Миссия"Крест Иоанна Грозного" - Андрей Онищенко

– Однако ты, Дмитрий, я думаю, понимаешь, что мне нужны гарантии.

– Заранее согласен, пан Мнишек, на все ваши условия, я глубоко убежден, что вы не предложите мне ничего такого, что могло бы отразиться на моем царском достоинстве.

– Ну конечно мой мальчик, как могло такое придти тебе в голову. Ты должен в присутствии знатных свидетелей поклясться именем Святой Троицы и своим прямым царским словом, что берешь в жены Марину, выдашь ей, после твоего воцарения, один миллион золотых за уплату твоих долгов и на ее путешествие до Москвы, сверх всех тех драгоценностей, которые ты пришлешь ей из казны. Кроме того, ты торжественным посольством известишь короля Сигизмунда и попросишь его благосклонного согласия на этот брак, а также уступишь своей будущей супруге Новгород и Псков со всеми уездами и пригородами, с людьми думными, дворянами, детьми боярскими и духовенством, так чтобы она могла самовластно распоряжаться всем. По своему желанию чтобы она могла раздавать поместья и вотчины своим служивым людям, строить монастыри и церкви католического исповедания и свободно нести русскому народу истинную веру, которую ты сам принял и обещал ввести ее во всем своем Государстве в течение одного года. Если же русский народ воспротивится этой мысли, и ты не исполнишь своего обязательства, то панна Марина вольна с тобою развестись по своему усмотрению, оставив за собой все причитающееся имущество.

– Я с радостью принимаю все ваши условия, кроме того, пан Мнишек, я в знак благодарности отдаю вам в наследственное владение княжества Смоленское и Северское, кроме некоторых уездов назначенных мною в дар королю Сигизмунду и Польше в залог вечного, нерушимого мира между нашими Державами.

Они оба умолкли. Один думал как бы быстрее сесть на трон и укрепиться на нем, другой потирал руки и предвкушал надежду на огромное богатство, которое так неожиданно свалилось на него. Так беглый дьякон, чудесное орудие гнева Небесного, под именем Российского Царя, готовился предать Россию на растерзание иезуитам и ляхам.

Что делал Годунов? Он еще крепко сжимал в своих руках Скипетр и Державу, несомненно, его клевреты доносили ему вести о Самозванце. Годунов удвоил заставы на Литовской границе, чтобы перехватывать вести о Дмитрии, однако, чувствуя невозможность скрыть его явление от Россиян, Борис боялся и медлил двинуть туда сильную рать, чтобы не навязать народу мысль о сильном неприятеле. Золото, рассыпаемое Вишневецкими и Мнишеком, способствовало легковерию народному, Грамоты Дмитрия, рассылаемые по русским городам, достигли своей цели, готовя измену, начались сношения между городами и Самозванцем, где он, обольщая умы и страсти людей доказывал, что присяга данная Годунову не имеет смысла, ибо обманутый народ, присягая Борису, не знал что он, Дмитрий, жив. Трон Годунова начал потихоньку шататься и почва постепенно уходила из под его ног.

ГЛАВА 6.

Захар Петрович Кучин, рассчитался с полна с Ильей, отдав и обещанную награду за головы разбойников и вырученные деньги за доставшиеся им трофеи. Он долго уговаривал Илью идти с ним после торгов назад в Углич, а потом после короткой передышки дальше на восток, но все его попытки были тщетны, не поддавшись на богатые посулы, Илья остался, не преклонен. Тяжело вздохнув, Кучин с сожалением и тяжелым сердцем распрощался с Ильей, вместе с которым ушло и тридцать ратников. Илья честно распределил деньги между дружинниками согласно их заслугам, разместил своих людей на постоялом дворе и вечером вместе с Алексеем направился к дому князя Мстиславского.

Любуясь красотами древнего города, они обратили свое внимание на одну особенность, чего не замечали ни во время путешествия, ни раньше в своем XX веке. Расширение территорий страны, привело к появлению новых направлений торговых путей, которые, как и старые дороги, все более тяготели к Москве, как к административному центру страны. Эти дороги утратили свое значение и стали радиусами, соединяющими столицу с окраинами Великого Государства. По Москве-реке шел водный путь на Оку и далее на Волгу. С Тверской улицы начиналась дорога на Тверь и далее на Великий Новгород. Через Стромынку шла дорога на северо-восток в направлении Суздаля, Сретенская улица вела на Ярославский тракт, а от Рагожинской слободы шел тракт на Казань и Нижний Новгород. Через Арбат и Дорогомилово выходила дорога на Можайск и далее шла к Смоленску, а с пригородного села Коломенского, путь уходил на юг, в Серпухов и Тулу. Все эти дороги разветвлялись далее в целую сеть путей и расходились по всему пространству России. Однако центром схождения всех дорог была Москва, сердцем которой являлся древний Кремль и площадь Пожар.

Остановив коней перед подворьем князя Мстиславского и передав их на руки дворовым холопам, Илья и Алексей, поправив одежду, направились внутрь дворца. Хозяин был дома, представившись дворецкому, они попросили доложить о себе и после коротких вопросах о сути визита, тот скрылся за дверью. Князь Мстиславский сидел за большим столом, заваленным бумагами в обществе троих вельмож. Они видимо обсуждали какую-то очень важную проблему, однако решение ее ни как не приходило им на ум, и в связи с этим глубокая озабоченность читалась на их лицах. Князь перевел взгляд с бумаг, устремив взор на оторвавших его от важных государственных размышлений, дворян.

– Что вам угодно, господа? Чем я могу вам быть полезен?

– Мы к вам от боярина Никиты Александровича Нагого, – начал Илья, – он велел вам кланяться и просил передать письмо.

– Письмо?

Князь встал из-за стола, подошел к Илье и взял протянутый ему свиток. Он аккуратно надломил печать, развернул и пробежал глазами содержимое.

– Боярин Нагой рекомендует вас как смелых и искусных воинов, мне нужны храбрецы. Он пишет, что вы ищете царской ратной службы? Я с удовольствием помогу вам. На днях, Государь повелел мне сформировать армию и выдвинуться к Брянску, на случай нападения со стороны Сигизмунда III, в данный момент я испытываю острую нехватку в людях, – он усмехнулся, – готовых разбить жалкую кучку негодяев во главе с Самозванцем, именующим себя сыном Иоанна Грозного.

Он умолк, внимательно рассматривая стоящих перед ним дворян. Илья, сделав пол шага вперед, обратился к нему.

– Князь, дело в том, что пока мы добирались до вас, к нам прибились люди, и теперь нас не двое, а более тридцати, все конные и хорошо вооружены. Я хочу на базе того, что имею, сформировать свой собственный отряд наемников, довести его до сотни сабель и с ним поступить на службу к Государю.

Князь Мстиславский с удвоенным интересом уставился на Илью, он явно не ожидал такого поворота разговора. Бояре сидевшие за столом и до этого не принимавшие участия в происходящем, оторвались от бумаг и стали внимательно прислушиваться. Князь взял со стола серебряный колокольчик и позвонил. На зов пришел дворецкий.

– Любезный, – обратился к нему князь, – распорядись, чтобы нам принесли чего-нибудь выпить.

Тот поклонился и с важным видом скрылся за дверью.

– Ну что же, ваше желание похвально,- обратился Мстиславский к Илье, – не всякий даже ревностный слуга Государев в наше время способен на такой поступок, однако где же вы возьмете деньги на эти цели?

– Мы с приятелем, – Илья указал на Алексея, – заложили для этого свои поместья в Сибири, но старший дьяк Казенной избы не выдает, тянет время, именно по этому и затянулось формирование дружины, а пока существуем на личные сбережения.

– А! Матвей Степанович, – князь усмехнулся, – знаю его, редкостная гнида и упырь, берет со ста рублей три себе, ну да ладно, помогу вам.

Он взял перо, и периодически макая его в позолоченную чернильницу, стал что-то писать. Закончив, он помахал бумагой, давая чернилам немного просохнуть, отложил ее в сторону и принялся снова что-то писать. Наконец работа была завершена, князь поставил жирную точку и отложил перо в сторону. Вошедший лакей, поставил поднос с вином в серебряном кувшине украшенном самоцветными камнями на стол, разлил вино по чаркам из такого же металла и тихо удалился.

– Прошу вас, – князь жестом пригласил всех присутствующих, – этот божественный напиток из виноградной лозы я хочу выпить за Государя Бориса Годунова и за Матушку Россию, которая ни когда не будет победима, покуда у нее есть такие сыны, радеющие за Отечество.

Он выпил чарку до дна, взял из рядом стоящей вазочки несколько засахаренных вишен и закусил, остальные последовали его совету.

– Здесь,- протягивая Илье первое письмо, – я пишу Главному дьяку Казенной избы о том, чтобы вам не препятствовали в получении денег, кроме того, я распорядился, чтобы вам выдали еще сверх того пятьдесят рублей в аванс за вашу будущую службу Государю. Во втором письме, я пишу своему управляющему небольшой деревеньки близь Москвы, чтобы он разместил ваш отряд на время формирования, и до особого моего приказа обеспечивал вам ночлег и пропитание, как людям, так и лошадям. Вам Илья, надлежит в короткий срок закончить формирование дружины и привести ее в боевую готовность, я лично проведу смотр. Завтра, в это же время, вы явитесь ко мне и доложите положение дел, а сейчас вы свободны, прошу вас оставить нас одних, Государственные дела не требуют отлагательств. Илья и Алексей, поблагодарив и поклонившись, вышли за дверь.