История вторая: Самый маленький офицер - Лента Ососкова

Несколько мгновений в воздухе ещё плавало молчание, а затем на слух разом обрушилось всё: треск автоматов, шум дождя, выкрики, надсадный визг пробуксовывающих на крутом подъёме колес. Капитан мгновенно застегнул на себе броник и пихнул вбок Сивку, чтобы и тот поторопился. Длинной малохудожественной тирадой водитель возвестил, что машина окончательно забуксовала. Проснулся Военкор, немедленно, кажется, ещё до того как открыл глаза, включил фотоаппарат и спросил:

— Что такое?

— Да какой навкиной матушки я знать могу! — не сдержался Заболотин, тут же укоряя себя за излишнюю экспрессивность, но отнюдь не за способ выражение мысли.

— Наши все притормозили, — сообщил тем временем водитель и прибавил парочку «экспрессивных выражений».

Мимо машины прочавкал по грязи, в которую дождь превратил дорогу, солдат, потом резко упал прямо в глину, прицелился и выпустил короткую очередь. Снова вскочил, побежал, скользя, в сторону кустов. По борту машины забарабанили пули, оставляя, хотя изнутри этого не было видно, на броне оспины. Заболотин рванул с пояса рацию, и в машину ворвались звуки, обычные для эфира во время боевых действий.

— Говорит Дядька, приём! Доложите полную обстановку! — капитан ненавидел свой позывной, но он тоже остался ему от Женича, поскольку именно «Дядьку» привыкли все считать командиром батальона. Заболотин не решился менять и, скрепя сердце, стал пользоваться этим позывным.

— В «зелёнке» засело около тридцати человек вдоль дороги, лупят к… навкиной бабушке по машинам, если возьмутся гранаты — нам хреново будет! — подозрительно жизнерадостно откликнулся Вадим Кром. Значит, действительно хреново.

— Уже применили, стараются лишить нас БТРов, — сдержанно поправил его голос Аркилова. — Хорошо, что не по машинам дают.

— «Зелёная», «Синяя», потери?! — потребовал в эфир Заболотин, стараясь быстро сориентироваться в ситуации.

— Потерь нет, — немедленно отозвались «синие».

— Два трёхсотых! — отрапортовали «зеленые».

— Синие, как только вам дорожку подготовят — прочесать зелёнку, зелёные, прикрыть их нахрен сейчас, чтобы до зелёнки дошли без потерь. Сосредоточиться у машин. Кром, — у Вадима не было позывного, вместо него все использовали его фамилию, — твои машинки пусть сыграют пару тактов перед дорожкой синим, ага?

— Понял, сейчас два-три аккорда точно получат… — пообещал Вадим и перешел на внутреннюю волну своей роты. БТРы действительно вскоре «заиграли» по кустам, сметая засаду. Проблема была в том, что кусты были по обе стороны дороги, правда, с одной ощутимо более редкие. И выринейцев там, соответственно, меньше засело. Большинство выстрелов с «редкой» стороны прекратились после того, как целеустремленно вступили «бэхочки».

С другой стороны было похуже. Но численный перевес и БТРы сыграли своё дело — стрельба затихла минут через сорок.

«Синие», прочесав кусты и убедившись, что все, кто мог, ушли, напоследок захватили троих офицеров и предстали пред светлы очи начальства. «Зелёные» и люди из роты Крома тоже построились, за исключением раненых, которых, к сожалению, было немало.

Военкор, повесив фотоаппарат через плечо, принялся помогать в перевязке — какое-то медицинское образование он имел. Взглянув на него, вылезший из машины Заболотин спохватился:

— Как там журналистская братия? Все на месте?

Кром тоже поглядел на Морженова и мрачно сказал:

— Знаешь, Жор… Хреново вышло.

Заболотину стало не по себе оттого, что Кром обратился по имени. Обычно он не мешал в одну кучу армейские отношения и дружеские.

— Господин штабс-капитан, пожалуйста, поподробнее, — подчеркнув звание Крома, попросил Заболотин. Тот понял и даже изобразил некое подобие стойки «смирно».

— Так вот, согласно бумагам корреспондент интернет-журнала Как-то-там-не-помню Заграбин должен был отправиться в тыл ещё после того боя…

— … Но отправился с вами, а вы не удосужились проверить бумаги ещё раз, — рядом с Заболотиным появился недовольный Аркилов.

— Господин капитан, очень прошу, дайте мне выслушать Крома без ваших комментариев, — Заболотин разозлился. Только Аркилова тут ещё не хватало с его замечаниями! Он и сам разберется с Вадимом и журналистом.

— … Он даже связался, вроде как, с теми, кто его должен был встретить в тылу, — Вадим предпочёл не обращать внимания на обменивающихся зверскими взглядами капитанов. — Но действительно отправился с нами, только я не сразу это сообразил. А когда сообразил… в общем, теперь его нет.

— Нет? — Заболотин и Аркилов прекратили дуэль взглядов и оба обернулись к Крому.

— Я поспрашивал своих ребят. До перестрелки он был в машине. Теперь его нет. И трупа тоже, — Кром рассеянно похлопал себя по карманам, достал сигарету, закурил. «И Кром курит», — как-то отстранённо подумал Заболотин. Похоже, некурящим он сам был единственным.

— А бумаги точно в порядке? — уточнил Аркилов.

— Ну, на первый взгляд — да. Запросы я в Центр не отсылал, конечно, — Вадим сердито защёлкал зажигалкой, но под дождем прикурить удалось не с первой попытки.

— Подождите, а как он звонил своим? — Заболотин чувствовал неладное, но не хотел верить возникшему предположению.

— По мобильному телефону. Говорил, чтобы его встретили «по пути», мол, везёт интересный материал, — припомнил Вадим, заражаясь от бывшего однокурсника мрачным настроением.

— И что же это за материал такой… — пробормотал Заболотин, — интересный. А с этим журналистом кто из ребят говорил?.. Хотя нет, лучше… Военкор, нужна ваша помощь, Андрей Борисович! — обернулся он к корреспонденту. Тот сначала закончил перевязку одному из солдат, и только потом встал и подошёл к Заболотину.

— Чем могу быть полезен?

— Заграбин, названия интернет-журнала не помним. Знаете такого? — коротко сказал Заболотин.

— Любопытствующий такой? — прищурился Морженов. — Не то, чтобы знаю. Но сюда добирались вместе.

— Чем он интересовался, не заметили? — Заболотин не стал ничего пояснять, но Военкор и не задавал вопросов.

— Он фотоаппаратом почти не пользовался. Во время боя его физиономия не мелькала. После всё солдат расспрашивал: как, что, чего ждут от очередного этого марш-броска, — перечислил Военкор, обладающий цепкой памятью — весьма полезное для журналиста качество.

— Много расспрашивал, говорите… Господин штабс-капитан, проверьте-ка его всё-таки по Центру, — совсем нахмурился Заболотин.

— Что? «Пчёлка», что ли? — всё же спросил Морженов.

— Как-то не хочется в это верить. Не люблю, когда у меня «мёд» — сведения о предполагаемых действиях — таскают… на сторону, — Заболотин заметил, что к разговору внимательно прислушивается нахмурившийся Сивка, который сидит в машине, но через распахнутую дверь всё слышит.