Пятая зима - Китти Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здесь воняет, – поморщилась Эмили, усаживаясь рядом с сестрой. Свой ремень безопасности она застегнула самостоятельно.
Возразить мне было нечего. Я постоянно возила в фургоне собак, и салон насквозь пропах псиной. А сегодня из-за дождя запах собачьей шерсти был особенно сильным.
– Я знаю, – ответила я, стараясь не обращать внимания на ледяные струйки, которые затекали мне за воротник. – Ужасно, правда? Надо будет сделать химчистку салона. Оливия, дорогая, повернись, пожалуйста, – мне нужно тебя пристегнуть.
Девочка не обратила на мои слова ни малейшего внимания, и я попыталась зайти с другой стороны:
– Я не могу сесть в салон, пока ты не пристегнута, Оливия. А если я не сяду в салон как можно скорее, рисунок, который ты приготовила для мамы, промокнет и испортится.
Угроза возымела действие, хотя я и прибегла к запрещенному приему. Оливия повернулась, давая мне возможность застегнуть пряжку ремня. Захлопнув дверцу, я поспешно села за руль, потом расстегнула куртку и, достав рисунок, протянула его Оливии. При этом мне удалось взглянуть на него краем глаза. На рисунке была изображена семья: мама, папа и две девочки под новогодней елкой. Ну, а чего я ожидала? Чтобы на картине были папа и две мамочки?
– Тебе, наверное, очень хочется сыграть в завтрашнем спектакле, – сказала я, когда мы уже ехали по направлению к дому хозяев Мило. Я, впрочем, тут же подумала о том, что заводить этот разговор вряд ли стоило: в школьном спектакле Оливии предстояло играть одного из пастухов, и она очень расстроилась из-за того, что ей не досталась роль Богоматери.
Но оказалось, что я – чисто случайно – выбрала вполне безопасную тему.
– Мама купила мне специально для спектакля игрушечного ягненка, – сообщила Оливия. – Он такой миленький! Больше ни у кого такого нет.
Ах вот, значит, кого мне нужно благодарить. Гарриет.
– Да что ты говоришь! А как ты назвала своего ягненка?
– Никак. Он будет просто Ягненок.
Когда мы доехали до дома Мило, дождь все еще лил как из ведра. Интуиция подсказывала мне, что Оливию и Эмили лучше оставить в машине, пока я буду отводить Мило. В конце концов, это займет всего несколько минут, за это время с девочками вряд ли что-нибудь случится. К несчастью, Джейми и Гарриет придерживались незыблемого правила: никогда, ни под каким предлогом не оставлять дочерей в машине одних, без присмотра, так что выбора у меня не было. Пришлось тащить обеих девочек с собой, хотя они только что не брыкались и не визжали.
– Идем, Оливия, – сказала я твердо. – Если хочешь, ты сможешь покормить Мило вместо меня.
Это решило дело. Оливия тут же принялась отстегивать ремень безопасности.
– Правда? Мне можно будет его покормить? – Она готова была ринуться под дождь, но мне пришлось ее остановить, так как предстояло еще уговорить Эмили. Действовать надо было быстро, и я решила зайти с главного козыря:
– Когда сегодня утром я была в городе, я купила тебе одну очень хорошую книжку. Она ждет тебя дома, так что чем быстрее мы туда попадем…
Узкое личико Эмили отразило крайнюю степень подозрительности.
– Какую еще книжку?
Я едва сдержала торжествующую улыбку:
– Самую новую книжку Джины Кармайкл.
Если Оливия предпочитала постоянное общение и почти не замолкала, ее сестра чувствовала себя счастливой только когда с головой погружалась в чтение. Я точно знала, что Джина Кармайкл – ее любимая писательница, поэтому сегодня утром я отправилась прямиком в книжный магазин, что, по правде сказать, и было главной причиной моих последующих опозданий.
Я ожидала восхищенной и, быть может, даже благодарной улыбки, но ее не последовало.
– А-а, – небрежно проговорила Эмили. – Мама купила мне эту книгу вчера. Я ее уже прочитала.
Это был не первый случай, когда Гарриет обходила меня буквально у финишного столба. Я: «Привет, девочки! Я купила очень красивую цветную бумагу. Теперь мы сможем своими руками сделать к Рождеству бумажные цепочки и украсить ими гостиную». Оливия: «В прошлые выходные мы уже клеили бумажные цепочки с мамой». Я: «Ну, девочки, кто из вас хочет помочь мне испечь торт к Рождеству?» Эмили: «Мама обещала, что мы будем вместе печь торт в эту субботу». В целом в этом не было, наверное, ничего удивительного, но я не могла не испытывать разочарования. Раз за разом я придумывала какие-то совместные игры или интересные занятия, и каждый раз меня отталкивали, отодвигали в сторону. Девочки, разумеется, были совершенно не виноваты в том, что их мать опережала меня постоянно и во всем. Положение, в котором мы все пребывали, было не из легких, но Оливии и Эмили приходилось тяжелее всех, и мне следовало это понимать. В конце концов, я сама побывала в их шкуре, когда попала на попечение к тете Тильде. Правда, Джейми уже несколько раз говорил мне, что его дочери ненавидят не меня, а ситуацию, но я зачастую не видела особой разницы между тем и другим.
– Очень жаль, – сказала я. – Мне хотелось сделать тебе приятное. Тем не менее, боюсь, тебе все-таки придется пойти с нами. Ты же знаешь, папа не разрешает вам оставаться в машине одним.
С этими словами я выбралась под дождь, чтобы выпустить Мило из его транспортировочной клетки. Оливия последовала за мной, как только я открыла дверцу с ее стороны, и сразу потребовала, чтобы я дала ей поводок, но я не могла этого допустить: Мило был не моей собакой, а собакой моих клиентов.
– Идем, Эмили, пожалуйста. Это не займет много времени.
В конце концов она подчинилась и нехотя сползла с сиденья, сбросив на пол «специальный» рисунок сестры. Все вместе мы бросились по садовой дорожке к дому, а дождь продолжал нещадно поливать нас ледяными струями.
– Не забудь снять туфли! – крикнула я Оливии, которая первой проскользнула в дверь и сразу направилась на поиски кухни, где, как она совершенно правильно решила, находились запасы собачьей еды. Пока я возилась с поводком, отстегивая его от ошейника Мило, Эмили двинулась прямо в гостиную.
Ставя сброшенные ею башмаки на коврик рядом со своими раскисшими кроссовками, я услышала, как Оливия в кухне что-то говорит Мило.
– Я сейчас покажу тебе, где лежит его еда и сколько ему надо
