Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви - Ольга Савельева

Ольга Савельева

Два сапога: книга о настоящей, невероятной и несносной любви

Посвящение

Это посвящение должно было быть совсем другим.

Нежным и трогательным.

Но пять минут назад мы с тобой поссорились. Вот на пустом месте. Ты сказал, это ерунда, про то, что мне важно, я воскликнула: «Это не ерунда!» – и вот уже через минуту я из уютной сексуальной жены превращаюсь в склочную бабищу где-моя-скалка-и-бигуди.

Полыхая возмущением, я ухожу в другую комнату и хлопаю дверью.

Мой телефон прыскает письмом. Письмо от редактора, мол, Оль, а посвящение к книге будет?

«Будет! – гневно пишу я. – Будет вам такое посвящение!!!»

Ну так вот, дорогой мой муж.

Миша.

Эту книгу я посвящаю тебе.

Любить тебя очень сложно. Иногда даже, чтобы любить тебя, приходится на минутку разлюбить себя.

Но что бы ни происходило в нашей общей жизни, какую бы гору проблем мы ни преодолевали, какую бы лавину чувств я ни испытывала в твой адрес (а там замиксовано не только восхищение, уважение и любовь, там много чего), я никогда ни минуты не жалела за все эти годы, что выбрала тебя.

Именно с тобой я стала той, кто я есть. Такой, какая я есть. Честной. Сильной. Слабой. Смешливой. Ранимой. Разной.

И я никогда не устану благодарить тебя за это.

За то, что ты терпишь мои разности, потому что любишь их все.

И каждая ситуация, в которой мы были неприлично счастливы, и каждый вместе прожитый этап, каким бы сложным и болезненным он ни был, был нашей общей победой.

Спасибо тебе за медовый месяц длиною в 15 лет.

Я очень тебя люблю.

И я сейчас допишу это признание в любви, отправлю его в редакцию, подойду к тебе, размахнусь и влеплю… сочный поцелуй. А потом еще один. И еще.

Будешь знать, как меня обижать!!!

P. S. Представляю, как тебе будет стыдно, когда ты это прочтешь.

Потому что «это не ерунда»!

Введение

Однажды мы с друзьями играли в «Крокодила». Это когда нужно без слов объяснить зрителям загаданное тебе слово.

Есть простые слова. Их легко показать. Например «ложка».

Нужно просто изобразить, будто ты ешь невидимый суп. И зрители, которые отгадывают, закричат: «Ложка! Ложка!»

А есть сложные слова и понятия. Например «реальность», «катастрофа», «иллюзия».

Если мы с мужем в числе других игроков принимаем участие в «Крокодиле», происходит настоящая магия: каким бы сложным ни было слово, если его объясняет муж, я угадываю за 20 секунд. И наоборот – если загадываю я, муж тут же находит разгадку.

Однажды мне загадали слово «барсук». Я не знала, как показать именно это животное, задумчиво опустилась на четвереньки, готовясь показать длинный нос, как вдруг мой муж кричит:

– Барсук?!

Как же мы с друзьями хохотали!

Ну вот почему он не назвал лису, собаку или даже муравьеда? Почему барсук?

– Как вы это делаете? – поражены друзья. – Как? Невозможно же догадаться!

– Не знаю, – смеюсь я. – Наверное, за 15 лет мы просто научились читать мысли друг друга.

И это почти не шутка. Мы 15 лет изо дня в день смотрели в одну сторону, проживали одни эмоции. Смеялись и плакали, страдали и радовались.

«Два сапога пара» – говорят о людях, которые похожи.

Мы с мужем стали очень похожи. Не внешне, конечно – у меня нет бороды и усов, – но внутренне.

Для меня отношения – это как школьный предмет, изучать который следует всю жизнь. Очень сложный, но любимый предмет.

Нужно корпеть, зубрить, делать открытия и домашние задания, ошибаться, исправлять, закреплять пройденный материал и сдавать зачеты.

Я много лет изучаю этот предмет изнутри с полной отдачей. А еще наблюдаю за другими парами: как они справляются, на что контрольные сдают.

У меня накопилось много наблюдений и интересностей, целая коллекция. И я вдруг поняла, что их хватит на целый учебник.

Не тот, где сказано, как нужно и как правильно. Черт его знает, как нужно и как правильно. А тот, где собрано много историй о том, как бывает.

Веселая наглядная дидактика.

Выбирайте себе любой сапог из предложенного модельного ряда, на витрине только правый, примеряйте. И если подошел, может, со временем вы станете для него отличной парой.

Я сапожник с 15-летним стажем. Мой добротный брак мне не жмет и не трет. Брак без брака.

Есть такое расхожее выражение: «Сапожник без сапог». Это когда ты, скажем, готовишь еду другим, но сам остаешься голодным.

Так вот я сапожник с сапогами. Пишу только о том, в чем разбираюсь. Моим отношениям сносу нет. Поэтому и книга получилась складная, нужного размера.

Книга о настоящей, невероятной, несносной любви.

Ваша Попутчица

Алонсо

Испания – это дистиллированная страсть, заключенная в солнце, вине и хамоне.

Машка влюбилась в Испанию за семь дней и восемь ночей отпуска. Потеряла голову. Даже не так – специально забыла, чтобы вернуться.

В последний день пребывания в Барселоне за поздним завтраком в открытом кафе она сидела в темных очках: всю ночь прорыдала из-за предстоящего расставания.

На рассвете ходила к морю и высыпала в него всю мелочь, чтобы примета про оставленную монетку сработала наверняка, на все четыре евро.

Парень, расставлявший на пляже шезлонги для нового солнечного дня, весело подмигнул Машке. Ей захотелось подойти к нему и сказать: «Слушай, Фернандо, или кто ты там. Женись на мне, а? Только сегодня. А то мне завтра улетать».

Но Машка промолчала. Она, конечно, сумасбродная, но не настолько.

За соседним столиком в кафе пожилая пара за чашечками эспрессо что-то бурно обсуждала по-испански. Машка грела уши – купалась в чарующих звуках безбрежного испанского языка. Такой он нежный, страстный, зовущий, местами грассирующий, местами задиристый.

Вдруг Машка услышала, как четко и весело женщина сказала мужу: «Лос океанос…»

У Машки защемило сердце. Как красиво! Лос океанос! Что бы это ни значило. Все, решено, я хочу тут жить.

– Так. – Маша сдула со лба непослушную кудрявую прядь. – План такой. Выучить язык, найти испанца, выйти замуж. Вернуться сюда испанкой на постоянное место жительства.

Именно с такой решимостью она и села в самолет, вернувший ее на родину.

Искать испанца, к сожалению, предстояло в Москве. Это затрудняло дело. Концентрация натуральных испанцев на Арбате невелика, а уж в Ясенево, где жила Маша, и подавно.

Но выход есть всегда. Даже если вас съели, у вас два выхода. Машка нашла сайт, где люди учат языки, напрямую общаясь с носителями. Там есть испанцы, учащие русский, и есть русские, учащие испанский. Главное – встретить нужного человека с хорошим знанием языка.

Купидон почесал репу и выстрелил в Машку фотографией Алонсо.

Алонсо в переводе с испанского означает «благородный и готовый». Он таким и был. Сначала очень благородным. И через пару дней очень готовым.

Говорил комплименты на ломаном русском, на ходу теряя падежи, склонения и совесть: «Красивый Машья, хотеть тебя в глаз». Это означало, что Алонсо, несмотря на языковой барьер, очень хочет видеть свою русскую нимфу.

Машкин Лос океанос забрезжил фейерверком сбывающейся мечты. Мысленно Машка уже надевала любимое платье – с вырезом и на бретельках – и шла гулять по пестрым улочкам Барселоны, любуясь фонтанами и туристами, а по выходным ездила в Мадрид на шопинг в машине с открытым верхом, вдохновенно рассматривала творения Гауди, прижавшись к плечу своего Алонсо. Вокруг них прыгали два нарядных мальчика с разными именами, но общим отчеством Алонсович. Простое счастье, построенное на трех испанских китах – солнце, вине и хамоне.

Машка и Алонсо стали учить языки, но вокруг них так явно витала страсть, что концентрация сексуального возбуждения в коммуникации была зашкаливающей.

Языкового погружения не получалось. Получался какой-то флирт в стране невыученных уроков. Нет, был и язык, и погружение, но как-то совсем не про артикли и орфографию.

– Кьеро эстар контиго пара сьемпре, ми асес фелиз. – Алонсо не скупился на комплименты. Машка таяла пломбиром и, поправляя бретельку, смущенно выговаривала в ответ:

– Ну вот ты опять, а как же падежи?

Русский язык оказался очень сексуальным и романтичным для Алонсо. Влюбленные падежи развращали Алонсо Машкиными леденцовыми губами.

Родительный падеж сладострастно выяснял планы на вечер: «Кого?», дательный бесстыдно кокетничал: «Кому?», творительный вытворял непристойности, склонения склоняли к открытому разврату.

Испанские мужчины правда очень красивые. Но Алонсо – бог. Подтянутый, статный, с волевым подбородком и смоляными волосами, разделенными волнорезом пробора. Наличие двухэтажного дома на побережье завершало образ писаного красавца. Его хотелось прижимать к вырезу груди и фотографировать.

Машка сдалась: бросилась в омут чувств. Сказала нежное «Си». И показала, смахнув бретельку.