Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако в августе 1956 г., через несколько дней после национализации, Даллес заверял британского и французского министров иностранных дел, что «необходимо найти способ заставить Насера вернуть» канал. В течение следующих двух месяцев это выражение успокаивало слух Идена. Но американцы подготовили ряд дипломатических мер, которые казались англичанам нереальными или, если откровенно, направленными на то, чтобы оттянуть прямые действия со стороны англичан и французов.
Фактически американская политика определялась не Даллесом, а Эйзенхауэром, и президент с самого начала не сомневался в ней. С его точки зрения, применение силы не могло быть оправдано, и сутью политики было предотвратить военное вторжение англичан и французов. Президент считал, что две европейские страны не смогут привести к власти в Египте сговорчивое жизнеспособное правительство. Между тем такая попытка настроит не только арабов, но и весь развивающийся мир против Запада и сыграет на руку Советам, позволив им, выражаясь словами Айка, потребовать «мантию мирового лидерства». Более того, он сказал Идену: «Насер мастер играть драмы», поэтому лучше всего дождаться, когда ситуация станет менее драматичной. Своим советникам Эйзенхауэр жаловался, что британское мышление «устарело», в то время как Насер воплотил чаяния народов региона, «повергнув белого человека». Военное вторжение в Египет, несомненно, превратит Насера в героя в третьем мире и повредит дружественным арабским лидерам, поставив под угрозу ближневосточную нефть. Эйзенхауэр неоднократно и твердо советовал Лондону не применять силу, для него и его советников американская политика была абсолютно ясной. Развитие событий, однако, показало, что она не была абсолютно ясна тем, к кому была обращена, – англичанам и французам.
Эйзенхауэру было крайне важно, чтобы Соединенные Штаты не были связаны, даже косвенно, с возвратом эры колониального господства. Напротив, ситуация в Египте могла дать возможность заручиться поддержкой развивающихся стран, даже если это влекло за собой ухудшение отношений с традиционными союзниками – англичанами и французами. Ознакомившись с сообщением об одном из высказываний Эйзенхауэра, Насер в шутку спросил своего советника: «На чьей же он стороне?»[429]
Был еще один фактор. Эйзенхауэр собирался вновь участвовать в выборах в ноябре 1956 г. В начале своего президентства он закончил войну в Корее, прослыл миротворцем и сейчас меньше всего хотел впутываться в военный кризис, который мог испугать электорат и поставить под угрозу его избирательную кампанию. Грубой ошибкой англичан и французов было то, что они никогда не принимали в расчет календарь американских президентских выборов. Пока продолжалось публичное дипломатическое шоу, они тайно работали в другом направлении, планируя военную интервенцию в зоне канала, хотя никто из них не был хорошо подготовлен к подобной операции. Британцы обнаружили, что им придется реквизировать океанские лайнеры в разгар туристического сезона и даже привлечь частную транспортную компанию Pickford Removals, чтобы обеспечить доставку танковых подразделений[430].
«Мы не хотим, чтобы нам перекрыли кислород»
И Лондон, и Париж склонялись к военной интервенции. Французы видели в Насере угрозу своим позициям в Северной Африке. Египетский лидер не только подстрекал повстанцев в Алжире, которые два года назад начали там войну за независимость, он также обучал их и поставлял им оружие. Французы хотели усмирить Насера и потребовать обратно канал, который Лессепс построил на французские деньги. Они уже начали военные консультации с израильтянами, у которых были свои причины нанести удар Насеру. Египетский президент наращивал вооружения, явно готовясь к войне против Израиля. Он организовывал партизанские рейды в Израиль и установил блокаду южного израильского порта Эйлат, что в конечном счете было недружественным актом.
Но почему канал был так важен для англичан? Нефть – главная часть ответа. Канал служил жизненно важной артерией. За несколько месяцев до экспроприации, в апреле 1956 г., делегация от «господина Б» и «господина X» (под этими именами на Западе знали двух советских лидеров – Николая Булганина и Никиту Хрущева) прибыла в Лондон. Перед встречей с ними Иден тщательно согласовал с Эйзенхауэром ответ Советам, Эйзенхауэр одобрил это. «Мы ни в коей мере не должны молча соглашаться, – советовал президент. – Это может привести только к тому, что медведь ухватит когтями добычу и транспортировку нефти, а эти моменты жизненно важны для защиты экономики Запада». В ходе переговоров с советскими лидерами Иден предостерег их от вмешательства на Ближнем Востоке. «Я должен прямо сказать о нефти, – заявил он, – мы будем драться за нее». Чтобы его слова были понятными, он добавил: «Мы не можем жить без нефти, и… мы не хотим, чтобы нам перекрыли кислород»[431].
Захват Насером канала делал такую перспективу слишком реальной. Международные финансы Великобритании были ненадежными, платежный баланс хрупким. Она превратилась из самого крупного в мире кредитора в самого крупного мирового должника. Ее золота и долларовых резервов хватило бы только для оплаты трехмесячного импорта. Нефтяные владения Великобритании на Ближнем Востоке давали существенную часть ее зарубежных доходов, их потеря нанесла бы непоправимый удар по экономике. Победа Насера в Египте могла вызвать такую же реакцию, как и победа Моссадыка в Иране. Британский престиж будет подорван, а престиж для англичан имел большое значение, особенно в тот момент, когда почва уходила у них из-под ног. Торжествующий Насер будет опрокидывать и свергать дружественные Великобритании режимы и подорвет британские и американские нефтяные позиции на всем Ближнем Востоке. Такой момент может наступить, предупреждал Иден Эйзенхауэра, когда «Насер откажет Западной Европе в нефти, и мы все будем в его власти».
Идена беспокоила не только нефть и экономика, но и возможность полномасштабного развертывания советской мощи, способной заполнить ближневосточный вакуум. «Идена очень волновала советская экспансия на Ближнем Востоке, – вспоминал один из чиновников министерства иностранных дел, который готовил для Идена доклады по вопросам нефти. – Американцы не были готовы заменить англичан на Ближнем Востоке, поэтому англичанам самим приходилось сдерживать русских».
Гарольд Макмиллан, министр финансов, размышлял об угрозе нефтяным поставкам и о возможных последствиях абсолютно в том же ключе, что и Иден. Он также был убежден, что Великобритания находится в крайне опасном положении. Однако, в отличие от Идена, внешне он не выражал
