Око воды. Том 2 (СИ) - Зелинская Ляна

Приторно-сладкий запах добрался до ноздрей…

Курьма!

Дозы размером с маковое зёрнышко обычно хватает, чтобы сделать мир ярче, обострить чувства. Айяаррские Хранители используют это средство для того, что принимать судьбоносные решения, для ясности ума, сосредоточенности и собранности. Но этим средством нельзя злоупотреблять. Доза размером с ячменное зерно заставит видеть чудовищ…

А капитан по незнанию бросил в огонь целую горсть. Хотя, может, наоборот, знал и хотел, чтобы Дитамар корчился в муках. Но тут он, конечно, просчитался. Дитамару не привыкать видеть чудовищ.

— Прощай, капитан, — он прислонился затылком к шершавому граниту и закрыл глаза.

Что капитан вообще может знать о чудовищах?

Зверь стоит прямо перед ним. Позади него пляшут языки пламени, с хрустальных клыков капает слюна, и в его глазах клубится алый туман.

— Ты слышишь меня, Дитамар Сколгар? Тебе никуда не скрыться… Выбирай, Дитамар Сколгар: или ты, или она. Твоя свобода от меня всего лишь отсрочка. Кровавая луна уже близко… Уже очень близко… Врата открыты…Скоро я буду здесь. И не только я… Ты служил мне, и я могу подарить тебе свою милость. Будешь служить мне и дальше… Будешь служить Великому Ашшу. Смотри…

Высокая тёмная башня вырастает перед ним. Её обвивает плотными кольцами гигантский огненный змей. Кольца мерцают, становясь то ярче, то угасая, будто угли в догорающем костре, и невозможно оторваться от этого завораживающего пульса.

Сколько этих колец?

Дитамар поднимает голову, скользит по ним взглядом, начинает считать… но их слишком много. Он смотрит выше и видит чёрную голову огненного змея. Кожистые веки медленно поднимаются, и ониксовые глаза смотрят прямо на него.

А внизу у подножия башню сторожат четыре Зверя. И Даурус, крылатый волк, его мучитель, он тоже среди них.

Кольца на теле змея начинают медленно двигаться, заставляя башню пульсировать сильнее, а из пасти появляется чёрный раздвоенный язык. И в голове Дитамара раздаётся шипящий голос:

— Хочешь мне служить?

Тяжёлые невидимые кольца одно за другим начинают стягивать грудь, давая выдохнуть, но не давая вдохнуть. Воздух становится горячим, и всё вокруг меркнет, погружаясь во мрак. Боль просачивается в голову, течёт под кожей огненными змеями, прорастая в мышцы, и оттуда в кровь, растворяется в ней и, растекаясь по всему телу, становится невыносимой.

На сколько хватит его терпения, прежде чем он сломается?

— Милосердные боги! Да тут же задохнуться можно!

Откуда-то издалека в темноту горячечного бреда прорвался женский голос. А ещё нежный фиалковый запах. Кажется, это духи, их аромат перебил приторную сладость курьмы. Дитамар резко очнулся, всё ещё не видя ничего вокруг, но уже ощущая, что он не там, в бреду, среди чудовищ, а снова в башне маяка, на холодном гранитном полу. Он сжал в кулак пальцы и разжал, ощущая, что они сухие. Никакой липкой крови, а значит, чудовища лишь привиделись ему.

— Хиск? Иди сюда! И убери эту отраву! В окно выбрось, да поживей! — женский голос раздавал кому-то указания. — Боги! Ну и вонь!

Что-то звякнуло, распахнулись двери с двух сторон, и ветер, подхватив дым, потянул его за собой.

Она пришла за ним? Королева…

Сколько раз он представлял эту встречу!

Из дыма проступил силуэт в тёмном плаще, и Дитамар прищурился, разглядывая женщину, прикрывавшую нос платком. Она стояла спиной к свету, льющемуся из узких окон-бойниц, и поэтому её лица нельзя было разглядеть. Когда дым рассеялся и свежий морской воздух наполнил башню, женщина, наконец, убрала платок и осторожно опустила на плечи капюшон.

— Ты пришла за мной, тварь? — хрипло спросил Дитамар и закашлялся.

Глаза резало и жгло немилосердно, и он моргнул несколько раз, сгоняя едкие слёзы. А горло горело и саднило так, будто он выпил кислоты.

Клятый капитан! Интересно, и сколько он уже валяется здесь в бреду?

Судя по косым лучам солнца, ползущим вверх по стене, уже вечер, почти закат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы всегда так прямолинейны, милорд Ландегар? — в голосе женщины послышалась насмешка.

Милорд Ландегар? Каменная Дева, это ещё как понимать?!

Этот голос принадлежал не королеве. Не той Лейсе, которую он знал когда-то давно. И Дитамар прищурился, вглядываясь в незнакомку.

— Кто вы? — спросил он, пытаясь совладать с охрипшим голосом.

Женщина махнула кому-то рукой и, указав на Дитамара, произнесла спокойно:

— Дайте ему воды.

Откуда-то со стороны дверей появился мужчина в одежде наёмника и протянул флягу. И это было странно… хотя, может быть, вполне и в духе этой твари. Проявить милосердие, а потом…

— Ну так и кто вы? И за каким гнусом сюда пришли? Как видите, я немного занят, — Дитамар поднял руки, демонстративно звякнув цепями.

— Скажем так, я друг, — невозмутимо ответила незнакомка, проигнорировав его грубость.

— У меня нет друзей.

— Это, конечно, печально, но… а кто сказал, что я ваш друг? — в голосе женщины снова прозвучала насмешка, и к Дитамару окончательно вернулось сознание.

— Вы очевидно ждёте, что сейчас я спрошу «И чей же?», но я не доставлю вам такого удовольствия, потому что мне плевать на то, чей вы там друг, миледи, — ответил Дитамар, безуспешно пытаясь понять, что за игру с ним ведёт эта женщина и кто она такая.

Ясно же, что её прислала королева. Но… зачем?

Дым окончательно рассеялся. Женщина молча приблизилась и остановилась там, куда Дитамар не дотянулся бы при всём желании. И он, наконец, смог рассмотреть её лицо.

Довольно красивое лицо. Белая кожа, тщательно уложенные чёрные волосы, но при этом кокетливый локон будто невзначай выбился из прически, придавая ей немного небрежности. И глаза у незнакомки были прозрачно-голубые, совсем как лёд.

— Вы не только прямолинейны, но ещё весьма неучтивы, милорд… Ландегар, — женщина мило улыбнулась, снова достала платочек из кармана плаща, постелила его на край гранитного фундамента и присела ровно там, где до неё сидел капитан Абалейн.

И, судя по тому, какой упор она сделала на его фальшивом имени, Дитамар понял, что она точно знает о том, что оно фальшивое.

— Предпочитаю знакомиться с женщинами при несколько иных обстоятельствах, миледи-не-мой-друг, — усмехнулся он в ответ и окинул взглядом её наряд.

Из-под плаща выглядывал край синего шёлкового платья и, судя по переливам ткани, стоило оно весьма недёшево. А её расслабленность и спокойствие давали понять, что эта женщина привыкла повелевать и точно знает, что делает.

И кто же эта уверенная в себе дама?

— Я бы тоже предпочла познакомиться с вами не здесь. Но раз уж вы были столь неосмотрительны и умудрились подцепить наживку этого капитана, как рыба хлебный мякиш, то, как видите, мне выбирать не пришлось. Так что давайте оставим расшаркивания и перейдём сразу к делу, потому что я знаю кто вы такой… на самом деле. И то, зачем вы здесь… на самом деле, — ответила незнакомка, разглядывая сидящего перед ней Дитамара так, как разглядывают скаковую лошадь, прежде чем сделать ставку. — И я могу помочь.

Какое-то долгое тягучее мгновенье Дитамар всматривался в неё, строя догадки насчёт того, что она вообще может о нём знать. Или, это очередная игра королевы? Её колдунам ничего не стоит набросить на неё отражение и изменить облик. А он слишком слаб сейчас, чтобы его распознать. Потому что эта женщина, что стоит перед ним, она словно её сестра. Холодная, расчётливая, манипулирующая всеми, кто может быть ей полезен. Хотя зачем тогда было менять свой облик? Можно было просто остаться собой. С ним эта игра бессмысленна…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И чем же вы можете помочь милорду Ландегару? — криво усмехнулся Дитамар, всё же решив поддержать её игру.

— По правде говоря, милорду Ландегару помочь уже ничем нельзя, — незнакомка принялась медленно, палец за пальцем, стаскивать с руки перчатку и добавила жёстко, будто хлыстом ударила: — Потому что он мёртв. Но помочь вам вполне в моих силах.