И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов

в тебе и Хозяину. Но при этом тебе удается оставаться очень сильным и влиятельным. Твое мнение всегда очень важно на совещаниях. Вот почему мне интересно, как ты продолжаешь жить с высоко поднятой головой? Что тебе помогает?

Альфонс рассмеялся. Опустошив бутылку и поставив ее на пол, он поднялся с кресла и подошел к письменному столу. Омар продолжал сидеть и смотреть на друга. Бен Али решил не говорить более ничего, ожидая ответа на свой вопрос. А ответ был уже заготовлен, Альфонс выдерживал необходимую паузу, без которой ответ его показался бы слишком сентиментальным и надуманным. Наконец, взяв в руки рамку с фотографией, он повернулся к Омару и ответил:

– Быть может, тебе, в силу объективных причин, покажется мой ответ очень поэтичным, однако я скажу так, как действительно думаю, – он подошел к бен Али и вручил ему фотографию, на которой были изображены все дети и племянники Альфонса. – Семья, Омар. Только она заставляет меня дышать, только она заставляет меня двигаться. Ты прав, событий ужасных немало пережить пришлось мне, самым ужасным из которых была смерть Луи. Тогда мне казалось, что жизни больше нет, что часть моей души погибла, а вторая часть без нее не способна существовать. Но когда я вернулся к себе в шатер, меня встретили Жан, Венцель, Блез, Карл, Агнес, Герман и Феликс. И я понял, как глубоко ошибался, ведь душа моя поделена не на две части, а на десять частей, и все мои мысли оказались пусты прежде. Я решил жить дальше, решил жить ради них, ради Жана, который роднее всех остальных для меня. После кончины Густава у меня не осталось выбора, кроме как стать отцом и для остальных парней, а также для Агнес, у которой единственной хватило духу сбежать отсюда.

В этот момент в шатер вошли Венцель и Жан.

– А где ваши братья? – спросил Альфонс.

– Они остались в столовой, чтобы помочь в уборке, – ответил Венцель. – Мы же покинули их потому, что Жану необходимо готовиться к завтрашнему выступлению – он будет в Большом шапито показывать свое мастерство вместе с Юби и Мартином, – последняя фраза адресована была уже Омару.

– А ты почему увильнул от работы? – грозно спросил Альфонс Венцеля. – Неужели просто сбежал? Или тоже готовишься к важному выступлению?

Альфонс сказал это с усмешкой, потому что Венцеля в последний момент Клод исключил из программы на 31 марта, включив в программы на 1 и 2 апреля, чем сильно расстроил Венцеля, поскольку тот хотел выступить перед большим количеством людей, дабы показать свои способности.

– Н-нет! – резко сказал Венцель и посмотрел на Омара. – У нас с Омаром была запланирована на данный час очень важная прогулка. Мы собирались обсудить некоторые вопросы…очень важные. Верно, Омар?

– Да? – непонимающе спросил бен Али, после чего поймал на себе укоризненный взгляд Венцеля. – А! Да! Точно! Как я мог забыть об этом! У нас действительно запланирована была прогулка!

– Ну славно, коли так, – тихо произнес Альфонс. – В таком случае не могу вас задерживать. Идите, беседуйте, раз это важно.

Венцель и Омар слегка поклонились и направились к выходу из шатра. В последнюю секунду Альфонс остановил бен Али словами:

– Омар! Всегда помни о своей семье. Желание защитить семью намного сильнее всех остальных желаний, и своим светом оно поражает любые страхи.

Омар улыбнулся и сказал:

– Ты прав, Альфонс. Поэтому я счастлив иметь семью, которой могу дорожить. Ведь моя семья – это цирк.

После этого он покинул шатер, оставив Альфонса и Жана в легком удивлении.

Но что было непонятно Омару, так это причина, по которой Венцель быстро покинул шатер и упросил Омара сделать то же самое. Бен Али согласился с ним лишь для того, чтобы прикрыть перед Альфонсом и не навлекать его гнев, но истинных намерений друга он не знал, а может, попросту забыл, ведь за последнее время произошло множество очень ярких событий, среди которых могли затеряться более блеклые и несущественные. Дорога, по которой они куда-то шли, казалась Омару очень знакомой, однако в силу позднего времени суток точно понять, куда именно пролегал их путь, – было весьма тяжело. Но если бы случилось что-то очень важное или страшное, Венцеля выдали бы его наивные глаза. Сейчас же они источали обыкновенную заинтересованность предстоящим делом. Но вот что за дело – Омар все-таки решил разузнать. Пребывание в неведении – самая страшная пытка из всех, придуманных развращенным разумом человека.

– Ну скажи уже, наконец, куда мы идем! – взмолился Омар. – Или так и будешь хранить тайну?

Венцель раздраженно усмехнулся.

– Ты совсем из-за Марин голову потерял? – сказал он с укором. – Памяти нет вообще!

– Да успокойся ты! Скажи уже!

– Сейчас собрание клуба, дурья твоя голова! Алекс велел обязательно всем прийти! Вот мы и идем.

Омар стыдливо ударил себя по лбу и ускорил шаг. Оставалось совсем близко. Оказалось, что сейчас собрание будет проходить вновь в шатре Петра Дубова. Он, кстати говоря, на сей раз не находился снаружи, а сновал в прихожей части, готовясь к завтрашнему выступлению. Да-да, представьте себе, даже Петра поставили в основную программу Большого шапито!

К моменту прибытия Омара и Венцеля все уже собрались. В клубе остались лишь Алекс, Мартин, Иштван, Катрин, Жероним и Венцель с Омаром. Остальные посвященные в дела клуба формально в нем не состояли, а являлись агентами Лабушера и Моррейна.

– Ну вот и вы, славно, – поприветствовал вошедших Алекс. – Проходите, мы начинаем.

– Чем вызвана спешка? – спросила Катрин. – Ты узнал что-то важное, Алекс?

– Верно, – подтвердил Моррейн. – Многие из вас слышали о так называемом Ближнем круге, который якобы принимает все важнейшие решения в цирке в обход Сеньера. Признаюсь честно, поначалу полномочия Ближнего круга нами были сильно преувеличены, однако самого факта сильнейшего влияния его членов на Сеньера нельзя недооценивать.

– Так все-таки он существует? – нетерпеливо спросил Иштван.

Моррейн расстроенно улыбнулся.

– Существует, – ответил он тихо. – Сколько именно в нем человек состоит узнать невозможно, но мне удалось выведать, что из уже умерших сотрудников цирка в Ближний круг входили Буайяр, Лорнау-старший и…

– Фельон, – резко перебил Омар.

Алекс изумленно посмотрел на него и кивнул.

– Верно, и Фельон тоже, – сказал он. – Остальные члены круга никому, кроме них самих, неизвестны. Можно лишь предполагать, сколько их, и кто эти люди в принципе. Скорее всего, даже между ними идет острая борьба за влияние и власть, что можно было проследить на противостоянии Буайяра и Фельона. Без устранения абсолютно каждого члена Ближнего круга нам не достичь общей цели. Даже если мы каким-то чудесным образом проберемся