.

– Мама родная! – говорил Толик, делая ударение на букву «о» в слове родная, смешно сложив руки на груди. – Одни старушки. И какие старушки! Есть – в вечерних платьях с декольте и при прическах. Завтракают! Меня хотели с дамами лет семидесяти за один стол посадить. Я сначала согласился, потом увидел, как они чопорно орудуют ножом и вилкой, и у меня аппетит пропал. Я тогда говорю этому, как его, метрдотелю…

– Метрдотели бывают в ресторанах, а ты ходил в столовую, – перебила его Анна.

– Посмотрела бы ты на эту столовую: мраморные колонны, зеркала, официантки в фартучках с подносами снуют! А кормят как: три блюда на выбор! Хочешь – омлет, хочешь – рыбу принесут или кашку. Какао, кофе, чай. Конечно, этот, кто за столы народ распределяет, и есть метрдотель, – сказал он неуверенно, убеждая сам себя, что такое шикарное заведение не может обойтись без ресторанных названий. – Так вот, я тогда говорю метрдотелю, что я человек простой, сюда лечиться приехал, а не манерам обучаться! И попросил определить меня за столик к людям попроще и помоложе. Дамы обиделись, поджали губы. Метрдотель тоже начал нудить, что все отдыхающие для него одинаковы, но все-таки посадил меня на другое место.

Помолчав немного, он вздохнул и сообщил так, как будто бы в этом была его заслуга:

– Там такие цыпочки! Леле из Иркутска всего тридцать два года! А еще одна из Таджикистана, Фирюза зовут.

– Хорошая компания, – буркнула до этого молчавшая Татьяна, покосившись на Толика.

– Ничего, – простодушно ответил Щербатых, не замечая недружелюбия.

Его взгляд, медленно скользя по комнате, наткнулся на пустую, аккуратно застеленную кровать.

– Кто с вами живет?

– Так, бабушка одна, – в тон ему ответила Анна.

– Да-а, – протянул Анатолий печально, не поняв издевки. – Хорошо, что у меня сосед – ровесник. На Сахалине в уголовном розыске работает!

Анна поймала себя на мысли, что откровения гостя ее утомляют.

– Не нравится – ехал бы в отпуск в Сочи! Там полно молодых красоток! – сказала она, подумав, что не надо больше пускать его в комнату.

– Ладно, Толя, иди, а то я болею!

Кажется, только сейчас Анатолий заметил, что у женщины замотано горло, и выражение на его лице приобрело оттенок скучной обязательности:

– Еще бы, в таком холоде! Ну, я пошел?

– Иди, – снова буркнула Татьяна. – Пижон!

Последнее слово она произнесла, когда за Толиком закрылась дверь.

– Все-таки надо бы сходить в эту хваленую столовую пообедать, – заметила Анна, вставая с постели: – Там наверняка тепло и подают горячий чай!

3

Рассказы гостя о дамах в роскошных нарядах озадачили девушек. Привыкшая к командировкам Анна всегда возила с собою минимум одежды, чтобы в дороге не надрываться под тяжестью лишней клади, которой набиралось и так достаточно много. Осмотрев свой гардероб, она решила все же не надевать выходное платье, припасенное специально для встречи Нового года. В конце концов, больной женщине можно пообедать, облачившись в теплый свитер и джинсы.

Таня тоже не стала переодеваться, полностью согласившись с Анной, что красота не всегда, а, вернее, не ото всех требует жертв.

Столовая санатория действительно производила впечатление и была такой, какой описал ее Толик: огромный круглый зал с зеркалами, ковровыми дорожками и окнами до пола. У входа в помещение за столом с табличкой «Врач-диетолог» сидел мужчина в белом халате.

«Это, наверное, и есть метрдотель», – догадалась Анна.

Врач, посмотрев карты отдыхающих и сделав пометки в своих бумагах, торопливо произнес:

– Общий стол.

Слегка обиженная невниманием, Анна переспросила его:

– А куда садиться?

– Где есть свободное место! – диетолог кивнул в сторону зала. – Только предупредите официантку, что вам можно есть все, – сказал он девушкам вдогонку.

Недолго думая подруги сели за столик к окликнувшему их молодому человеку и уже через пять минут оживленно разговаривали с ним, заказав обеденные блюда. Новому знакомому Олегу на вид было не более тридцати лет. Он радостно сообщил что живет в Ленинграде и работает пожарником.

«Надо же, – подумала Анна, – опять пожарник! Неужели самые нервнобольные сотрудники МВД – это пожарники?»

Слегка отодвинувшись от стола, она стала разглядывать публику в зале. Люди как люди: обычные, советские, в простых костюмах, кофточках и платьях. Дам в бальных нарядах Анна не заметила. Зато увидела, как в столовую вошел Толик. Остановившись у входа, он огляделся и, наткнувшись на девушек взглядом, помахал рукой:

– Привет!

Олег, до этого спокойно рассказывавший об особенностях санаторской кухни, вдруг подозрительно спросил:

– Это ваш приятель?

– Кто? – удивилась Татьяна, сидевшая спиной ко входной двери.

– Да тот колхозный парень с обветренной физиономией, – Олег указал на Анатолия. – Он утром шум поднял. Затеял перепалку с женщинами за крайним столиком.

Анна посмотрела на женщин – совсем не старушки, потом на Олега – знал бы он, кто Толик по должности и званию, наверняка не называл бы его колхозным.

– Это не наш приятель. Просто пытался познакомиться, – нехотя ответила Таня, наконец заметившая объект обсуждения.

Не удержавшись, Анна засмеялась. Но вместо смеха раздались сильные хрипы, и за столом решили, что она кашляет. Этот кашель-смех возымел на нового знакомого неожиданное действие. Переключив внимание на девушку, он стал советовать ей, как и чем лечиться. Говорил Олег, на удивление, правильными медицинскими терминами, почерпнутыми, видимо, не из одной научно-популярной брошюры, а то и из учебника для студентов-медиков. Прослушав три рецепта избавления от кашля с помощью черной редьки, меда и коньяка, Анна почтительно спросила:

– Вы медицинский заканчивали?

– Нет, – слегка смутился Олег, – просто здесь скучно очень, вот и читаю, что под руку попадется.

Наконец подали обед, и все уткнулись в тарелки, но ненадолго.

– А, вот что я еще прочел, – вспомнил вдруг сосед, обращаясь к Анне. – Если у человека высокая температура, то ноги нужно окунуть в ледяную воду.

– И сдохнуть потом! – саркастически добавила Таня, надкусывая пирожок.

– Что ты! – обиделся он. – Ноги в воде нужно подержать совсем немного – минуты две, не больше. Потом надеть шерстяные носки и ходить по комнате пять минут!

– Ты думаешь, что после этой процедуры у больного человека хватит сил передвигаться? – парировала подруга, и между ними завязалась легкая перепалка, в конце которой Олег все-таки вернулся к излюбленной теме:

– А вот еще один рецепт…

Хорошее настроение Анны улетучилось. Она быстро доела обед и, чтобы не мешать соседям, встала из-за стола:

– Я пойду, а то к врачу опоздаю!

У Анны был один пунктик – она не выносила «учителей». Ее брак распался только из-за того, что все четыре года совместной жизни муж постоянно указывал, как нужно стирать, готовить, гладить, шить, играть с ребенком, превратив семейную жизнь женщины в сплошные курсы по повышению квалификации на экстремальной основе. Чтобы выжить в браке, у Анны, как у собаки Павлова, выработался стойкий рефлекс: когда кто-то менторским тоном начинал учить ее прописным истинам, она быстро и бесконфликтно исчезала.